– Я отдам Звезду.
– Я сказала, ты слышала. – Глаза Сигню вновь вспыхнули алыми огоньками и погасли. – Ты и без Звезды совершишь то, чего ждет от тебя Темный мир. Ты уже один раз поклялась отомстить. Но тебе предстоит мстить не только за павшего дружинника. Ты будешь мстить за человека, который станет тебе очень и очень близок.
– Довольно загадок, Сигню! Я сделала выбор.
– Хорошо. Я оставляю тебя. Прощай, глупая кровожадная волчица. Но сначала, – и Сигню протянула Ольге раскрытую ладонь, – отдай мне Звезду.
– Тебе? – Ольга даже сделала шаг назад. – Почему тебе?
– Потому что я тот посредник, который передаст Звезду принцу Вигану. Это я видением вызвала тебя сюда, в этот забытый Круг. Не беспокойся, принц получит Звезду Орка. От меня он узнает, что ты исполнила свое обещание, и престол Билибилиса теперь принадлежит ему.
– Принц обещал мне помочь. Он обещал мне живую воду.
– Глупый ребенок! – Сигню издала скрипящий звук, похожий на смех. – Он посулил тебе то, чего никогда не сможет добыть. Но я смогу. Уже смогла.
– У тебя есть живая вода?
– Есть. И ты ее получишь. Я знаю, для чего тебе вода жизни. И мне смешно.
– Смешно? Почему?
– Скоро ты сама это поймешь. Но сперва отдай мне ключ Авелы.
– Хорошо. – Ольга решилась, протянула старухе медальон. Сигню схватила Звезду-ключ своими темными узловатыми пальцами, глаза старухи алчно сверкнули.
– Скажи мне, Сигню, – почему Праматерь Хэль так хочет, чтобы я стала княгиней?
– Потому что ты Дочь Волка. В твоих жилах течет не только человеческая кровь, но и живая кровь древних демонов Севера. Для асов наступают тяжелые времена – на северные земли уже пала тень иудейского бога. Я говорила тебе об этом. Кто знает, быть может, ты станешь той силой, которая сможет остановить распространение новой веры? Иногда смертные могут то, что не доступно даже богам.
– Я отдала тебе талисман. Дай мне живую воду.
– Подойди к жертвеннику и возьми то, что ищешь.
Ольга, повинуясь велению Вестницы Хэль, приблизилась к старому требищу и с изумлением увидела, что на поверхности замшелого камня выступили крупные капли воды. Они увеличивались на глазах, сливались вместе, и скоро по поверхности камня побежали тоненькие прозрачные струйки.
– Некрас, дай твою флягу! – крикнула Ольга.
Юноша подбежал, увидел сочащуюся из камня воду, ахнул. Ольга схватила флягу, начала с радостным азартом ловить драгоценные струйки, стекавшие с жертвенника. Она совсем забыла о Сигню. И лишь когда фляга наполнилась до горлышка, Ольга вспомнила о старухе. Однако Сигню исчезла. Стих ветер, раскачивавший кроны деревьев вокруг капища, полная луна показалась из-за скрывшей ее ненадолго тучи, и ночь стала снова мирной и спокойной. Ольга перевела взгляд на жертвенник – он был совершенно сухим.
– С кем ты разговаривала? – шепнул испуганный Некрас.
– С Вестницей. Я отдала ей медальон.
– Значит, он навсегда ушел из нашего мира?
– Теперь навсегда. – Ольга прижала к груди флягу с водой. – Все будто во сне, Некрасушка. Так непонятно.
– Что теперь делать?
– Жить. – Ольга поклонилась алтарному камню, потом каждому из идолов, составлявших Круг, и направилась к своему коню. Некрас помог ей сесть в седло. Он ожидал, что Ольга прикажет ехать обратно на берег Днепра, но услышал:
– Едем вперед!
Ольга рванулась с места, пустив Алтына в галоп. Горячий степной аргамак понесся по узкой тропе с холма вниз так, что Некрас на своей лошади едва успевал за ним.
– Ольга-а-а! – крикнул он, что было сил, но девушка не услышала его крика.
Безумная скачка продолжалась, кони летели по ночной дороге, разрывая копытами дерн, перепрыгивая через поваленные стволы деревьев, храпя и разбрасывая пену с губ.
Постепенно конь Некраса начал уставать, и юноша почувствовал страх – он должен быть рядом с Ольгой, он не может оставить ее одну. Впрочем, несколько мгновений спустя Ольга будто поняла, что Некрас может отстать. Она остановила своего аргамака, и Некрас смог догнать ее.
– Ты чего? – воскликнул он, подъехав ближе. – Пошто такую скачку устроила? И куда мы едем? Нас лодка ждет.
– Мы не едем в Киев. Пока не едем.
– А куда же?
– На Перунов холм, к волхвам. Нужно торопиться.
– А как же… – начал Некрас и осекся, так властно глянула на него Ольга. Юноша понял, что не знает того, что знает она, – чего-то очень важного и тревожного. Поэтому покорно кивнул и тронул коня вослед Ольге.
Священные огни, зажженные на Перуновом холме, были хорошим ориентиром, и ошибиться было невозможно – Ольга сразу поняла, что видит перед собой запретное святилище бога-грозовика. Чем меньше оставалось ехать до холма, тем тревожнее становилось у нее на сердце. Почему, Ольга не могла понять. Некрас уловил эту тревогу, спросил, в чем дело.
– Вспомнила, как Шелест со мной говорил, – сказала Ольга. – Про Ворша. Боюсь я, что вода ему не поможет.
– Вот уж, скажешь! – возразил Некрас. – Чтобы колдовская вода и не помогла? Если она может вампира исцелить, так и от хазарской порчи излечит.
– Поставлю Перуну в Киеве изображение с серебряной головой, коли излечит, – сказала Ольга. – Давай поспешим. Чаю, конь твой отдохнул. Нет у нас времени шагом ехать.
Лес кончился, теперь перед молодыми людьми расстилалась широкая степь, поросшая ковылем и кустарником. В небе красовалась полная луна, вдалеке виднелись возделанные поля и освещенные луной крыши какого-то селения, а впереди, самое большее в поприще от всадников, горели огни на священном холме Перуна.
Некрас догадывался, что они с Ольгой едут к главному капищу Перуна у полян, что Ворш сейчас находится именно здесь. Очень скоро они подъехали к подножию холма и начали подниматься к самому святилищу.
Их заметили задолго до того, как они подъехали к воротам капища. На входе в палисад святилища, меж очистительных костров, их уже ожидали два боевых волхва. Один из них сделал предупреждающий знак рукой. Некрас заметил, что по посоху волхва пробегают золотистые искорки – оружие жреца Перуна было напитано магией Алатырь-камня.
– Чего надобно? – крикнул волхв, преграждая им путь.
– Я Ольга, будущая княгиня киевская, – сказала девушка, натянув поводья. – Меня верховный волхв Свар сюда прислал. Я хочу исцелить Ворша.
– Поздно, княгиня. Ворша не исцелить более.
– Но попробовать можно! – в ярости крикнула Ольга. – У меня живая вода есть.
– Умер Ворш, – сказал второй волхв, подходя к своему товарищу.
– Да что вы говорите такое? Не мог он умереть! Он сильный, он… – Тут Ольга запнулась, рыдания закипели в горле, все поплыло перед ее взглядом. – Как умер, когда?
– Сегодня.
– А Ивка? Она где?
– Пойдем с нами, – велел первый волхв, посмотрел мрачно. – Лошадей тут оставьте.
Ольга с трудом спешилась. Некрас тут же приблизился, захотел поддержать ее, но девушка оттолкнула его руку и так посмотрела на молодого человека, что Некрас ощутил испуг. Они вошли вслед за волхвами внутрь палисада и оказались на обширном майдане с торчавшими на нем деревянными столбами, вокруг которого располагались полуземлянки волхвов. Ольга думала, что ее проведут в одну из этих землянок, чтобы показать ей тело Ворша и позволить встретиться с Ивкой, – Ольга была уверена, что ее подруга была с Воршем до последнего мгновения. Но их повели дальше, за землянки, за священные костры. Они оказались на деревянной лестнице, обвивающей дальний склон холма. Один из волхвов с факелом в руках шел впереди, освещая путь, второй замыкал шествие. Некрас хотел заговорить с Ольгой, но не решался – девушка выглядела ошеломленной.
Лестница привела к зияющему в склоне холма входу в пещеру – здесь, в железной жаровне, ярко пылали угли. Некрас сразу ощутил тяжелый звериный запах, будто вошли они в логово животного. Короткий коридор, наклонно уходящий в глубь холма, закончился массивной оградой из остро заточенных рожнов, направленных остриями внутрь пещеры. Волхв с факелом прочитал какой-то заговор над оградой, потом отодвинул ее так, чтобы можно было пройти вовнутрь. Звериный смрад стал густым, и теперь к нему примешивался еще новый запах – горелой смолы и паленого волоса.
Некрас услышал, как протяжно и душераздирающе закричала Ольга, бросился к ней – и встал как вкопанный. Маленькая пещерка была буквально залита кровью. Свернувшаяся кровь пятнала глинистые стены, песок на полу, массивный дубовый столб, врытый в самом центре пещерки. Миг спустя Некрас увидел два безжизненных тела, лежавших одно подле другого. Мертвое существо, прикованное цепью за шею к столбу, Некрас поначалу принял за медведя, но потом, присмотревшись, задрожал.
Звероподобная тварь, покрытая черно-бурой неопрятной шерстью, имела морду, очень похожую на человеческое лицо. И Некрас вслед за Ольгой узнал это лицо, хоть и было оно изуродовано черным колдовством, залито кровью и искажено смертью. Рядом с трупом того, кто когда-то был Воршем, лежала на окровавленном песке Ивка – широко раскинув руки, обратив остановившийся взгляд к своду пещеры.
– Ивка-а-а! – Ольга опустилась на колени прямо в кровавую лужу, обхватила тело подруги, завопила протяжно, так, как могут голосить над покойником только женщины. – Что ты натворилаааа! За что мне такое горе-е-е-е! Ой, мамочки-и-и-и! Мама-а-а-а!
От этого исполненного всепоглощающего горя крика, от тяжелого зрелища и запаха смерти Некраса начало рвать. Волхвы стояли молча, ни один из них не осмеливался заговорить, объяснить, что же тут случилось. Лишь когда Ольга обернула заплаканное искаженное страданием лицо к волхвам, один из них решился.
– Мы говорили ей, княгиня, – сказал он. – Она не послушалась нас. Все просила побыть с ним рядом. Верно, любила его сильно. И вот, подошла слишком близко. Когда мы с Вилком подоспели, уже поздно было – он ее схватил, подтащил к себе и горло перегрыз. Мы его факелами пытались жечь, чтобы он девушку выпустил. Но не мы его убили, княгиня. Как прошло у него затмение, как уразумел он, что сотворил, так сам себе в горе своем великом голову о столб разбил. Не гневайся, княгиня. Так уж боги судили.