- Зато я ограничен во времени. Мне надо совершить утреннюю молитву, пока солнце не показалось...
Арис с недоверием посмотрел на господина и тот, немного подумав, сдался:
- Хорошо. Пойдём в беседку и я постараюсь тебе объяснить.
* * *
Шехабеддину всегда было крайне трудно объяснять свои мотивы. Зачем враждовать с таким могущественным человеком как великий визир? Зачем прилагать все усилия, чтобы друг занял место великого визира, если должность второго визира тоже неплоха? Даже Заганос полагал, что Шехабеддин слишком увлёкся игрой и напрасно подвергает себя опасности, а ведь знал о друге столько, сколько не знал никто.
Бытует мнение, что евнухи не могут увлекаться, потому что бесстрастны, но в действительности они бесстрастны лишь в отношении того, чего не понимают - плотского влечения. А в отношении вещей, притягательность которых понятна, евнухи ещё более страстны, чем кто-либо, ведь сердце нельзя оскопить. Сердце стремится чувствовать, порождает страсти, и евнуху тоже нужно дать выход страстям. Главное - найти этот выход.
Самое трудное для евнуха - не потерять вкус к жизни. Когда евнух после операции, именуемой "оскопление", по-настоящему осознаёт, кем стал, и видит, что жизнь его изменилась навсегда, то самое трудное - найти причину продолжать жить, и если она найдена, то евнух увлечённо стремится к найденной цели, даже если она очень приземлённая.
В поисках причины кто-то начинает ценить вкусную пищу и вино, то есть жить от одного застолья до другого. Такие евнухи быстро отъедаются и создают у людей убеждение, что оскоплённые склонны к полноте.
Другие евнухи не могут найти удовольствия в пище, но находят его в употреблении вина и курении кальяна. У таких очень быстро портится лицо, становится одутловатым. И именно из-за них многие люди думают, будто евнухи в большинстве своём уродливы.
Бывает, что евнух в поисках нового смысла существования увлекается собирательством разных красивых вещей, и тогда люди говорят, что евнухи жадны.
Случается, евнух обнаруживает, что ему особенно приятно, когда к нему относятся с почтением. И тогда он всеми силами стремится заслужить разные почести, занять должность повыше, но это приводит к тому, что люди начинают говорить: "Евнухи властолюбивы".
Людям трудно понять, что евнух, найдя для себя новый смысл жизни, вцепляется в свою находку, как утопающий. То, что у людей считается лишь потаканием собственным прихотям и страстям, для евнуха - борьба за жизнь. Если евнух не станет потакать себе, то и жить не станет. "Для чего?" - спросит он и не найдёт ответа.
Вот почему наиболее удачливыми могли бы считаться те евнухи, которые, даже будучи оскоплёнными, почему-то сохранили возможность испытывать плотское влечение. Им не требуется искать цель. Тело подсказывает им её. Плохо лишь то, что люди опасаются таких евнухов больше всего, считая их главным источником всяческого разврата. Евнухов, у которых обнаруживался "изъян", часто убивали без сожаления.
Шехабеддин хотел бы быть таким, иметь "изъян" несмотря на то, что это сулило множество опасностей и принесло бы много беспокойства. Но, увы, пришлось искать для себя иной смысл существования, а также пришлось ошибиться и разочароваться прежде, чем истинный смысл оказался найден.
В палатке у работорговца Фалиха двенадцатилетний евнух ещё не нашёл свою истинную цель и даже не пытался искать, поэтому был безразличен ко всему. Он не сожалел, что у него забрали прежнее имя, данное отцом, и дали другое - Шихаб. Всё это казалось не важно, ведь он чувствовал себя гостем в этой жизни, вольным в любой момент уйти.
- Что будет дальше? - спросил Шихаб у работорговца.
- Я продам тебя богатому человеку, и ты будешь ему служить, - последовал ответ.
- А зачем мне ему служить? - полным безразличия голосом осведомился евнух.
Работорговец уже слышал подобные вопросы и давно придумал на них ответ:
- Если будешь хорошо служить, твой господин наградит тебя. Ты тоже будешь богат.
- Зачем мне это?
- Сможешь выкупить себя из рабства.
- А это зачем?
- Тогда сможешь и свою семью выкупить, - улыбнулся работорговец. - Ты ведь хочешь, чтобы они были свободны?
- Это всё неправильно! - вдруг крикнул Шихаб, почувствовав в себе храбрость того, кому уже нечего терять. - Правоверные не должны воевать с правоверными. Правоверные не должны продавать правоверных в рабство. А превращать кого-то в евнухов вообще запрещено. Со мной поступили не по закону. С моими братьями, которые умерли, тоже поступили не по закону. С моей матерью и сёстрами поступили не по закону!
Работорговец лишь рассмеялся:
- Ты думаешь, я не знаю законы? Да, правоверным не следует воевать с правоверными, но я ни с кем не воевал. Я лишь купил то, что мне продали. Ты говоришь, что правоверных нельзя продавать в рабство? Но запрет касается только мужчин. Ты видел, чтобы я покупал мужчин? Я не купил бы твоего отца, даже если б мне предложили.
- Моего отца убили, - со злостью крикнул Шихаб. - Убили те же люди, которые продали меня тебе!
- Вот видишь, - весело отвечал Фалих. - Они тоже знают, кого запрещено продавать. А вот женщин и детей продавать можно. Твой отец при желании мог бы сам продать тебя мне. И я бы купил.
- Меня всё равно нельзя было делать евнухом, - прошипел Шихаб, чувствуя, что проигрывает спор.
- Это сделал не я, а еврей, - ответил работорговец. - Он не правоверный. Только правоверным запрещено заниматься оскоплением. Я и не занимался.
Шихаб уже не знал, что сказать, чувствуя, как в глазах закипают слёзы бессилия. Если бы он мог, то умер бы в эту самую минуту! Шихаб приказал своему сердцу остановиться, но сердце не спешило исполнять приказ.
А Фалих меж тем перестал улыбаться и строго произнёс:
- Запомни вот что: ты - евнух. Если думаешь, что можешь при первом удобном случае сбежать, пойти к судье и пожаловаться на меня, то забудь об этом. Судья не примет твоей жалобы. Ты не имеешь права жаловаться. Ты не станешь свободным через суд. Но если ты хорошо будешь служить своему господину, он может подарить тебе свободу и наградить. И тогда ты выкупишь из рабства свою мать и своих сестёр. Подумай о них. Что они скажут, когда узнают, что ты не хочешь им помочь?
И тогда Шихаб подумал, что ему, в самом деле, нельзя умирать. А ещё подумал, что его положение не так непоправимо, как кажется: "Я буду хорошо служить моему господину, поэтому он подарит мне свободу и наградит. Тогда я выкуплю из рабства свою мать и сестёр. Я найду сёстрам хороших мужей. У моих сестёр родятся дети, и одного из мальчиков я усыновлю. Тогда мой род продолжится, и я смогу жить почти так, как будто ничего не случилось".
Тот день стал началом долгого пути, но Шихаб ещё не знал, куда в действительности ведёт этот путь, и что не зря назван падающей звездой. В Коране сказано, что такие звёзды, то есть метеоры, преследуют и гонят демонов, которые подбираются к небесам и подслушивают то, что Аллах говорит ангелам. Знатоки Корана неустанно разъясняли это другим людям, но, несмотря на все усилия, сохранялось поверье, что падающая звезда означает чью-то смерть, а особенно крупные метеоры означают, что умер правитель или другой важный человек.
Если Аллаху было угодно, чтобы это поверье сохранялось, то, наверное, Аллаху также было угодно, чтобы евнух, названный Шихабом, услышал поверье и со временем увидел в этом указание к действию.
* * *
Арис не любил быть обязанным и потому жил легко: когда ты никому ничего не должен, у тебя нет забот. Но если нет забот, то появляется много времени, которое некуда девать. Ты нарочно ищешь себе заботы, чтобы развлечься. И чем опаснее, тем интереснее.
Арис был не из тех, кто стремится к великим свершениям. Окажись он таким, тогда не задавался бы вопросом, куда тратить время. Увы, этот вопрос возникал в голове часто, и потому Арис был не против, когда турецкий господин давал работу. Она развлекала.
Даже когда Арис спросил, почему господин так сильно желает падения ромейской столицы, то задавал вопрос всё по той же причине - искал развлечения. "Если скажешь, поеду в этот отвратный город", - обещала тень, но на самом деле поехала бы в любом случае, ожидая, что там будет весело.
Господин об этом не догадывался и, сидя со своей тенью в беседке сада в предрассветный час, напряжённо подбирал слова. Он думал, что правильные слова очень важны:
- Я уже двадцать лет играю одну шахматную партию. Это дольше, чем ты живёшь на свете, поэтому просто поверь мне: играть так долго - очень тяжело. Я хочу доиграть и сбросить с плеч груз. Пешка должна стать визиром*.
_____________
* Визир - в шахматах: то же, что ферзь. Оба названия происходят от одного и того же персидского слова. В Европе ферзя также принято называть королевой.
_____________
Арис, конечно, понял, кого господин продвигает по шахматной доске. Но многое оставалось непонятным:
- Зачем играть, если это тяжело?
- А как же иначе?
- Можно просто наслаждаться жизнью. Господин, ты ведь богат. Ты можешь оставить службу и просто жить.
- Это не доставит мне удовольствия. Я останусь один на один с мыслями о том, что страдания, которые мне пришлось перенести в детстве и ранней юности, должны иметь первопричину. Это было зачем-то нужно Аллаху, свят Он и велик. Он испытывал меня и готовил для чего-то. А игру я начал, когда подумал, что наконец-то угадал Его волю. Я должен её исполнить.
Арис понимал, что его господин - верующий человек, но сам Арис почти перестал верить в высшие силы. Сказанное не произвело на юношу особого впечатления, и потому он спросил то, о чём у верующих лучше не спрашивать:
- А если ты ошибаешься, господин? Что если ты пострадал просто потому, что так случилось, и ты - не часть замысла?
Господин напрягся, как струна, но совладал с собой: