Зоя и наткнулась-то на него совершенно случайно. Вскоре ролик был удален, словно девушка, которая его выложила, поняла, что может привлечь к себе ненужное внимание комитета магической безопасности.
– Как-то тут… – Зоя замялась, подбирая слова, и Денис почувствовал, что ей не по себе. – Мерзко.
Он кивнул, соглашаясь. Да, мерзко. Как раз то самое слово.
Они поднялись на второй этаж, осторожно обойдя лужу мочи на ступеньках. С улицы послышалось стуканье мяча и детские визги; старушечий голос что-то сурово пробормотал, призывая малышню к порядку, – прошлое наблюдало за будущим.
Денис постучал в старую деревянную дверь. Голос телевизора за ней сразу же умолк, и вскоре он услышал осторожное:
– Кто там?
– Полиция, откройте. – Зоя поднесла удостоверение к глазку, и Денис подумал, что она правильно взяла дело в свои руки. Женщине открывают быстрее и доверяют больше.
За дверью помедлили, но вскоре звякнула цепочка, дверь приоткрылась, и в подъезд выглянул долговязый парень и сказал:
– А мне никому не велели открывать.
Денис подумал, что Зоя была права, назвав Игоря умственно отсталым. Мутно-ласковый взгляд голубых глаз, приоткрытый рот, лицо, на котором не отражалось ни малейшей мысли, в сочетании с тихой добротой и желанием понравиться – примерно так выглядят безобидные деревенские дурачки. Денис напомнил себе, что перед ними ученик некроманта, способный поднимать упырей, и с ним надо быть осторожным. Очень осторожным.
Вопреки ожиданиям Дениса, от некроманта-дурачка не воняло. Он пах карамелью и мылом, словно ребенок.
– Мы же полиция, – мягко сказала Зоя. Сейчас от нее так и веяло силой, уверенностью и спокойным обаянием. – Нам можно. Мы же всем помогаем.
– А я тоже помогаю! – заявил Игорь и ковырнул прыщ на длинном остром носу. – Я сегодня кошечке помог. Ее собаки обидели, она совсем сломанная лежала. А я ей помог.
– Мы поэтому и приехали, – ответила Зоя. Денис просто любовался ей: сейчас она говорила, двигалась и смотрела так, что ей нельзя было не доверять. Он и сам бы пошел с Зоей туда, куда она сказала, и сделал все, что она велела. – Мы видели в интернете ролик с этой кошкой. Сразу поняли, что нам в полиции нужен такой человек, который умеет помогать. Такой, как ты.
Игорь расплылся в улыбке. Денис ощутил какую-то брезгливую жалость, но Зоя, в отличие от него, смотрела так, словно этот парень был совершенно нормальным.
– Я умею! – заверил ее Игорь, перевел взгляд на Дениса, и его глаза вдруг сделались осмысленными: в них проплыло сожаление и тоска, а Денис неожиданно почувствовал бережное прикосновение к голове – призрачное, оценивающее, словно до него дотронулся кто-то полный бесконечной жалости и такой же любви.
Некромант был сильным. Невероятно сильным – и силу свою он черпал из прикосновения к жизни, а не смерти. Пусть пока этот Игорь не успел набраться опыта, но Денис прекрасно знал, что это дело наживное.
– Вот ему я не смогу помочь. – Игорь говорил так, словно ему невероятно жаль было разочаровывать такую чудесную женщину, как Зоя, а он всей душой хотел ей понравиться. Зоя смотрела ему в глаза и улыбалась, словно Игорь был ее лучшим другом. – Он не такой, как все, он сразу был неживой. А вот Пашка раньше был живой, а потом его убили. Ему я помогаю, я таким могу помочь.
Пашка. Должно быть, тот самый упырь, который выхватил Сашу Ромашову из ее мира.
– А как вы это делаете? – спросил Денис, мысленно повторяя: не спугнуть, не спугнуть, если он сорвется, от нас тут только клочки по закоулочкам полетят.
– А я знаете, как могу? – Игорь вышел в подъезд и несколько раз хлопнул в ладоши, радуясь. – Вот Пашка сидит! А я могу вот так! – Он вновь ударил в ладоши и подпрыгнул. – И их уже двое! А можно и трое!
«Ксерокопия», – подумал Денис. Вот, значит, кто создал ту армию, которую он распылил по своему двору. Размножает упырей от основного экземпляра…
О таком он даже не читал. Эта мощь поражала – теперь Денис не удивлялся тому, что у Игоря не все в порядке с головой. Ни один разум не вынесет подобной силы.
– Потрясающе! – восхитилась Зоя. – Игорь, нам в полиции как раз сейчас нужна твоя помощь. У нас похитили человека, молодую девушку. Надо найти того, кто это сделал, и наказать. Ты ведь хорошо помогаешь, правда? Ты сможешь нам помочь?
– Смогу! – с искренней готовностью ответил дурачок. – Меня дядя Максим научил, как помогать. Но он потом испортился, совсем испортился. Я хотел ему помочь, но у меня не получилось. Мне даже забрать его не разрешили. А вы думаете, с вами получится?
– Обязательно! – заверила его Зоя и протянула ему руку. – Пойдем! Нам нужны такие парни.
Они покинули центр ранним утром.
Сашу усадили на переднее сиденье насыщенно-синего внедорожника, Павля занял место водителя. На свою спутницу он старался не смотреть, и Саша подумала, что вчера ему влетело от Кирилла Петровича за проникновение в ее палату.
Иногда она машинально дотрагивалась до шеи, вспоминая, с какой пронзительной алчностью Павля покрывал ее поцелуями. Когда Саша думала о том, что случилось вечером, ее охватывало каким-то липким холодом, сквозь который проступала брезгливость.
Она ведь сопротивлялась. Она не хотела его впускать – а Павля взломал ее сопротивление словно задвижку из соломинок.
«Надо было лучше стараться», – вспомнила Саша слова декана, которые он сказал одному из первокурсников после проваленной зимней сессии, и снова почувствовала стыд.
– Руку убери оттуда, – нервно посоветовал Павля, когда Саша в очередной раз прикоснулась к шее. – Раздражает.
– Ничего, перетерпишь! – вспыхнула Саша и добавила: – Урод.
Павля ухмыльнулся. Его пальцы сжимали руль так, что кожа на них побелела. Дорога летела через поля – мир просыпался, потягивался, словно сонный кот, открывал глаза. Туман озаряло золотым и розовым, ветерок весело пробегал по верхушкам трав, будя их: вставайте, лежебоки! Новый день настал! Ночь уползала на восток, ее синева давно утратила насыщенность, растеклась акварелью по листу неба: поднималось торжествующее солнце, все живое тянулось к нему, наполняясь светом.
– Что случилось с твоим мастером? – осторожно спросила Саша.
Павля бросил короткий взгляд в ее сторону и отвернулся. Включил было радио и тотчас же выключил. Привычное веселое паясничанье покинуло его, сейчас в нем все звенело от напряжения, и Саша запоздало поняла, что Павля может выплеснуть на нее свою злость, если она сделает что-то не так.
– Твой Денисик его забрал, – ответил он и процедил сквозь зубы: – С-сука, да что же это такое…
Встречных машин не было. Дорога была совершенно пуста, и Сашу это почему-то обрадовало. Ей не хотелось кому-то попадаться на глаза.
– Жить не дали, – сказал Павля и грязно выругался. – Сдохнуть нормально тоже не смог. Вот что ж ты будешь делать, а? Что теперь со всем этим делать?
– Мастер – это тот, кто помогает тебе подняться? – уточнила Саша, надеясь, что этот вопрос не вызовет взрыва. – И если с тобой что-то случится, то ты уже не поднимешься без него?
Павля снова бросил тяжелый взгляд в ее сторону. Кивнул. Саша не сдержала торжествующей улыбки. Раз этот некромант у Дениса, то ее скоро освободят. И Павлю упокоят навсегда.
– А Денис вытащит из него, где все это находится, – продолжала Саша. – Где ты находишься. Он пытать умеет, я сама видела. Тогда, с Сапновым.
Павля усмехнулся, но Саша заметила, как по его виску сползла капля пота. Даже странно – говорят, мертвые не потеют.
– Его и пытать не надо, он дурачок. Сам все выкладывает, только спроси. Но талантливый до жути. Сапнов смог только поднять меня. А Игорешка поддержал и исправил.
Над колосками, которые выступали из тумана, словно островки, скользнула ласточка, поднялась в небо, весело трепеща крылышками. Павля проводил ее глазами с неприкрытой тоской.
– Значит, все: накрылась эта база. Он на ней был, сможет показать, где она.
– Тогда надо эвакуироваться, – предположила Саша. – Или не боитесь?
Павля усмехнулся.
– По документам здесь закрытый санаторий, а у твоего Денисика руки коротки, чтобы его официально открывать. Он сюда полезет лично, я в этом уверен. И то, что Игорешку взяли, это сейчас очень плохо.
Саша ощутила мстительную радость: она пробилась в душе, словно ключ талой воды из-под снега и ледяных глыб. Денис ее найдет. Все это время он не сидел сложа руки, скоро они встретятся и… Что будет тогда, раз теперь Саша знает, кто он такой? Что это изменит?
– Ты так не радуйся заранее, – хмуро посоветовал Павля, покосившись в ее сторону. – Пусть он сперва до тебя доберется. Там посмотрим, кто из нас чего сто…
Он не договорил. Время вдруг замедлилось, словно они на полной скорости влетели в густое желе, и Саша будто бы со стороны увидела, как автомобиль спотыкается о невидимую преграду, утыкается в нее капотом и с неторопливой величавостью огромного животного поднимается вверх. Затем время рвануло быстрее: машина встала багажником к небу, а потом невидимые руки сбросили ее с дороги, сминая как конфетный фантик. Сашу швырнуло на приборную панель, ремень безопасности беззвучно лопнул, пластик ударил ее в грудь, вышибая дух, и последним, что она увидела, был упырь, которого кинуло на лобовое стекло.
Потом пришла тьма, наполненная запахом гари.
Саша очнулась, когда поняла, что уже не прижата к приборной панели сломанной спинкой кресла, а лежит на чем-то твердом. Невидимые пальцы весело щекотали шею; открыв глаза, Саша поняла, что лежит в траве, и это она дотрагивается до кожи ласковыми зелеными руками. Павля сидел рядом. По его посеревшему лицу струилась кровь из ссадины на лбу, а правая рука, кажется, стала короче левой, но Саша готова была поклясться, что упырь этого не замечал. Увидев, что она пришла в себя, Павля нервно дернул щекой и глухо сказал:
– А это не Шнайдер, нет. Это еще какая-то дрянь нам на головы. Встать сможешь?