– Не знаю, – откликнулась Саша. Все тело наполняла пульсирующая боль, руки и ноги казались чужими, но переломов не было. Когда-то еще в школе она сломала ребро и понимала, что сейчас не лежала бы, а каталась по траве, крича от боли.
– Ты смоги, Саш, – произнес Павля. Он поднялся, потом помог Саше встать на ноги. – Ничего, тут километров семь осталось, доковыляем потихоньку. Держись за меня, не брезгуй.
Земля качнулась и неторопливо куда-то поплыла; упырь удержал Сашу, не давая ей упасть, и вдвоем они сделали несколько шагов в сторону дороги. Автомобиль, такой стильный несколько часов назад, похожий на затаившегося хищника с лоснящейся шкурой, теперь лежал на земле грудой изуродованного металла, и Саша с ужасом подумала, что они с Павлей легко отделались.
– Вот им еще подарочек. – Павля усмехнулся, и из уголка его рта потекла кровь.
Он сплюнул в траву, запустил пальцы в задний карман джинсов и вынул расческу – тоненький пластиковый гребешок из тех, которые продаются в дешевых магазинчиках и ларьках с прессой. Саша всегда удивлялась, кто их вообще покупает: им, кажется, усы толком не расчесать, не то что волосы на голове. Но Павля махнул им по голове, что-то пробормотал, зашвырнул гребешок так, что он перелетел через машину, и быстро поковылял вперед, потащив Сашу за собой.
Через двадцать шагов она снова почувствовала, как дрогнула земля. Павля обернулся и оскалился знакомой глумливой улыбкой.
– Ты только погляди, какая красота, – предложил он.
Саша обернулась и увидела, что прямо за ними поднимается непроницаемая лесная стена. Сосны, дубы, ели, березы – они стояли неопрятной растрепанной толпой, переплетаясь ветвями, слипаясь листьями, и Саша услышала стоны, скрипы и хруст, словно деревья довольно потирали ладоши. Лесной гребень пролег от края до края земли, отрезая их с упырем от тех, кто устроил ловушку для их машины. От деревьев веяло смертью – что-то неправильное, искаженное было в каждой ветви. Чем дольше Саша смотрела, тем сильнее ей казалось, что это не просто деревья – это было живое существо, разлегшееся на земле. Оно внимательно всматривалось в Сашу и Павлю, и его взгляд был наполнен ядом, готовым выплеснуться на тех, кто будет настолько глуп и неосторожен, что приблизится к зеленому гребню, который пролег через дорогу.
Упырь потянул Сашу за руку, и ей послышалось, что в глубине леса что-то разочарованно вздохнуло. Лес жалел об утерянной добыче.
– Идем, – произнес Павля. – Идем, Саш. Времени мало.
Игоря привезли в полицию: Денис прекрасно понимал, что если притащить его в комитет, то там все и закончится для всех. По позднему времени народу в отделении почти не было: Зоя поздоровалась с дежурным и повела Игоря с Денисом в свой кабинет.
Денис был здесь несколько лет назад – с тех пор в этом месте ничего не изменилось. У Зои всегда царила подчеркнуто стерильная чистота, книги и папки с документами лежали ровными стопками, и единственным, что несколько выбивалось из официозного холода, который пропитывал каждую частичку кабинета, была старая фотография: еще совсем молодая Зоя, ее муж Виктор и дочь Кира на берегу моря в неугасающем свете вечернего солнца, в самую яркую минуту своего счастья. Они раскинули руки, смеялись, и любовь переполняла их.
Киры и Виктора не стало пятнадцать лет назад после аварии на шоссе. Денис знал, почему Зоя иногда смотрела на него с такой тоской: она надеялась поговорить со своими мертвыми, но им не за что было ее прощать, и они молчали. Они давно стали землей и травой; поняв и приняв это, Зоя перестала ждать.
Осталась только фотография. Часть интерьера. А Зоя больше не выходила замуж, не желая снова сталкиваться с болью потери. «Долго и счастливо – это не для меня», – сказала она как-то раз, и больше они не говорили на эту тему. Кира родилась с синдромом Дауна; однажды Зоя вдруг ни с того ни с сего призналась: «Я ни в ком и никогда больше не видела такой любви, как в ней». Это был последний раз, когда она упомянула о дочери.
– А кто украл девушку? – спросил Игорь. Зоя умела располагать к себе: сейчас некромант смотрел на нее так, словно она была его лучшим другом.
– Упырь, – ответил Денис. – Пашка-упырь.
Игорь нахмурился. Зоя нажала на кнопку электрического чайника, вынула из шкафа вазочку с хорошими конфетами и коробку с чайными пакетиками, и Игорь улыбнулся.
– Конфеты я люблю, – признался он.
– Вот и кушай на здоровье. – Улыбка Зои была полна тепла. – Тебя Максим Сапнов учил, верно?
На столе появились изящные фарфоровые чашки и сахарница – все было настолько легко и непринужденно, что гнетущая атмосфера полицейского участка, которая всегда давит на плечи, даже если ты ни в чем не виноват, куда-то отступила.
– Да, дядя Максим, – кивнул Игорь и, обернувшись на Дениса, добавил: – Пашка хороший. Но он очень несчастный, его били и мучили. Ему до сих пор от этого больно. А я ему помогаю. Вот так сделаю, – некромант хлопнул в ладоши, – и он встает.
– Что случилось с дядей Максимом? – поинтересовалась Зоя, разливая кипяток по чашкам, и Денис подумал, что она ведет себя так, словно готова достать кубики, раскраски и игрушечные машинки.
Игорь нахмурился, и его лицо дрогнуло, словно у расстроенного ребенка.
– Я ему не смог помочь, – всхлипнул он. – А дядя Максим тоже был хороший. Меня однажды ребята дразнили, а он их разогнал.
Денис подумал, что Сапнов использовал этот случай, чтобы войти в доверие умственно неполноценного парня.
– А еще учил, как помогать. – Некромант с бесконечной тоской посмотрел на Зою и признался: – Это Пашка его убил. Так убил, что уже не поднять.
«Все правильно, – мысленно усмехнулся Денис. – Сапнов засвечен, и он им больше не нужен, потому что есть ты. Вернее, тебя у них уже нет».
Когда они садились в машину, то Денис укутал ее заклинанием – теперь никто не отследил бы, куда они поехали. Ни одна видеокамера не зафиксировала автомобиль Зои, ни один человек не обратил внимания на их странную троицу.
Хозяева Игоря и Пашки теперь не знали, где искать.
Зоя придвинула к Игорю чашку, и Денис подумал, что она не притворяется. Она подходит к умственно отсталому парню с неподдельной заботой, и он, потерявший единственного близкого человека, это чувствует, открываясь навстречу ее теплу.
– Я тебе искренне соболезную, Игорь, – призналась она. – Дядя Максим о тебе заботился и был твоим другом. Нельзя, чтобы он умер просто так, понимаешь? Пашка убил его, а ему за это ничего не будет. Пашка украл Сашу Ромашову, и ему за это тоже ничего не будет. Это неправильно. Это не по-честному.
Игорь отпил чая, шмыгнул носом и закивал.
– Да, да, – согласился он. – Это не по-честному. А что мы будем делать?
– Где сейчас Пашка? – спросил Денис.
Игорь посмотрел ему в лицо, и Денис вдруг ощутил теплое прикосновение к голове. Так мог бы дотронуться ребенок – вопреки своим опасениям, Денис не ощутил брезгливости.
Рядом с ними сидел ангел. Добрый нелепый ангел, которого использовали негодяи. Сапнов нашел его и развернул те силы, которые прорастали в душе Игоря, к некромантии – а ведь парень мог бы стать и целителем, и просто хорошим бытовым магом, и ветеринаром, при его-то доброте.
Неудивительно, что он пошел за Сапновым. В его несчастной жизни было слишком мало добра и слишком много тех, кто, смеясь, бросал в него камни, – и Игорь бежал за любой искоркой, за любой крошкой тепла.
– Пашка в больнице, – ответил Игорь. – Ваша девушка рыжая такая?
Денис кивнул, чувствуя, как каменеет лицо.
– Она тоже в больнице, я их видел, они туда поехали, когда всех упырей рассыпало, а их не рассыпало, – сообщил Игорь и осторожно, словно боясь, что его отругают, взял из вазочки еще конфету.
Зоя с нескрываемой жалостью погладила некроманта по плечу.
– А где эта больница? – спросила она, и Игорь ответил вопросом на вопрос:
– А вы туда с мигалками поедете? Пашку арестуете, да?
Зоя кивнула.
– Он же должен ответить за то, что убил дядю Максима, – ответила она. – Поедем и арестуем.
– Ничего у вас не выйдет, – довольно сообщил Игорь. – Нельзя туда с мигалками. Там в больничном саду лев и орел.
Денис с трудом сдержал желание выругаться, и покрепче. Он понял, где именно держат Сашу Ромашову и проводят опыты с переносом магии: в больнице, которая раньше принадлежала министерству здравоохранения. Теперь там закрытая зона, и все мигалки, с которыми они приедут, не имеют там власти.
Им и ворота не откроют.
Значит, придется прорываться по-другому.
Впрочем, Зоя держалась с несокрушимым спокойствием. Кажется, ей было все равно, кто хозяйничал в больнице, она уже придумала план, и Денис как-то вдруг расслабился.
– Игореш, а хочешь потом снова пойти работать? – спросила Зоя. – У меня ветеринарная клиника в доме на первом этаже. Там кошки, собаки, им всем надо помогать, а у тебя получается.
Игорь недоверчиво посмотрел на нее и робко улыбнулся.
– А меня туда возьмут?
– Не сомневаюсь. – Улыбка Зои стала еще теплее. – Как только увидят, что ты помог кошке, и узнают, что ты помогал полиции, то сразу возьмут. Расскажи мне, пожалуйста, что там еще есть, в той больнице?
Игорь опять сделал глоток из чашки, взял конфету и заговорил.
– И ты меня укусил бы?
Дорога шла через лес, но Павля решил не идти по ней, опасаясь засады. Они с Сашей свернули на едва заметную тропу и пошли среди деревьев. В какой-то момент Саша подумала, что в этой прогулке есть определенная прелесть. Воздух был прозрачен и свеж, лес, в отличие от древесного монстра, который пророс из брошенного гребешка, был нормальным, а не искаженным, и Саша чувствовала, как все в ней поднимается навстречу силе природы, бурлившей здесь в каждой ветке. Солнце расплескивалось золотыми брызгами по зелени, птицы захлебывались в торжествующем крике жизни, и сейчас Саша особенно остро хотела жить и вернуться домой.