— Но вы-то с этим не согласны. Вы думаете, что в то утро она попросила Джона прийти и умоляла дать ей последний шанс. Он пришел в бешенство. Опять избил ее. Потом она, возможно, начала угрожать ему новыми обвинениями, он испугался и вышвырнул ее из окна. Так? — закричала она.
— Тише, Сара. Напугаете окружающих.
— Если даже все произошло именно так — а я этого не отрицаю, — тогда как объяснить то, что Джон вдруг отважился на серию садистских убийств? Его жена не была изнасилована или изуродована. Сердце было на месте. Это не похоже на почерк Ромео.
— Не знаю, что и сказать. Может, ее гибель и явилась своего рода катализатором. Мелани говорила, что в такого рода делах обязательно присутствует какое-то провоцирующее событие. — Зажегся зеленый свет, и Вагнер поехал через Рыночную площадь. — И потом — когда удается избежать наказания, приходит кураж. Ощущение собственной силы. Мелани и об этом говорила. Однажды совершенное злодеяние может открыть клапан и выпустить на волю извращенные сексуальные фантазии, которые до этого убийце удавалось скрывать от окружающих. А стоит один раз переступить черту, и обратного хода уже нет.
— Что сказал Джон, когда она объясняла все это вам обоим?
— Он согласился с ней. Он считал, что Ромео не мог бы остановиться, даже если бы захотел этого. Если только не найдется такой смельчак, который положит конец этому безумию.
Сара страдальчески посмотрела на красивый профиль Вагнера.
— И вы намерены стать этим смельчаком?
— Да, конечно, я тебя помню, Майк. — Викки лукаво улыбнулся, переводя взгляд с полицейского удостоверения Майкла на его лицо. — Только не говори мне, что опять разыскиваешь нашу милую Сару.
— Нет. На этот раз я разыскиваю тебя.
Изогнутая бровь Викки поползла вверх.
— О? И с чего это вдруг?
— Я бы хотел задать тебе несколько вопросов. Не возражаешь прогуляться со мной в полицейский участок?
— Но ведь здесь намного уютнее.
— Я бы хотел, чтобы ты взглянула на некоторые снимки.
— Даже не представляю, зачем я вам понадобилась. Я ведь никого не видела. Кого же я могу опознать?
— Нам известно, что Ромео бродил здесь, возле дома. Может, прикидывался уличным бродягой, курьером или просто ротозеем, болтающимся возле порнолавки. Ты, вероятно, и сама не догадываешься, что видела его, но, взглянув на фотографии — чем черт не шутит, — может, кого и вспомнишь.
Викки надул пухлые ярко-красные губы.
— Я не очень-то люблю полицейские участки, Майк.
— Поверь, я окажу тебе королевские почести.
Викки хихикнул.
— Против этого разве можно устоять? — Он развернулся на своих трехдюймовых каблуках. — Я мигом, только возьму сумочку и припудрю нос.
Через пару минут он вернулся с ключами в руке.
— Позволь мне, — галантно предложил Вагнер, снимая кольцо с ключами с пальца Викки и закрывая за ними дверь.
— А я-то думала, что времена рыцарей давно прошли, — замурлыкал Викки.
Заслонив собой дверь, Вагнер вставил ключ в замочную скважину, повернул его вправо, а потом, громко закашлявшись, вернул в исходное положение.
Направляясь к выходу, Викки держал Вагнера под руку и игриво улыбался ему. Вагнер улыбался в ответ.
Как только Сара увидела, что «сладкая парочка» подходит к машине Вагнера, она вышла из книжной лавки и поспешила к дому.
Как Вагнер и обещал, дверь в квартиру Викки открылась легким нажатием на ручку. Не теряя времени, Сара захлопнула за собой дверь и направилась к гардеробной.
Шляпная коробка была на том же месте, что и в прошлый раз. Сара без колебаний сняла ее с полки.
Вот она — лежит сверху. Потускневшая фотография размером пять на семь, на которой Викки заснят с мамой на пляже.
Она вгляделась в лицо молодого человека, который небрежно, но собственнически обнимал мать за плечи и с интимной улыбкой смотрел на нее. Сара перевела взгляд на мать. Рыжеволосая красавица с хищным ртом. Обижала она сына? Издевалась? Заставляла чувствовать себя беспомощным и неполноценным? А может, воспитала в нем яростную ненависть к женщинам, которая потом излилась в кровавых злодеяниях?
Она поспешно спрятала снимок в сумку. Ей не терпелось поскорее убраться из этой каморки, где спертый воздух был пропитан запахом дешевых духов.
Потом она вдруг вспомнила слова Вагнера. Даже если Вик и ходил по секс-клубам, это еще ничего не доказывает. Нужны более веские улики, которые помогли бы изобличить его и снять подозрения с Аллегро. Да что там говорить, ей больше всех хотелось избавиться от груза тяжких сомнений.
Дневник Мелани. Ее школьный фотоальбом. Любая из этих улик годилась для обвинения. И сердце ее сестры. Нет, найти его она не в силах.
Вагнер продержит Викки час как минимум. Времени, конечно, в обрез, но ведь и квартирка у Викки не Бог весть какая большая. И Сара, выйдя из гардеробной, начала методично обыскивать остальные помещения.
Викки, усаживаясь на пассажирское сиденье автомобиля, вдруг спохватился.
— Черт возьми, мне нужно сбегать домой. — Он с досадой смотрел на спущенную петлю на черных колготках, которая бежала по мускулистому бедру. — Подожди меня, дорогой, я пойду надену новые колготки.
Вагнер, уже сидевший за рулем, выскочил из машины, в то время как Викки хлопнул дверцей.
— Ну и что, подумаешь! Мы же в полицию едем, а не на танцы.
— Это неважно. Не могу же я появляться на людях в драных колготках.
Вагнер обогнул машину и преградил Викки путь к дому.
— Послушай, милашка, у меня мало времени. Избавь меня от лишних хлопот. Что за споры могут быть между друзьями?
Викки ткнул в грудь Вагнера длинным наманикюренным пальцем.
— Ты пока разворачивайся, а я мигом.
— Да, конечно. Знаю я вас, девчонок. Сначала вам нужно сменить колготы, потом решаете, что юбка не та. И вообще, нужна другая блузка, клипсы…
— Ты больше времени отнимаешь своими разговорами, Майк. Я бы давно уже переоделась.
Вагнер схватил Викки за руку.
— Пойдем. Давай сначала дело сделаем, а уж потом, когда вернешься домой, хоть весь вечер переодевайся.
Благодушие Викки как рукой сняло.
— Что за спешка? Какого черта тебе не терпится отвезти меня в полицию? Знаешь, что я тебе скажу: одно из двух — либо я оказываю тебе любезность, добровольно следуя в твой вонючий полицейский участок, либо приходи с ордером, милый…
Вагнер нехотя уступил. Впрочем, рассудил он, у Сары времени было более чем достаточно, чтобы проникнуть в квартиру Викки, забрать фотографию и незаметно вернуться к себе, чтобы собрать кое-какие пожитки. Корки уже ждал ее на улице в машине без опознавательных знаков и готов был отвезти не в отель «Роял» на Буш-стрит, как распорядился Аллегро, а в мотель на Ломбард-стрит. И, поскольку он был подчиненным Вагнера, тот попросил хранить в секрете местонахождение Сары. Ото всех.
Вагнер уже собрался садиться в машину, когда вдруг вспомнил о незапертой двери. Викки был уже возле самого дома, когда Вагнер нагнал его.
Викки провел кончиком языка по верхней губе, игриво улыбнулся Вагнеру, и они вместе зашли в подъезд.
— Хочешь помочь мне переодеться, милый?
Но соблазнительная улыбка мигом потускнела на губах, стоило Викки обнаружить, что дверь в его квартиру открыта.
— Черт. — Вагнер смущенно пожал плечами. — Должно быть, я повернул ключ не в ту сторону.
— Или какой-нибудь мерзавец забрался в квартиру. Может, ты зайдешь первым?
Сара все еще была в гардеробной, рылась в коробке с журналами мод, которую обнаружила за вешалкой с экзотическими вечерними платьями, когда услышала, как хлопнула дверь и в коридоре раздались голоса.
Вагнер и Викки. Какого черта?
Взгляд ее упал на открытую дверь гардеробной. Вскочив на ноги, она прикрыла ее, стараясь не шуметь.
— Одну минутку, дорогой, — услышала Сара голос Викки.
— Я засекаю время, — ответил Вагнер.
У Сары бешено забилось сердце, когда Викки произнес:
— Проклятье. Совсем забыла, это же была последняя пара черных колготок. Ладно, переоденусь в леггинсы. У меня есть совершенно сногсшибательные — шоколадно-коричневые, кожаные.
Хваленые леггинсы болтались как раз перед носом у Сары. Она поспешно запихнула журналы обратно в коробку, которую задвинула под полку, и сама нырнула туда же.
Дверь в гардеробную открылась, едва. Сара успела спрятаться.
Через пару секунд до нее донесся испуганный крик Викки:
— Какого черта?..
— Проблемы? — В голосе Вагнера прозвучали нотки беспокойства. Впрочем, оно в любом случае было несравнимо с ощущением жуткого страха, пронзившим Сару.
— Я бы сказал, что да. Не хочешь взглянуть?
Сару прошиб пот. Может, она поставила эту чертову шляпную коробку на другую полку? Или забыла прикрыть ее крышкой?
За дверью послышались шаги Вагнера.
— Леггинсы, ты только полюбуйся. Эта идиотка-продавщица сказала мне, что они шестнадцатого размера, и я ей поверила, поскольку ужасно торопилась и мерить их было некогда. Я даже чек не проверила. Но вот же, здесь черным по белому написано. Размер двенадцатый. Чертов двенадцатый. И как теперь, по-твоему, я должна натягивать эти недомерки на свои длинные ноги? Готова поклясться, что она сделала это нарочно. Зная, что конец распродажи. Что ж, больше я в эту дыру ни ногой.
Вагнер схватил с вешалки голубой бархатный комбинезон.
— Мне этот больше нравится. Цвет выгодно подчеркивает твои сексуальные глаза.
— Ты, правда, так думаешь? Или тоже пудришь мне мозги?
— Я похож на того, кто пудрит мозги?
— У тебя тоже чертовски сексуальные глаза, детка, — замурлыкал Викки. — Мы с тобой могли бы шикарно провести время здесь вместо того, чтобы терять его в твоем вонючем полицейском участке.
«Ну, это уж слишком, — подумала Сара. — Разве только он… Ромео… бисексуален?»
— И все-таки, может, прокатимся? — предложил Вагнер. — Мне действительно нужно, чтобы ты посмотрела эти снимки, Викки.