Я покосилась на Ромашку. Наши глаза встретились, но мы тут же отвернулись друг от друга. Вот бука! За ужином я села рядом с ним, но мы и словом не перемолвились, будто между нами выросла стена. И что мне с ним делать? Как быть, когда самый родной человек отворачивается?
— Ромаш, нам надо поговорить, — шепнула ему.
— Мы уже поговорили днем, — угрюмо ответил Ромашка.
— Да, но мне кажется, что ты неправильно меня понял.
— Я не дурак, Марьяна, — вздохнул он. — Поэтому сомневаться не приходится. Но ты не беспокойся, я на тебя не злюсь и не обижаюсь, мы все равно остаемся друзьями.
— Что-то незаметно. Пожалуйста, удели мне пару минут.
— Нет.
— А Марьяшка тебе подарок купила!
Бон появился прямо у меня под носом, потянул за булавку на воротнике, а я попыталась забрать находку у завизжавшего пикси.
— Что это? — Ромашка уставился на блеснувший край булавки. А вместе с ним — вся наша дружная компания.
— Мм… Подарок, — ответила я. — Увидела в городе и вспомнила о тебе. Вот, держи.
Отцепила булавку от воротника и протянула Ромашке. Он повертел украшение в пальцах и прицепил на свою рубашку.
— Красиво! — восторженно заверещал Бон. — Теперь у Ромашки есть ромашка. Ух ты!
А я покраснела и отвернулась. Ребята тут же сделали вид, что они ничего не заметили и заняты своими делами, а Ромашка легонько пожал мои пальцы. Я сжала его ладонь в ответ. Правы Тишка и Любима, мне надо было объяснить, что дело не в нем и он дорог моему сердцу, а я вместо этого обидела Ромашку.
— Может, мы уже поедем дальше? — спросил Данелий, единственный, кто в нашем кругу остался без пары. Бон и Али не в счет.
— Да, поедем. — Я тут же ухватилась за эту мысль и принялась быстро собираться.
Ромашка поднялся, начал мне помогать, засуетились друзья, даже Бон попытался начистить кувшин своим рукавом. Кстати, вот странное дело — на пикси была одежда, и она росла вместе с ним. Крохотный зеленый кафтанчик, темно-зеленые штанишки, блестящие пуговички и начищенные до блеска ботинки. Забавный народец, необычный. А еще говорили, что пикси тоже могут изредка исполнять желания тех, кого считают хозяевами. Но проверять я не собиралась, хватит мне Али. Оказалось, что у любого желания есть подвох, и мне не хотелось разочароваться в малыше Боне.
Наш путь продолжился. Вокруг снова был то лес, то поля. Одна баллада Данелия сменялась другой, пока впереди не показалась граница Северных княжеств. Последнюю остановку мы решили сделать в маленьком городке неподалеку от границы. Здесь было мало гостиниц, только старые постоялые дворы, в комнатах которых выл ветер, так что выбирать не приходилось.
Вечером накануне перехода через границу мы сидели за столом в обеденном зале постоялого двора. Здесь было немноголюдно — в Северные княжества люди потянутся ближе к зиме, а сейчас жители Альбертины в основном ехали к солнцу и теплу.
— Жаль, жаль будет с вами расставаться, хорошие вы ребята, — сетовал Данелий, а мы многозначительно молчали. — Да и ехать вместе было безопаснее, а теперь снова одному. И как быть?
Молчи, Марьяна. Только молчи.
— У вы, здесь наши пути расходятся, — за всех ответил Ромашка.
— Я буду скучать и обязательно посвящу вам не одну балладу, — угрожающе пообещал Дан.
— А может… — начал было Слав.
— Не может, — оборвал его Ромашка.
— Но ехать одному действительно опасно. То разбойники, то мертвая деревня.
Ромашка сделал большие глаза, призывая Слава помолчать, но князь Листвина был очень добрым юношей, и этим пользовались все кому не лень.
— Я мог бы хотя бы пересечь с вами границу, — подал голос Дан.
— Нам не по пути, — отрезал Ромашка.
— Да ладно тебе, — неожиданно вмешался Итен. — Вечно вы, некроманты, во всех видите врагов. Давайте пересечем границу вместе, а там каждый поедет своей дорогой.
— Я буду только рад! — быстренько согласился Данелий. Ромашка хотел было сказать еще что-то, но только махнул рукой — мол, поступайте, как знаете.
Мне нравился Дан. Он оказался веселым, общительным и талантливым парнем, но в данной ситуации я была согласна с Ромашкой: у нас слишком важное поручение, чтобы полагаться на кого-то из посторонних. Надо торопиться. Кто знает, сколько еще папа Ромашки сможет поддерживать тело князя? Альбертине нужна твердая рука наследника, а сам наследник по-прежнему где-то там, в Северных княжествах. Но не идти же наперекор друзьям. Ничего, перейдем через границу и расстанемся с Даном.
Еще не рассвело, когда мы снова отправились в путь, надеясь к обеду увидеть красные столбики пограничной заставы. День выдался жаркий, я то и дело вытирала вспотевший лоб, спутники маялись, и даже Бон притих, задремав у меня на плече. Скорее бы добраться…
К обеду я уже мечтала о том, чтобы оказаться по ту сторону границы, поэтому вид стражей восприняла как высшее счастье. Разговаривал с ними Итен — коллеги все-таки. Он показал бумаги, что-то долго объяснял, зато мы в итоге добились положительного решения, и нас пропустили. Тут бы и расстаться с Даном, но он продолжал ехать с нами, будто так и надо. На очередной стоянке я подсела к Ромашке.
— Тебе не кажется странным, что Данелий так и едет за нами? — спросила шепотом.
— Кажется, — ответил он. — Но вы ведь считаете, что так и надо.
— С чего бы это? Послушай, мне кажется, он шпион. У меня в сумочке есть зелье правды. Может, испытаем его?
— Экспериментальное? — ехидно спросил Ромашка.
— Сугубо экспериментальное, — заверила я.
— Тогда давай.
И мстительно прищурился. Неужели ревновал? Я только украдкой вздохнула.
— Как подливать будем? — спросила у него.
— Есть у меня мыслишка. Где зелье?
Пузырек перекочевал к нему, а я села поближе к Дану, чтобы лично наблюдать, какой эффект произведет мое изобретение. Данелий не подозревал о дурном. Он спорил с Итеном и Славом о литературе. Вкусы у всех троих оказались разные, и слышалось только:
— Да что вы понимаете в Овруции?
— Ваш Тензибор — дурак!
— Князь книги писать не должен, князь должен управлять.
Как бы не дошло до драки.
— Ой, Дан, ты точно прав! — заверещал Бон. — Только, кажется, у тебя в горле пересохло, еще потеряешь голос. Попей водички.
И малыш-пикси попытался подать Дану чашку, вот только разве он мог ее поднять? На счастье, Дан взял чашку сам, сделал большой глоток, и… Мы с Ромашкой подались вперед. Неужели эксперимент не удался?
— А вообще… ик… я люблю читать истории… ик… из народного творчества, — вдруг заявил Данелий.
— Что значит — из народного? — прищурился Итен.
— Ну там… Шпили-вили… Тили-тили…
Это что, та правда, которой я добивалась? Кивнула Ромашке, и тот придвинулся ближе.
— А скажи-ка, Дан, куда ты на самом деле направляешься? — поинтересовался он.
— Ой я горемычный! — запричитал вдруг Данелий. — Ни дома, ни угла-а-а.
— Что это с ним? — испугалась Любима.
— Не беспокойся, все под контролем, — ответила я. — А почему решил ехать с нами, Дан?
— А с кем мне ехать? — Он хлюпнул носом и попытался вытереть лицо рукавом, но вместо этого локтем едва не стукнул Ромашку по носу. Тот, конечно, увернулся, а Дан сокрушенно покачал головой.
— Никто меня не ждет, — сказал он. — Никому мое творчество не нужно. А я от всей души!
— Почему именно Северные княжества? — не сдавался Ромашка.
— Так летом все на юге выступают, вот я и решил на севере. Чтобы зрителей было больше.
Странная теория, но спорить я не стала. Картина ясна. Дан просто ищет свое место в жизни, а к нам пристал, потому что действительно страшно путешествовать одному. Значит, нам нечего опасаться, и когда будет нужно, мы расстанемся. Мы с Ромашкой встретились взглядами, он кивнул. Значит, считает так же.
— И сколько это будет продолжаться? — Итен сразу определил источник странного поведения Данелия.
— А я не знаю, — ответила честно. — Зелье-то экспериментальное. Давайте посадим на лошадь, и, пока доберемся до города, все выветрится.
Хотя я бы не была в этом так уверена. Однако, вопреки опасениям, Данелий уверенно держался в седле, только теперь вместо баллад распевал залихватские народные песни, которые вводили в краску девушек и веселили мужчин. Теперь понятно, что за народное творчество он любит. Лучше бы и дальше пел о возвышенных чувствах.
Так мы и тащились до самого вечера. Запас песен у Данелия постепенно иссяк, и, когда впереди показались стены города под звучным названием Гусь, он уже угомонился и клевал носом.
— Давайте оставим его у городских ворот, — шепотом предложил Ромашка. — Не отвяжется ведь.
— Нет, лучше снимем ему комнату в гостинице и оставим там, — так же шепотом ответила я. — Он ведь наш ДРУГ.
— Какой он нам друг, Марьяна?
— Ведьма дело говорит, — вмешался Итен. — Нехорошо бросать человека под действием непонятно чего. Он нам ничего плохого не сделал.
Почему это непонятно? Состав трав был прекрасно мне известен! Но я только покивала, отложив споры на лучшие времена, так что мы мирно въехали в город, сняли комнатушку в первой же попавшейся гостинице и отвели туда Данелия.
— А с ним точно все будет хорошо? — спрашивал Бон, когда мы улепетывали со всех ног, оставив сказочника дремать на кровати.
— Конечно, малыш, — отвечала я. — Данелий — взрослый парень, и ничего дурного с ним не случится.
— И все-таки я буду скучать.
Я только вздохнула. Пикси был забавным малышом, совсем еще крошкой, и так легко привязывался к людям. Хотя мне тоже будет не хватать баллад Данелия. Но лучше нам больше не встречаться, особенно пока перед нами — такая сложная миссия.
— Ничего, если судьба распорядится, мы еще встретимся, — сказала Тихвина. — А пока нам нужно как можно скорее найти Альберта и вернуться в столицу, потому что счет идет на дни, если не на часы.
С Тишкой сложно было поспорить, поэтому остаток ночи мы потратили на то, чтобы найти гостиный дом и для нас. На сон оставалось часа три, чтобы рано утром мы начали поиски того, за кем, собственно, и приехали. Моего жениха, сама встреча с которым пугала. Меньше всего на свете мне хотелось видеть Альберта, но его обязательно нужно найти. И тогда мы решим не только проблемы государственной важности, но и вопрос с нашей помолвкой. Я надеялась услышат