ложение при дворе всегда значило для Катаклона больше. И когда его слепили в темнице, терял он не только глаза – терял сам смысл своей наполненной интриг, измен и коварства жизни.
Это было крушение им самим воздвигнутого хрупкого здания. И сколько таких же, как он, людей, талантливых, умных, но беспринципных, стояло на пороге падения Ромейской державы?
Задумаемся на миг об этом, и, может быть, не покажется странным, почему случится после и захват Константинополя ордами алчных крестоносцев, и турецкое завоевание, навсегда стеревшее некогда могучую величественную империю с лица земли.
Ибо любую державу составляют люди, и от того, каковы их цели и устремления, и зависит в конечном итоге её грядущая судьба.
Судьба Ромеи, Византии, Восточно-Римской империи оказалась трагичной. Но одиннадцать веков расцвета и заката, славы и испытаний обогатили великолепными шедеврами сокровищницу мировой культуры. Издыхающая империя передала свои достижения другим, и среди тех, кто сумел донести их до чужеземцев, был епископ Неофит.
Уже после смерти князя Ярослава Неофит получил сан митрополита в Чернигове и весь остаток своих дней провёл в неустанных трудах, занимаясь просвещением вверенной ему паствы. Радовался глаз митрополита, когда видел он величественные храмы, украшенные мозаикой и фресками с ликами святых, видел новые и новые школы, монастыри, наполненные «смыслёнными» в грамоте, богословии и риторике людьми. Русы постигали основы ромейской культуры, перенимая те духовные ценности, которые охраняли и освящали лучшие мужи Византии.
Это был результат труда важнейшего, необходимого, который только и позволяет связать прошлое с будущим и сберечь в веках хотя бы хрупкие, но прекрасные осколки некогда погибшего, навсегда утраченного мира.