Деннисон недоверчиво уставился на Аллегро.
— Бог мой. И вы ей разрешили? После Мелани… — Он рухнул в кресло. Прижал пальцы к вискам, потом уронил руки на колени.
Аллегро обратил внимание на его массивное золотое обручальное кольцо.
Вагнер постарался направить беседу в нужное русло.
— Вы просмотрели компьютерные записи историй болезни пациентов доктора Розен?
Деннисон вздохнул.
— Я так полагаю, что вас особо интересует история болезни Роберта Перри. Должен признаться, и меня он беспокоит. Сегодня в девять утра он был у меня на приеме. Он в очень неважной форме.
— Что вы имеете в виду? — спросил Вагнер.
Деннисон заколебался.
— Я не вправе разглашать врачебную тайну. Даже то, что я сказал… — Он развел руками. — Это уже выходит за рамки конфиденциальности.
— Возможно, вы лечите убийцу, док, — мрачно сказал Аллегро.
— Психопата, который убил вашу бывшую жену, — добавил Вагнер, и в голосе его прозвучали стальные нотки.
Деннисон подавил вздох.
— Неужели вы думаете, я не сознаю этого? Неужели допускаете, что я мог оставить без внимания его слова, жесты, даже малейшее изменение в его лице?
— И каково ваше заключение?
Деннисон посмотрел на Вагнера.
— Нет сомнений в том, что Перри демонстрирует анормальное, я бы даже сказал, патологическое отношение к Мелани.
— Он вам сказал, что они были любовниками? — спросил Аллегро. Он был очень бледен.
Психиатр отвернулся.
— Пациенты часто фантазируют…
Вагнер развалился в кресле, вытянул вперед ноги, скрестив их у щиколоток.
— Но не всегда ведь это фантазии, верно, док? Известны случаи, когда психиатры… — Он сознательно не стал договаривать. В этом не было необходимости.
Деннисон удостоил его ледяного взгляда.
— Мы с вами говорим об одном из наиболее уважаемых психиатров нашего округа, джентльмены. О, я знаю, в газетах то и дело пишут о недостойных докторах, которые спят со своими пациентами, но, что касается Мелани, тут я могу вас заверить: она никогда бы не нарушила священную профессиональную заповедь. Такое даже представить невозможно. Так что попрошу больше не возвращаться к этому вопросу, джентльмены.
Детективы обменялись многозначительными взглядами. Все шло по накатанному сценарию.
— Так что же было в ее записях по Перри? — Вагнер старался говорить конкретно. — Она не анализировала его фантазии по поводу любовной связи с ней?
— Да будет вам известно, — ледяным тоном произнес Деннисон, — что их нет.
Вагнер заерзал в кресле.
— Чего нет — фантазий?
— Записей.
— Вы хотите сказать, что в ее досье нет записей истории болезни Перри?
Деннисон покачал головой.
— В это трудно поверить, детектив. Мелани была очень аккуратна в ведении своего досье. Ее записи всегда были четкими и подробными. У нее был особый писательский дар. Мелани вообще все делала идеально, за что бы ни взялась. Если в компьютере нет записей по Перри, значит, кто-то их стер. Возможно, сам Перри имел доступ к компьютеру, или…
— Вы думаете, что Перри убил доктора Розен? — спросил Вагнер.
— Я не исключаю такого варианта. У вас, вероятно, есть серьезные основания подозревать его. С другой стороны, он мог залезть в компьютер и раньше, еще до убийства Мелани. Я так понимаю, что его жена подала на развод. Он мог испугаться, что суд затребует историю его болезни. Перри сказал мне, что жена обвиняет его в сексуальных извращениях. — Он сделал короткую паузу. — Конечно, записи мог уничтожить и кто-то другой.
— Кто-то другой? — заинтересовался Вагнер.
— Например, Ромео, детектив. Представьте, что Ромео мог просмотреть ее досье после… убийства, выбрал Перри как наиболее подходящую кандидатуру на роль убийцы и сознательно стер записи о его болезни, таким образом подставив его под удар. Мелани не раз говорила мне о том, что Ромео испытывает истинное удовольствие, когда ему удается направить полицию по ложному следу. — Деннисон еле заметно улыбнулся. — Но я уверен, вы уже сами это поняли.
Повисло холодное молчание.
— А как насчет других ее пациентов? — разрядил тишину вопрос Аллегро.
— Я просмотрел ее текущие записи. Все они свежие. Могу сказать, что ни один из пациентов не вызвал у меня подозрений. Я поднял и прошлогоднее досье. Она держала его в компьютерной памяти. И опять-таки ничего настораживающего. — Взгляд его был устремлен на Аллегро. — Впрочем, у меня нет уверенности в том, что некоторые записи не были стерты так же, как и в случае с Перри.
Аллегро усилием воли заставил себя выдержать пристальный взгляд психиатра. Знал ли Деннисон про Грейс? Консультировалась с ним Мелани по поводу ее заболевания? Может, напрасной оказалась его рискованная попытка выкрасть историю болезни жены?
— Потребуется какое-то время на то, чтобы сверить имена пациентов, сохранившиеся в досье компьютера, с зарегистрированными в журнале назначений. Тогда можно будет узнать, все ли истории болезней на месте, — продолжил Деннисон.
Теперь уже он поочередно смотрел на обоих детективов.
— Дело это хлопотное и, более того, в настоящее время невыполнимое, поскольку у меня на руках только расписание Мелани на текущий месяц. Вчера, получив наконец разрешение, я попытался отыскать в ее кабинете журнал назначений, но безуспешно. Офицер, который сопровождал меня, тоже ничего не знает о его судьбе. Он порекомендовал мне спросить у вас. Ваши люди изъяли этот журнал?
Вагнер посмотрел на Аллегро.
— Ты его видел?
Аллегро покачал головой.
— Нет. Я видел только листок календаря. — Мысленно он проклял тот день, когда его жена обратилась за помощью к Мелани. Если бы Мелани не была ее лечащим врачом, ему не пришлось бы красть журнал назначений, в котором были зафиксированы визиты Грейс, тем самым запутывая следствие. И к тому же, к его великому сожалению, в этом злосчастном журнале был отмечен и его единственный визит к Мелани — в тот день, когда решался вопрос о дальнейшем лечении жены.
Вагнер достал сигарету, но, увидев, как нахмурился Деннисон, и уловив намек, сунул сигарету в карман.
— Я могу понять, почему Перри стремился уничтожить запись истории своей болезни, но зачем ему было красть журнал назначений?
— Может, в этом журнале были расписаны и личные встречи? Например, на тот злополучный вечер? — предположил Деннисон.
— Вы собираетесь и дальше лечить Перри? — спросил Аллегро.
Психиатр задумался.
— Я на распутье. Одна лишь мысль о том, что я могу лечить убийцу Мелани… — В первый раз за все время беседы Деннисону изменила выдержка. Его нижняя губа задрожала, он закрыл лицо руками. — Извините, — пробормотал он.
— Ничего, — сказал Аллегро.
Деннисон медленно убрал с лица руки. И вновь устремил взгляд на Аллегро.
— Мы собирались предпринять еще одну попытку. Я и Мелани.
— Какую попытку?
— Брачного союза, естественно. Мы очень серьезно обсуждали такую возможность.
В комнате воцарилось гробовое молчание.
Деннисон резко вскочил с кресла, взглянув на часы.
— Сожалею, но через пятнадцать минут я должен быть в Институте на конференции. Как бы то ни было, мне больше нечего сообщить вам, джентльмены.
— Остался последний вопрос, — поднимаясь, сказал Аллегро.
Деннисон был уже у двери, всем своим видом выражая готовность проводить гостей.
— Что такое? — нетерпеливо произнес психиатр.
— Где вы находились в тот вечер, когда была убита Мелани?
Деннисон помрачнел, метнул свирепый взгляд на Аллегро.
— Мелани? А она что, звала вас Джоном? Вероятно, вечерами, когда вы так галантно подвозили ее домой из Дворца правосудия? — Он оскалился, но отнюдь не в улыбке. — Не забывайтесь, детектив.
Аллегро напрягся. Вагнеру пришлось встать между ними, чтобы удержать своего коллегу от резкого выпада.
— Вы не ответили на вопрос, док, — сказал Вагнер. — Где вы были в прошлый четверг вечером? Может, заехали к бывшей супруге, чтобы обсудить планы предстоящей свадьбы? Только не исключено, что она передумала. А может, это всего лишь ваши фантазии насчет того, что вы решили воссоединиться? Скажите мне вот что, доктор. Что бывает, когда фантазии не сбываются? Может это привести фантазера в бешенство?
— Вы, видимо, изволите играть в психиатра, детектив. Так я вам посоветую пройти начальный курс парапсихологии. А теперь слушайте: во-первых, идею воссоздания нашего брачного союза нельзя назвать моей фантазией. За две недели до убийства Мелани мы с ней ужинали в «Коста» — ресторане на Эмбаркадеро, нашем любимом, — и там же обговорили с метрдотелем дату свадебного ужина, который планировали организовать в одном из кабинетов этого ресторана в следующем месяце. К сожалению, все залы оказались забронированными, но нас заверили, что постараются найти место для нашего торжества. — Он взглянул на Аллегро, и на губах его заиграла торжествующая улыбка. — Можете проверить у Марка Сантинелло. Это метрдотель в «Коста».
Аллегро сделал соответствующую запись в своем блокноте.
— Во-вторых, — продолжал Деннисон, — в четверг вечером я был на семинаре в Институте. Имеется в виду Институт психоанализа в Бэй-Эриа. Доктор Джордж Эрхардт читал лекцию о диагностике и лечении сексуальных расстройств. Семинар начался в семь, но у меня был срочный вызов к больному, и я немного опоздал.
— На сколько? — уточнил Аллегро.
Деннисон раздул ноздри. Его явно не радовал подобный допрос.
— Пожалуй, я появился там в семь сорок пять, — с нарочитым спокойствием заявил он. — Лекция закончилась в десять тридцать. Потом показывали получасовой видеофильм, после которого состоялась дискуссия. Разошлись мы в начале двенадцатого.
Вагнер открыл было рот, чтобы вставить реплику.
— Нет, я не участвовал в дискуссии, — опередил его Деннисон. — После фильма я пошел пить кофе со своими коллегами. Напротив Института есть маленькое кафе. «Фигаро» называется. Доктор Стэнли Фельдман был со мной, он может подтвердить.