Над ночной степью пронесся пыльный смерч, и в его дуновении старый Араха услышал весть, какую давно жаждал получить. Его Гончие наконец-то взяли след русской волчицы. Колдун даже зажмурился от удовольствия.
Глупые урусы сами идут в пасть ада. Рассчитывали спрятаться за Кругом, но от всевидящего ока великого Эрлика нельзя спрятаться. Теперь Стаю ничто не остановит. Его Гончие совершат то, что не смогла ромейская волшба. Они разорвут плоть волчицы, выпьют ее кровь, размечут ее кости по Сумеречной Тропе. Проклятое семя Рюрика сгинет без следа, и Хазария будет спасена. Эрлик получит кровь жертвы. Араха даже облизнулся при этой мысли, будто уже чувствовал вкус русской крови на своих черных губах.
Одиннадцать черных псов взяли след. Скоро, скоро они нагонят жертву. И тогда Араха сможет сказать себе, что у народа хазар не стало злейшего врага. А потом они с Эрликом будут думать о том, как сокрушить иудейского бога, утвердившегося в Хазарии. Как вернуть хазар к алтарям, перед которыми молились их предки. Но это будет позже. Смерть русской волчицы даст им время на раздумье.
Донесшийся из недр ночи звук напугал лошадей. Кони заржали, заметались, и всадники с трудом удерживались в седлах.
– Ах ты, волчья сыть! – ругался Вороня, натягивая поводья и колотя коня пятками. – Взбесился, что ли?
– Что это было? – спросил Давид.
– Вроде волк, – неуверенно ответил Чага.
– В Билибилисе нет волков, – сказал Альман.
– Не погоня ли?
– Это где-то там, – сказал Вороня, показав рукой на восток. – Мы с полудня ехали.
– Так быстро? – удивился Давид. – Если так, у храмовников добрые лошади. Мы ведь все это время галопом скакали.
– Это не храмовники, – уверенно сказал Ворш. – Хуже.
– Ва! – воскликнул Давид. – Что может быть хуже упырей?
– О, опять! – крикнул Вороня, и все прислушались. Звук был низкий, вибрирующий и невыразимо зловещий. Ольга почувствовала, как ее сердце наполняет холод. Она посмотрела на своих спутников – их лица были сосредоточенными и напряженными.
– Вперед! – приказал Давид.
Отряд плотной группой понесся по дороге, петляющей между поросшими густым лесом холмами. Ночь была светлой, луна стояла высоко, но в этой пологой долине киевлян окружала тьма, которая теперь казалась особенно угрожающей. Сильные вороные кони неслись по дороге, выбивая подковами искры из камней, отмеривая верста за верстой древний тракт. Счет времени был потерян. А потом вдруг лес расступился, и кавалькада вынеслась на бескрайнюю равнину, ярко освещенную луной. Вокруг киевлян была только звездная ночь и замшелые каменные менгиры, торчавшие из земли по всей равнине.
– Уже близко, – крикнул Альман. – Вперед!
Ему ответил вой неведомой твари, в котором людям послышалось торжество хищника, уверенного, что жертва теперь от него не уйдет. Вой оборвался странным кашляющим лаем, а спустя мгновение люди услышали, как завыла другая тварь – на этот раз где-то впереди, в той стороне, куда они держали путь.
Ворш увидел лицо Ивки, ее глаза. В них были ночь и обреченность. У ведуна сжалось сердце.
– Стойте! – крикнул он.
Его послушались. Ведун оказался в центре круга, шесть пар глаз смотрели на него с вопросом и надеждой. Ворш подъехал к Ивке, взял девушку за руку.
– Это ведь Стая, так? – спросил он.
– Отчего меня спрашиваешь? – Ивка подняла на ведуна взгляд, полный тоски.
– Ты ведь их видела во сне. И я видел, когда входил в твой разум.
– Тогда чего пытаешь? Сам все знать должен.
– Какая еще Стая? – Давид подъехал к Воршу поближе. – Рассказывай, что еще за Стая свалилась на нашу голову.
– Хазары ее напустили. Им кровь Ольги нужна не меньше, чем ромеям.
– Волки, что ли? Или оборотни?
– Почитай, что оборотни. Страшный это противник. Куда страшнее лемуров или храмовников.
– Черные собаки, – сказала вдруг Ольга.
– А ты откуда знаешь? – Ворш порывисто обернулся к псковитянке.
– Знаю. Видение мне было.
– Вай ме, одни ясновидящие! – воскликнул Давид. – И что, много этих собак?
– Неведомо это. Может, и много.
– Ну и черт с ними! – подытожил Давид. – От лемуров отбились, и от них отобьемся. Поехали, нечего тут стоять. – Армянин повернулся к Альману: – Далеко еще ехать?
– Теперь прямо на север. Еще лиг пять.
– Ну, это совсем рядом! Едем!
Они неслись по равнине, вначале ровной и гладкой, а потом рассеченной глубокими промоинами и оврагами. Кое-где почва была топкой, и жирная черная грязь комьями летела из-под копыт лошадей. Постепенно над равниной начал сгущаться туман. Вначале похожий на дымку, он становился все плотнее и плотнее. Давид выругался – из-за тумана придется ехать медленнее, а враг недалеко. Словно подтверждая этот вывод, над равниной вновь пронесся злобный вой Стаи, на этот раз многоголосый и гораздо более близкий, чем прежде, – звери собрались вместе и теперь догоняли отряд.
– Не уйдем! – воскликнул Давид, осаживая коня. – Надо сражаться.
– Задумал что, Давыд-богатырь? – спросил Ворш.
– Конечно, задумал. Собаки идут по следу, так? Им Ольга нужна, да? Вот пусть Ольга и едет вперед с провожатым. А мы останемся и задержим псов.
– Не получится. – Ворш покачал головой. – Стая напущена на Ольгу. Закроем ей путь, так Стая нас минует и дальше побежит.
– Найдем место, которое нельзя обежать.
– Давай попробуем, – согласился Ворш, в душе понимая, что армянин прав, и другого выбора у них все равно нет.
Вожак стаи, еще недавно носивший имя Эзерэльтебер, втянул ноздрями воздух. Добыча была совсем рядом, близкий запах девяти лошадей и людей сводил с ума, переворачивал желудок спазмами, наполнял пасть зловонной ядовитой пеной. Еще немного – и они наконец-то утолят этот страшный мучительный голод, который не покидал их с той минуты, как они вышли на охоту во имя Эрлика. Никакая добыча, никакая плоть и кровь не смогут утолить адского голода Стаи, кроме крови той, на которую указала длань Эрлика. И жертва близко. Так близко, что теперь уже не уйдет. Запах жертвы силен. Жертва пахнет ужасом, и этот ужас оправдан. Стая Эрлика не может не внушать ужас. Еще немного – и воля Арахи будет выполнена. Одиннадцать псов взяли след, и ничто их не остановит.
Пес торжествующе завыл. Растянувшаяся по равнине Стая услышала клич вожака, начала подтягиваться к нему, чтобы составить атакующий клин. Псы знали, что у жертвы есть защитники, но оружие их не пугало. Человеческое оружие не страшно Гончим смерти. Очень скоро тела людей будут растерзаны в клочья, а кровь впитается в эту болотистую почву. Глупые урусы не понимают, с кем им предстоит встретиться. Они погибнут, но не остановят Гончих. Еще до исхода ночи с русской волчицей будет покончено.
Полуразрушенные ворота из белого камня выплыли из тумана так внезапно, что Ольга не успела их толком разглядеть. Отряд влетел в створ ворот и понесся по разбитой, заросшей низким кустарником каменной дороге вверх, к вершине плоского холма, на которой возвышались руины древних строений. И в этот момент под Чагой пал конь – истошно заржал, захрипел, замотал головой и рухнул на выщербленные плиты дороги, истекая кровью из ноздрей. Не успел Чага подняться на ноги, как участь его жеребца разделил конь Давида. Да и остальные лошади были при последнем издыхании: их ноги тряслись, пена облепила бока, ноздри казались раскаленными, а в глазах была мука.
– Приехали! – Давид, чертыхаясь, перевел взгляд с умирающего коня на спутников. – Теперь сам Бог велел драться. Поезжайте, я их задержу.
– Один? – Чага упер руку в бок. – Да как бы не так! Я с тобой.
– И я тоже. – Вороня спешился, встал рядом с Чагой.
– Что вы делаете? – У Ольги задрожали губы. – Мы же совсем близко от места, куда ехали!
– Вот и поезжай, ахчик, – спокойно сказал Давид. – Мы тебя догоним.
– Я с тобой, Давид. Без меня вы не пройдете за Круг. – Ворш спрыгнул с седла, взял в руки посох. – Пошли, в воротах мы их сможем задержать. Ты искал хорошее место для боя? Считай, что нашел.
– Ты… тоже? – Ивка сжала кулаки, ее глаза наполнились слезами.
– А куда деваться? Реттиль, ты с нами?
– Без меня вас убьют в первое же мгновение, – усмехнулся скандинав и что-то добавил по-норманнски. – Пошли, хватит стоять без дела.
– Я тоже с вами пойду, – промолвил Некрас и не выдержал, опустил глаза, когда встретился взглядом с Воршем.
– Нет, паря, ты с девушками пойдешь, – ответил ведун. – Ты им нужнее, чем нам. Не обижайся, в Полчеве ты себя молодцом показал. Придет время, хорошим гриднем станешь. Но совсем без охраны невесту княжескую нельзя оставлять. Идите, сила Перуна с вами! Времени нет на долгие прощания.
Ивка решилась: спрыгнула с седла, подбежала к Воршу, обняла его, прижалась губами к его губам. Дружинники заулыбались, Давид развел руками. Ворш мягко отстранил Ивку, показал глазами на Ольгу – мол, иди с ней.
– Не пойду! – прошептала Ивка, прижавшись головой к груди ведуна.
– Нет у нас времени на милования. Враг близко.
– Не пойду!
– Пойдешь. Если останешься со мной, я о тебе, а не победе думать буду. Тогда все погибнем и Ольгу не спасем.
– Обещай, что вернешься ко мне.
– Клянусь Перуном.
– Люблю тебя. – Ивка еще раз поцеловала ведуна и бросилась к лошади, вытирая слезы.
– Проваливайте! – закричал Давид, вытягивая из ножен меч.
– За мной, – велел Альман и пустил лошадь рысью к вершине холма. Ольга, Ивка и Некрас поехали за ним.
На вершине холма находилась невысокая круглая башня из неотесанного белого камня с полукруглым входом. Всадники осадили коней у этого входа. Некрас помог спешиться Ольге, Альман – Ивке. Бросив лошадей, беглецы вошли в башню.
Внутри было темно, пахло тлением и болотом. Альман прочел какое-то заклинание, и вдоль стен зала зажглись бледно-синие светильники, похожие на болотные огни. В центре круглого зала Ольга увидела огромную глыбу гранита со сквозным отверстием в человеческий рост. Глыбу украшали высеченные в камне концентрические круги и спирали.