— Ты грустишь, — заметил Ромашка.
— Да. — Я присела на скамейку у озера, в эту ночь переливавшегося всеми цветами радуги, и Ромаш опустился рядом. — Как думаешь, с Али и Боном все в порядке?
— Уверен в этом, — ответил мой жених. — Али не даст Бону пропасть, и наоборот. Скоро мы встретимся, вот увидишь.
Хотелось бы, очень хотелось. Так мы и сидели, пока небо над столицей не разукрасили искры фейерверка. Они расцветали диковинными цветами, порхали бабочками, горели символами Альбертины — мечом и колосом. Удивительное зрелище, и довольно редкое, потому что требует огромного количества магии. Не скоро еще выпадет возможность полюбоваться подобным.
— Идем домой? — предложила я, обернувшись к Ромашке, как только погасли последние огоньки. А он привлек меня к себе и поцеловал: нежно, бережно. Домой сразу же расхотелось, но до свадьбы оставалась всего неделя, и дел на день было столько, что можно утонуть с головой. Не мешало бы хоть немного поспать. Пришлось возвращаться и снова окунаться в водоворот предсвадебных хлопот.
И тем не менее, когда настал день торжества, я поняла, что совсем к нему не готова. Стояла перед зеркалом в традиционном ало-золотистом платье и белом венке, смотрела на незнакомку в отражении и дрожала. Замуж! Я выхожу замуж! Вокруг суетились подруги из школы, потому что самые близкие — Любима и Тишка — были заняты своими приготовлениями.
— Марьяна, ты такая красивая! — говорили девчонки.
Да, красивая и счастливая. И перепуганная до ужаса. И вообще, я еще слишком молода для замужества. Даже покосилась на окно, обдумывая, не провернуть ли трюк с бегством, опыт уже есть, но представила, что на это скажет Ромашка, и бежать расхотелось. Он не заслужил, чтобы с ним так поступили. А еще я очень его любила и хотела, чтобы он был счастлив. Придется говорить «да». Пора.
В дверях появился отец. Он взглянул на меня завороженно, подошел и поцеловал в щеку.
— Ты прекрасна, девочка моя, — сказал папа тихо и отвернулся, но я все равно увидела слезинку, мелькнувшую в уголке глаза. По традиции именно отец ехал с невестой в карете к месту свадьбы, поэтому он подал мне руку и повел вниз, туда, где уже ждал наш транспорт, запряженный белыми лошадьми и украшенный цветами. Волшебство! Мы сели, и карета покатилась по улицам города. Сердце билось часто-часто, будто пыталось выпрыгнуть из груди. Я искусала губы, едва не обгрызла ногти, хоть и никогда не страдала подобным, а когда мы вышли у храма, и вовсе едва не потеряла сознание. Позор! Но папа был намерен довести меня до жреца и передать в руки жениха, поэтому мы шли и шли, миновали двери храма, тоже украшенные белыми цветами. На скамьях сидели многочисленные гости. Я только надеялась, что моя свадьба не закончится так, как церемония сестры Ромашки. И приехала я последней — Любима и Тихвина уже вошли в храм и сейчас стояли рука об руку с женихами. Они выглядели волшебно! Итен и Слав глаз не сводили со своих нареченных, и только Ромашка заметно нервничал, поглядывая на дверь. Увидел меня, и лицо его просияло. Видимо, не верил до конца, что приду. А еще я заметила на его жилете ту самую ромашку, которую ему подарила. Глаза защипало от слез.
— Береги ее, — шепнул папа жениху и отступил.
— Ты прекрасна, — улыбнулся Ромаш, а я сглотнула подступивший к горлу комок.
Церемонию проводили сразу трое: светлый жрец, князь Ветерей и… Альберт. Вот кого не ожидала увидеть! Но верховный князь улыбнулся мне и подмигнул. Вот еще заговорщик, у кого только научился? Ничего, будет жениться, я ему это припомню.
Потянулись слова заклинаний. Я сжимала Ромашкину руку и чувствовала, что то ли сойду с ума от счастья, то ли разревусь. Хорошо хоть женятся раз в жизни. Ладно, некоторые не один, но ко мне это не относится. Наконец Ромаш надел на меня браслет супруги, а я дрожащими руками надела на него браслет супруга. С моей головы сняли венок невесты, и на нас надели венки из живых цветов, а затем опоясали поясом — одним на двоих.
— Клянусь любить и беречь тебя, Марьяна, — торжественно произнес Ромаш, глядя в глаза. — Заботиться о тебе, защищать, всегда быть рядом до последнего вздоха. Моей жизни не было до тебя, ты и есть моя жизнь.
— Клянусь любить и беречь тебя, Ромаш, — ответила я. — Заботиться о тебе, быть верной супругой, разделить и счастье, и беду. И всегда быть рядом, что бы ни ждало нас впереди.
Грянула музыка, и к нам потянулись поздравляющие. Сестры Слава плакали, мои родители тоже вытирали глаза. Мама Ромашки и сестра держались, но было заметно, что с трудом. Я впервые увидела родителей Итена — они лучились гордостью за сына. Приехала мама Тишки. И посреди этого хаоса были непоколебимы два человека: Теодор Ветерей, придворный некромант Альбертины, и директор Расс. Какая же свадьба без него? Более того, директор выглядел откровенно счастливым. Видимо, думал, что избавился от меня навсегда. Я не стала ему говорить, что после практики планирую пойти по стопам Тихвины и преподавать в светлой школе. Зачем? Пусть хоть два года порадуется.
Наконец отгремели поздравления. У выхода из храма ждали три кареты — теперь уже для каждой пары. Праздновать решили в особняке князя Ветерея, потому что там было больше места, чем у Итена и Слава. А еще, думаю, Теодор просто заставил парней согласиться. Кто в здравом уме будет спорить с некромантом? До самого рассвета играла музыка и кружились пары, но, конечно, пользуясь правом молодоженов, мы сбежали куда раньше. И, целуя своего супруга, я думала о том, что даже под личиной угрюмого некроманта, который страшно боится призраков, может скрываться любящий мужчина с огромным сердцем, такой родной, что я не представляла, как жила без него.
ЭПИЛОГ
— А я говорю, поеду! — кричала я на весь дом.
— Ни за что, — твердил отец. — Мы только обрели тебя, Марьяна, и не хотим потерять снова.
— Почему потерять, папочка? Я еду на практику, всего на два года. Тем более я замужем и супруг согласен с моим решением.
Супругу, кстати, пришлось куда хуже. Князь Теодор уверовал, что теперь-то Ромашкин дар будет служить Альбертине, поэтому накануне мой муж явился в комнату злым как демон и заявил, что мы уезжаем немедленно. Еле удалось уговорить его подождать, пока попрощаюсь со своими родителями.
— Твой супруг — мальчишка, — кричал отец. — И абсолютно безответственный. Ты сама знаешь, как мало осталось некромантов и как много у них работы.
— Ромашка не любит некромантию, папа. Ему тоже нужно время, чтобы принять свой дар.
А мама не вмешивалась в нашу ссору. Она только подошла и крепко меня обняла.
— Счастливого пути, доченька, — сказала, вытирая слезы. — Пиши, что у тебя все хорошо, а то мы будем беспокоиться.
— Обязательно, мамочка. — Я крепко обняла ее в ответ. — Вы у меня самые лучшие. До встречи.
Затем обняла отца и поспешила прочь. Ромашка ждал меня у экипажа. Направление на практику уже было при мне, и готова поклясться, директор Расс радовался, вручая мне его, потому что наш путь лежал в глухой городишко в Северных княжествах. Там давно требовалось магическое вмешательство — слишком много нечисти развелось вокруг. Так что найдется работа и для меня, и для Ромашки.
— Как все прошло? — угрюмо спросил супруг.
— Отлично, — ответила я. — Пожелали счастливого пути.
— И все?
— И все. — Я уверенно кивнула, не став уточнять, что «и все» — это очень масштабное понятие и может включать в себя что угодно.
Мы сели в экипаж, и вскоре столица Альбертины осталась далеко позади, а после двух недель пути мы прибыли в городок Северрер. Здесь нам полагался большой деревянный дом, который грозил рухнуть на голову, но разве это помеха для счастья? Два дня спустя после приезда мы с Ромашкой отправились гулять за город. Увы, лето закончилось, на деревьях желтели листья, и в воздухе пахло дождем. Ромаш держал меня за руку, шелестела сухая трава, а впереди поблескивала синь реки.
— Волшебное место, правда? — улыбнулась своему супругу.
— Лучше не бывает, — согласился он.
Действительно, лучше не бывает. Я стояла и думала. Больше всего о друзьях, которые остались в столице. Тишка вернулась к работе, Итен — на службу, и его шевелюра тоже постепенно отросла, правда, не до пояса, но вряд ли он расстроился. Слав занимался обустройством семейного быта и тоже рвался преподавать, но, когда узнал, какое количество девушек обучается в светлой школе, быстро передумал. Любима ходила в гости к брату каждый день, но я не думала, что Славу и Тишке это слишком мешало. Как они там без нас? Наверняка скучают. Я украдкой вздохнула.
— Что такое? — насторожился Ромаш.
— Ничего, просто соскучилась по ребятам, — ответила я, прижимаясь щекой к его плечу.
— Да, я тоже.
— Ой, смотри! — Я побежала вперед, раздвинула траву и указала супругу на цветок, который неведомо как оказался здесь среди осени. Это была полевая ромашка.
— Она ждала нас, — рассмеялся Ромаш.
— И сомнений нет. — Я улыбнулась и поцеловала мужа. Как же хорошо!
— Марьяна!
— Ромаш!
В нашу идиллию ворвались голоса, которых тут точно не должно было быть. Мы медленно обернулись, до конца не веря себе. К нам спешили Итен, Слав, Любима и Тихвина. Они махали нам руками.
— Эй, вы что тут делаете? — кинулась я к ребятам и потерялась в их объятиях.
— Мы решили, что вам без нас будет безумно скучно, — заявила Любима.
— Как и нам без вас, — краснея, добавил Слав. — Поэтому Итен перевелся служить в этот город, а мы поехали с ним.
— Какие чудные новости, — поморщился Ромашка, но и он выглядел абсолютно счастливым, хоть и старался принять грозный вид.
А я не верила своим глазам и в то же время понимала: город Северрер навсегда запомнит день, когда мы поселились в его стенах, потому что ближайшие два года скучно не будет не только мне с Ромашкой, но и никому вокруг.