Есть ли она здесь?
– Вот бы увидеть маму, – проговорила она. – Интересно, а она меня увидит?
– Посмотрим, – откликнулся Денис.
Белка, перебегавшая дорогу, посмотрела на него как на жадину, который не запасся семечками.
Тонкая тропа бежала вдоль большого пруда, извиваясь среди зарослей крапивы. Денис пошел впереди, Саша подалась за ним. Мир здесь был переполнен жизнью: в каждом листке, в каждой травинке Саша ловила ее течение. Все цвело и росло, все дышало, все переполнялось теплом и любовью. С березовых ветвей свисали разноцветные ленты: может, вчера здесь тоже рвали чучело русалки и завязывали ленты и пестрые нитки, загадывая желания. Ветер перебирал их, и в какой-то момент Саша услышала далекие тихие голоса, которые выпевали старую-старую песню. Когда-то она ее знала, а потом забыла слова, но сейчас все в ней вздрогнуло и потекло навстречу этим призрачным голосам.
Выбрав ту березу, которая стояла чуть в стороне, Денис вынул из кармана джинсов катушку толстых ниток и взялся за работу: переламывал тонкие ветви, сплетал их между собой, завязывал, обрывая нити. Саша подумала, что никогда не сможет рассказать о таком завивании березки на занятии по диалектологии, и ей захотелось рассмеяться.
Кокошин и предположить не мог, чем закончится его решение отправить студентку Ромашову на пересдачу. Добрый Суляев никогда бы не подумал, что диалектологическая экспедиция закончится для Саши в другом мире. Только мама была права: она обещала, что Саша получит приключение, – что ж, она его получила.
– Помочь? – спросила она.
Денис отрицательно мотнул головой и, перевязав очередные ветви, откусил нитку. Старушка в модном спортивном костюме и розовой кепке со стразами, которая шла мимо с собачкой на тоненьких ножках, посмотрела в их сторону с нескрываемым любопытством.
– Хотите увидеть в окошке вашу любовь, молодежь? – поинтересовалась она.
– Идет оперативная разработка комитета магической безопасности, – скучным тоном бросил Денис, и старушка прибавила шагу, благоразумно решив держать другие вопросы при себе. Денис завязал последний узел, и Саша сказала:
– Это целая дверь.
Окно из веток действительно получилось таким, что в него можно было бы пролезть. Денис убрал похудевшую катушку в карман, отряхнул ладони и приказал:
– Встань здесь, рядом со мной.
Саша послушно встала там, где было велено, и некстати вспомнила, как вчера в толпе схватила Дениса за руку.
– А что теперь? – спросила она.
Денис пожал плечами. В березовом окне было видно пруд, заросли крапивы, цветущее лето. Ни следа другого мира. Саша подумала, что они выглядят как полные дураки.
– Понятия не имею. Я несколько раз пробовал вот так завязывать березу, но никогда ничего не ви…
Он не договорил. Березовое окно вспыхнуло бледно-голубым огнем, и Саша увидела знакомую улицу, бегущую мимо пятиэтажек, машины на стоянке, детский городок и…
– Мама! – закричала Саша и бросилась вперед, забыв обо всем, что случилось: ей сейчас хотелось прикоснуться к маме, обнять ее, вернуться.
В лицо ударило ледяным ветром, что-то тонкое прилипло к коже и тотчас же лопнуло, словно Саша прорвала невидимую мембрану, которая отделяла один мир от другого. Мама обернулась, и тяжелая скорбь на ее заметно постаревшем лице сменилась светом, облегчением и радостью. Двое полицейских, которые стояли рядом с ней, просияли и заулыбались.
– Мама! – В ноги ударил асфальт возле ее дома – тот, который Саша знала до последней выбоинки. Дом, ее дом, она вернулась! – Мамочка!
– Сашенька! – воскликнула мама, рассмеявшись от счастья, и один из полицейских довольно произнес:
– Ну вот, нашлась, а мы-то уже…
Сашу рвануло назад, и она увидела, как радость в маме тает, сменяясь изумлением и ужасом. Она попробовала затормозить, и ее дернуло еще сильнее – Саша упала на спину, и ее поволокло прочь. Двор, солнечное утро, растерянные лица мамы и полицейских закрутились перед ней куполом ярмарочной карусели, размазываясь и утекая – не остановить, не удержать, не вернуться.
В груди вспыхнуло огненное солнце, и Саша потеряла сознание.
Она очнулась оттого, что Денис хлопал ее по щекам. Он смотрел с удивленной озадаченностью, словно нашел у себя в холодильнике дракона и тот укусил его. Денис был здесь, Саша не вернулась домой, и на душе сделалось так холодно и пусто, что она захотела заплакать и не смогла. Все казалось высушенным, запорошенным пылью.
– Окно и правда открывается, – выдохнул Денис.
Помог Саше сесть, и она увидела, что прямоугольник из березовых веток обгорел и рассыпался. Паренек в спортивном костюме остановился чуть поодаль, таращился на них, чуть ли не открыв рот.
«Беги, – подумала Саша. – Ты-то прибежишь домой, а я…»
Она все-таки расплакалась. Денис обнял ее за плечи, как-то неумело провел ладонью по волосам, словно искренне хотел утешить, но понятия не имел, как это делается. Саша прижалась лбом к его груди и вдруг почувствовала что-то влажное и горячее.
Из-под бляшки выступила кровь. Денис равнодушно провел рукой по портупее, размазал красное по футболке и едва слышно произнес:
– Поможешь мне дойти до дома?
Денис доковылял до пятиэтажки, опираясь на плечо Саши и бормоча что-то неразборчивое. Она готова была поклясться, что это какой-то заговор: обрывистые фразы звучали ритмично, и Саша улавливала рифмы, от которых веяло холодом, – но, кажется, от заклинания не было никакого толку.
Они вошли в подъезд, спугнув пеструю кошку, которая вылизывалась возле почтовых ящиков, потом Денис рухнул между вторым и третьим этажом, и над золотом портупеи снова поплыли огоньки. Саша, которая готова была разреветься от отчаяния, сумела-таки подхватить его и добраться вместе с ним до квартиры – Денис потерял сознание и не приходил в себя. В кармане его темно-синих джинсов были ключи; открывая дверь трясущимися от волнения и страха руками, Саша слышала возню и едва уловимые голоса из соседних квартир: их обитатели прильнули к глазкам, но ни один из них не захотел прийти на помощь.
– Святая Есения или кто тут еще есть… – пробормотала Саша. – Помогите, пожалуйста!
В коридоре она не удержала Дениса – он растянулся на линолеуме, и Саша услышала отчетливый хлопок, а затем увидела, как одна из бляшек вылетела из портупеи. Это действительно был золотой гвоздь длиной с ее мизинец, и Саша невольно ощутила дрожь, представив, как глубоко он погружен в плоть. Денис снова пробормотал что-то невнятное, и она со стоном поволокла его в гостиную, благословляя тот день, когда Артем напился какого-то баночного коктейля с отвратительным грейпфрутовым запахом прямо на паре и она, как верная и преданная девушка, настоящая декабристка, которая разделяет и радости, и горе, тащила его домой. Вот и навык пригодился.
В кармане Дениса завибрировал смартфон. Саша вытащила его, увидела «золотой» номер из повторяющихся цифр и имя: Зоя. Та самая Зоя, которая вчера была в ректорате медицинского? Она мазнула по красной кнопке и, не давая звонящей заговорить, взмолилась:
– Помогите! Помогите, пожалуйста!
В трубке на мгновение воцарилась тишина, а потом Зоя спросила:
– Что с ним?
– Вылетел один из гвоздей, – ответила Саша, чувствуя, как в ней нарастает паника. А что, если Денис умрет? И это ведь все из-за нее, это ведь ей нужно было завить березку и открыть ворота в свой мир… Что она будет делать здесь одна, если его не станет?
– Он дышит? – поинтересовалась Зоя.
– Да, – прошептала Саша.
Денис шевельнулся на диване, что-то едва слышно пробормотал, и под одной из бляшек снова стала расползаться кровь.
– Кажется… кажется, сейчас второй гвоздь вылетит. – Саше сделалось настолько жутко, что она сбивчиво забормотала: – Пожалуйста, Зоя, помогите нам, пожалуйста…
– Кровь его пили? – оборвала ее Зоя. – Кровь с молоком?
– Д-да… – Саша не заикалась с детского сада, но сейчас рот и язык сделались чужими, а слова скомкались в горле.
По левой щеке Дениса поползла темная сеть паутины, проступая из-под кожи, и на миг он сделался совсем чужим, незнакомым. Из-под облика, к которому Саша успела привыкнуть, вдруг выглянул мертвец: череп оскалился, сверкнул темно-красными огоньками в глубине глазниц и растаял.
– Плохо, ох, как плохо. Не трогайте его, – приказала Зоя, и ее голос едва заметно дрогнул. – Вы в его квартире? Отойдите в другую комнату, закройте дверь. Даже заприте. Если нет задвижки, то подтащите к ней что-нибудь потяжелее. Я уже еду к вам, попробуйте продержаться несколько минут. Не бегите на улицу, он пойдет за вами, и это плохо кон…
Послышался второй хлопок, и Саша сжала смартфон так, словно готовилась им защищаться. Еще один гвоздь вылетел из плеча Дениса. Он открыл глаза, и в его белом мертвом взгляде теперь не было ничего человеческого.
«Я магический выродок», – глухо прозвучал голос Дениса в голове Саши, и Зоя сразу же закричала, словно поняла, что сейчас происходит в квартире:
– Беги!
Саша выронила смартфон и рванула в свою комнату. Закрыла дверь и, сцепив зубы и обливаясь потом, подтащила к ней комод, надеясь, что это поможет. В ту же минуту в дверь ударились так, что комод содрогнулся и пополз по линолеуму. Послышался еще один хлопок, и Саша отстраненно подумала: это третий гвоздь. Постепенно все они вылетят, и на нее обрушится тьма.
– Я тебя чую, – негромко прошелестел голос за дверью: чужой, с легкой хрипотцой, полный какой-то замогильной тоски. Дениса там больше не было: в комнату хотело прорваться что-то мертвое.
«Я приманка, – растерянно поняла Саша. – Приманка, чтобы он не вышел и не порвал тех детей во дворе, ту девушку с собачкой, которая стояла у подъезда…»
– Выйди. – Теперь в голосе того существа, которое раньше было Денисом, звучали мягкие вкрадчивые нотки.
Саша услышала, как по двери прошлись пальцы, ощупывая ее в поисках слабого места. В комнату скользнула тончайшая лента запаха: болотные ягоды, осенние костры, дуновение ладана над могилой, шелест пижмы на пустошах. Северный ветер подхватывал пригоршни снега, швырял их во тьму разверстой ямы, засыпая того, кто лежал на дне. Саша знала, что если заглянет туда и увидит его лицо, то умрет в ту же минуту.