— Мы все тут поляжем, Марьяна. Не отзывайся.
— Помогите, умоляю!
Я не выдержала первой. Спрыгнула с лошади, поспешила на крик. Он доносился из дома поблизости и становился все глуше. Там погибает человек! Вот и все, что имело значение.
— Стой! Стой, глупая девчонка! — закричал Ромаш. — Али, охраняй остальных.
— Я тебе не сторожевой пес, а желание ты уже использовал.
Это последнее, что услышала, а затем влетела в дом, откуда доносились крики. Влетела — и поняла, что пропала. На меня уставились четверо… Нет, уже не людей. У них даже не было глаз, поэтому и слово «уставились» не особо-то применимо. Пустые глазницы, бескровные губы, синюшные пятна на коже.
— Марьяна, стой! — влетел за мной Ромашка. Я обернулась. Он взглянул на мертвых — и сам начал напоминать их цветом, но каким-то чудом удержался на ногах и не грохнулся в обморок.
— Медленно отходи ко мне, — приказал шепотом некромант.
— Здесь где-то человек, — ответила я.
— Марьяна!
— Ромашка, ты ведь можешь их упокоить?
— На мою магию придут другие. И тогда нам точно не спастись.
— Что тут у вас? — влетел в дом Итен — и резко остановился. — Это что?
— Трупы, — «просветил» его Ромаш. — Самые обычные трупы. Нравятся?
— А почему они живы?
— Некромантия. Откуда — не знаю, тут сама земля проклята.
— Помогите! — раздалось из соседней комнаты.
— Что-то слишком долго он орет, — задумчиво сказал Ромаш. — А должен был уже умереть.
Я плюнула на парней и понеслась на зов. За спиной послышались ругательства, а потом что-то упало. Я надеялась, что не Ромашка, а его противники. В соседней комнате тоже были мертвецы, только двое. Они пытались достать парнишку лет двадцати двух, который каким-то чудом забрался на шкаф и оттуда звал на помощь. На его щеке блестела кровь, светлые волосы спутались, и на одежде тоже бурели пятна.
Эх, и почему было не захватить сумку с зельями?
— Ромаш, — тихонько позвала я, прислушиваясь к наступившей в соседней комнате тишине. — Итен.
— Здесь мы, — шепнул Ромашка, отодвигая меня в сторону. Мертвецы оживились, почуяв некроманта, и кинулись на нас, оставив в покое жертву. Ромашка принялся нараспев читать заклинание, а вперед меня вылетел Итен, ограждая от мертвецов. Кто-то потянул за руку назад, я обернулась — Слав.
— Идем, не мешай им, — шепнул князь. — Давай же, Марьяна!
Наверное, он был прав. Сейчас лучше не мешать Ромашке и Итену, поэтому я позволила вывести меня из дома. В комнате, на удивление, теперь было пусто — ни намека на мертвецов, которых я встретила. Куда же они подевались? Едва мы вышли на улицу, как из дома раздался истошный визг.
— На лошадь! — скомандовал Слав и, оттащив меня к притихшим девушкам и пикси, почти зашвырнул в седло. Итен и Ромашка вылетели следом, к счастью, не одни. Они тащили за собой ничего не понимающего парня. Тот едва перебирал ногами, и Итену пришлось зашвыривать его в седло так же, как Славу — меня. Хорошо, что отец Ромаша приказал захватить запасную лошадь на всякий случай.
— Вперед! Быстро! — рявкнул Ромашка, уже не скрываясь. Было ни к чему, потому что из всех домов потянулись мертвецы. Их оказалось много, слишком много. Ромаш снова начал читать заклинания. Я заметила, что он закрыл глаза. Только бы не упал с лошади! Но нет, Ромашка держался в седле, а нас будто отгородило щитом. Воинственно пищал пикси, остальные напряженно молчали. Мы скакали вперед.
Мертвецы бежали за нами. Это было так страшно! Один вцепился в хвост моей лошади и проехался по земле. Другой кинулся прямо под копыта. Это была безумная скачка, и казалось, что она никогда не прекратится, но голос Ромашки звучал все громче, и мертвецы отступали, таращились на нас, но не все рисковали подходить.
Деревня осталась за спиной, а мы все еще боялись обернуться.
— Мы в безопасности, — раздался голос Ромашки. — Дальше им хода нет. Давайте отдохнем.
Оторвались? Я не сразу поверила в нашу удачу. Оторвались! С лошади я не спрыгнула, а скатилась, упала в траву, раскинув руки, и закрыла глаза.
— Марьянушка, что с тобой? — заверещал Бон. — Тебе плохо?
— Нет, дорогой, все хорошо, — ответила я, чувствуя, как по щекам катятся слезы после пережитого страха. Ничего, мертвецы остались далеко. Мы им теперь не по зубам. И все-таки, кого мы от них спасали?
Блондин топтался рядом с Итеном. Я села, чтобы лучше его видеть, и спросила:
— Вы кто такой и что это вообще было?
До этого момента, кажется, все просто забыли о постороннем, а сейчас вдруг вспомнили, завертелись.
— Благодарю за спасение, — тихо ответил блондин. — Меня зовут Данелий Крастинский. Я езжу по Альбертине и собираю сказания. Заметил эту деревушку и решил пообщаться с местными, но, как видите, я интересовал их только в качестве ужина.
И Данелий неловко рассмеялся. Видимо, так у него выходил стресс.
— И все-таки, как могло получиться, что там оказалось столько мертвых? — растерянно спросила я.
— У меня есть предположение, — ответил Данелий. — От местных я слышал о таком явлении, как мигрирующие могильники. Могу только предположить, повторюсь, что люди в деревне погибли от проклятия и теперь пытаются пополнить свои ряды.
— Какой ужас! Неужели нет способа хотя бы освободить их души? — спросила я.
— Есть, — ответил Ромашка, — но это сложный ритуал, и, когда мы вернемся, ты не найдешь там деревушку, если господин Крастинский прав. Поэтому нам остается порадоваться, что остались живы. Мигрирующие могильники очень опасны. Их обитатели хитры, и редко кому удается от них спастись. А сейчас нам надо ехать дальше. Недобрые здесь места.
— Могу я спросить, куда вы направляетесь? — уточнил Данелий.
— В город Гусь, — ответил Слав.
— Надо же! Нам по пути, я еду в соседний городок. Возможно, мы могли бы продолжить путь вместе?
— Не могли бы, — в один голос ответили Ромашка и Итен.
— Простите, у нас очень важные дела, и ехать надо быстро, — добавил Слав. — Иначе мы были бы рады вашей компании.
— Но я тоже спешу, а вместе проще защититься от всяких опасностей. Давайте хотя бы совместно доберемся до границы княжества, а там до Гуся уже рукой подать.
А ведь этот юноша и правда может снова попасть в беду, подумалось мне. И потом, какой от него вред? Только с друзьями не обсудишь самое главное. Впрочем, до Гуся оставалось дня три-четыре пути, не так уж много.
— Хорошо, мы можем доехать вместе до границы, — ответила за остальных. — Но дальше наши пути разойдутся.
— Благодарю и на этом. И спасибо, что не прошли мимо, иначе я бы погиб!
— Поехали уже, сказочник, — хмуро сказал Итен. — Вы хоть представляете, где мы приблизительно находимся?
— Да, — ответил Данелий. — К рассвету доберемся до Инсеборга, если не свернем с дороги.
— Получается, мы сократили часть пути, — задумчиво произнес Слав. — Воистину, нет худа без добра. Что ж, предлагаю задержаться надень в Инсеборге и отдохнуть, ночь была тяжелая.
Несмотря на то что мы теряли почти день пути, возражений не последовало. Мы были слишком измотаны, чтобы ехать дальше. Надо выспаться, прийти в себя после встречи с мертвецами и потом уже снова двигаться в путь. На том и порешили. Утром добрались до Инсеборга, сняли номера в придорожной гостинице — снова отдельно для юношей и девушек, наконец-то вымылись, и я уснула, как только голова коснулась подушки.
ГЛАВА 23
Проснулась я ближе к обеду — и поняла, что замечательно отдохнула. Спать больше не хотелось, зато желудок требовательно урчал, поэтому я быстренько умылась, оделась и спустилась в обеденный зал. Даже не удивилась, когда нашла там Ромашку.
— Доброе утро, — улыбнулась ему.
— Скорее уж добрый день, — отсалютовал он свиным ребрышком. — Присоединяйся, тут отлично кормят.
Еще бы! В чем в чем, а в хорошей еде Ромашка знал толк, поэтому я без сомнения заказала такой же горшочек с тушеным картофелем и ребрышками, как стоял перед ним, кусочек черничного пирога и кофейный напиток с взбитыми сливками. Пахло умопомрачительно! Поэтому ела я быстро и справилась одновременно с Ромашкой. Сытость делала меня благодушной, и оставшиеся дни пути не казались такими уж тяжелыми.
— Давай прогуляемся немного, — неожиданно предложил Ромаш. — Я из окна видел красивый фонтан.
— Почему бы и нет?
Действительно, почему? Предупредить бы остальных, но ребята спят, а мы всего лишь немного пройдемся. Поэтому я не стала подниматься наверх, а вместо этого мы сразу пошли к выходу.
Городок оказался довольно многолюдным. День был выходной, поэтому по улицам гулял и стар и млад. Ромашка уверенно повел меня в сторону ближайшего сквера. Да, он не солгал — здесь бил высокими струями фонтанчик. В чаше разместились фигурки трех рыб, и они будто плевались водой в небо. Водица искрила на солнце, и блики разлетались радужными зайчиками в разные стороны.
— Как красиво! — воскликнула я, схватив Ромашку за руку.
— Да, очень, — с улыбкой ответил он. — Давай посидим вон на той скамье.
Мы разместились у самого фонтана и несколько минут просто смотрели на воду.
— Марьяна, можно кое о чем тебя спросить? — Ромашка первым нарушил молчание.
— Почему нет? — Я обернулась к нему. — Спрашивай.
— Скажи…
И замолчал.
— Что? — насторожилась я.
— Когда все это закончится и мы вернемся в столицу, ты не хотела бы выйти за меня замуж?
Что? Я уставилась на Ромашку. Зачем он произнес это страшное слово? Если бы он предложил мне нечто другое, например, разрешить ухаживать за мной или встречаться, как пара, я бы согласилась, потому что он безумно мне нравился, но замуж?
— Прости, я еще не готова к браку, — ответила ему. — И в ближайшем будущем замуж не собираюсь.
— Нет, это ты прости. — Ромашка отвел взгляд. — Просто мне показалось… Не важно. Идем, нас будут искать.
Он поднялся и протянул мне руку. Я сжала его прохладные пальцы, и мы медленно вернулись в гостевой дом, чтобы разойтись по своим комнатам. На сердце было неспокойно. Я чувствовала себя виноватой, хоть на самом деле разве в этом есть моя вина? В том, что не хочу замуж? Не вижу себя женой и матерью? Но как объяснить это Ромашке — человеку, который за короткое время стал для меня самым дорогим? Как объяснить, насколько большое место занимает он в моем сердце? Почему в моей жизни все так сложно?