— Эт-то что за мелюзга?! — громыхнула сердито Великанша Буровая.
— Властелин любой дороги, ты один пройдешь везде. Я — твой брат четвероногий. Не покинь меня в беде, — хоть и робко, но чётко выговорил Ромка.
— Ну, коли братья, — миролюбиво загрохотала Буровая, — подымайтесь-ка наверх. Вон по той лесенке.
Ох, какой крутой и высокой оказалась лесенка. Одолев её, приятели очутились на козырьке шлема, надетого на самую макушку Великанши Буровой.
Стоять на крохотном козырьке было и жутко, и неловко, зато уж видно оттуда на много вёрст вокруг.
— Ой! — воскликнул Фомка. — Отсюда я могу хвостом до солнышка дотянуться.
— А я на облако запрыгнуть, — проговорил Артос.
— А я, если захочу, прыгну вниз и полечу, — сказал Ромка.
— Не галдите. Вокруг поглядите. Это и есть Самотлор! — прогремела Великанша Буровая.
А вокруг... насколько хватало глаз... величаво и гордо возвышались такие же великанши буровые.
Меж ними сновали вездеходы, самосвалы, тракторы, экскаваторы и ещё какие-то неизвестные машины на гусеницах и на колёсах.
Гигантскими удавами во все концы ползли и ползли трубы — тонкие и толстые, чёрные и белые, гнутые и прямые.
Огромными стрекозами роились в небе большие и маленькие вертолёты: голубые, красные, серебристые.
Белыми молниями прочерчивали небо самолёты: «Яки», «Аны», «Антеи», «Илы» и «Ту».
Всюду полыхали огромные жаркие факелы. До самого неба вздымались их огненные языки, похожие на пушистый хвост Красного Лиса.
От гула, грохота и рёва тысячи тысяч моторов дрожала земля, покачивалось синее небо.
— И всё это... И это всё... Делаете вы... Сами? —- отчего-то заробев, спросил Ромка.
— Что значит «сами»? — не поняла Великанша Буровая.
— Ну, сами машины, — пояснил Артос».
— Мы сделаны рабочими руками. Они и управляют всюду нами. Без рабочих добрых рук станет мёртвым всё вокруг, — назидательно прогремела Великанша Буровая.
— А вы мастера... Степана Ивановича не знаете? — спросил Ромка и замер.
Кто ж его не знает. Поглядите-ка вниз. Он там...
— Где? — хором вскричали друзья.
— Да вон же. Глядите!
Сперва они поискали Степана Ивановича в кабинах автомобилей. Потом в кабинах тракторов, бульдозеров, экскаваторов, трубоукладчиков.
Потом поискали у электросварщиков подле строящегося нефтепровода.
После у буровиков, на площадке Великанши Буровой.
Тут Ромка и увидел Степана Ивановича.
— Ур-р-ра! — крикнул Ромка и кубарем подкатился к его ногам.
Ур-ра! — подхватили Артос и Фомка и полетели следом.
Выслушав длинный-предлинный рассказ друзей об их приключениях, Степан Иванович сказал:
— На тот сонный остров, где царство Спиешьпей, мы завтра повезём буровую. Поселятся там буровики. Задымит котельная. Запыхтят электромоторы. И от всей нечисти во главе с Соней Первым Котофеичем не останется никакого следа. А вот Каррыкарру и Красному Лису надо немедленно передать весточку о том, что вы добрались до Самотлора и теперь мы вместе...
7162 письмаРомке Ромазану
Я очень люблю собак. Когда я вырасту, я обязательно буду ветеринаром. Ромка, когда у тебя день рождения? Знаешь, Ромка, мне очень не понравился этот Витя, который всегда заставлял тебя выполнять команды. Ромка Ромазан, что случилось с островом Спиешьпей?
Ромка, мы узнали, что скоро выйдет новая книга о твоих новых путешествиях. Мы с нетерпением ждем ее. Дело в том, что мы тоже путешествуем по всей нашей огромной Родине, так как наши родители — газопроводчики. Мы уже побывали в различных уголках нашей страны, а теперь вот — в Сибири, на твоей родине. Этот край очень интересный, и мы очень рады, что попали сюда.
Я живу в городе Нижневартовске. У нас на Самотлоре, как ты уже знаешь, нефтяники каждый год добывают много нефти. Я не хвастаюсь перед тобой этим, я просто горжусь. Сколько у тебя, Фомки и Артоса было приключений! Кажется, вы только на этих приключениях и жили. Я про тебя и твоих друзей, Ромка, сочинила стихи:
Артос - задира! Да какой!
С любым готов подраться.
У фомки вид совсем другой —
Ворчливый да хвостатый.
Зато характер лучше всех
У ромка Ромазана
Он - верный пес, сильнее всех,
Красив, умён, весёлый,
Друзья все время вместе —
Ведь всё-таки друзья.
Таких друзей, как эти,
Впервые вижу я.
Ромка, я очень люблю собак ,и поэтому я иногда сочиняю про них стихи. И про вас сочинила:
Фомка, Ромка и Артос —
Дружные собаки,
Фомка, Ромка и Артос —
Совсем не забияки.
Драки между ними нету никогда.
И в беде помогут другу,
Да! Да! Да!
Мы — ребята из пионерского лагеря «Сияние Севера», из 7-го отряда «Улыбка». В отряде нас 42 человека. Ромка, Фомка и Артос, вы очень дружные, добрые, смелые ребята. Нам очень хочется узнать, что случилось с Красным Лисом и Каррыкарром? Жмём, Ромка, твою лапу. Передавай привет своим друзьям.
Шлём с Исети мы привет
Дорогому Ромке.
Шлём привет его друзьям:
Артосу и Фомке.
Здравствуй, Ромка, смелый пёс,
Умный пёс, толковый.
С нетерпеньем встречи ждём
В твоей книжке новой.
Что-то друг тебя подвёл,
Чернобурый Мишка,
Не торопится с тобой
Увидаться в книжке.
Очень Света ждёт тебя,
Санька, мама, папа...
На прощанье жмём твои
Все четыре лапы.
РОМКА И МЕДВЕДЬ
Откуда взялся медведь
На окошке дремлет пёс. Солнце лижет чёрный нос. Чёрный, бархатный, блестящий. Будто бы ненастоящий.
Пёс вздохнул спросонья громко. Да ведь это... это ж Ромка!
Отчего же он вздыхает? Не поёт? И не играет?
В самом деле, отчего?
За окном — лето...
Зелёные березы. Зелёная трава, Зелёные кузнечики скачут по дворам. Зелёные лягушки до утра кричат. Зелёные макушки из воды торчат.
Поют, летают птицы: скворцы, стрижи, синицы.
Поют, играют дети: Серёжи, Маши, Пети.
Им солнце улыбается с небесной высоты. В его лучах купаются и травы, и цветы.
Всем хорошо.
Всем весело.
И только Ромка грустит.
Потому что остался один.
У Фомки заболел зуб, его покалили врачу и увезли на дачу.
Артос куда-то уехал с хозяином.
Степан Иванович целые дни на работе.
А Ромка...
Вот на лапы он привстал. Распушил бородку. На пол скок и зашагал твёрдою походкой.
Шагал пошагивал, а сам приговаривал:
— Ну уж. Нет уж. Это уж совсем уж никуда не годится!
Надо что то придумать.
И придумал...
Подошёл Ромка к стульчику, на котором Степан Иванович сидел, когда обувался.
Стульчик — низенький, с четырьмя ножками. Сиденье — зелёным плюшем обито.
Положил Ромка голову на зелёный мягкий плюш и тихо, просительно сказал:
— Стульчик, а стульчик. Давай поиграем. Ты будешь лошадкой...
Ничего не ответил стульчик и даже не пошевелился.
— Эх ты, — обиделся Ромка и пошёл в комнату.
Там на полу распласталась огромная медвежья шкура. Её подарил Степану Ивановичу его друг — старый охотник.
Обошёл Ромка шкуру, потрогал медвежьи когти, шевельнул медвежий хвост. И лёг напротив медвежьей головы. Нос к носу.
Лежал-лежал Ромка да и дунул Медведю в ноздри.
— Фу-ух!
Подождал чуток. И снова дунул, сильней прежнего.
— Ф-фу-у-ухх!
Вдруг на макушке медвежьей головы шевельнулась шерсть.
И ухо как будто встопорщилось.
Ромка охнул. Ромка ахнул. Лапой по полу бабахнул. Будто мячик подскочил. Что есть сил заголосил:
— Ур-р-ра!
Легонько постукивая лапой по медвежьей голове, заговорил грустно и ласково:
— Мне скучно: я зачах совсем. И плохо сплю, и мало ем... Мне не с кем книжку почитать и не с кем поиграть...
Медвежья шкура не шевелилась.
Ромка подлез под неё. Приподнял с полу медвежью голову и снова:
— Мне не с кем просто посидеть. И не с кем поболтать. Ну, Миша! Мишка! Ну, медведь. Да перестань же спать!
И вдруг почувствовал: шкура вроде бы ожила и стала медленно отрываться от пола. Ромка изо всех сил помогал ей, приговаривая:
— Хватит спать тебе! Проснись, Мишка косолапый! Поскорее поднимись на четыре лапы...
И Медведь проснулся.
И Медведь поднялся.
Огромный бурый медведище.
Набрал он полную грудь воздуху да как рыкнет:
— Кто меня разбудил? Кто меня оживил?
— Я! — откликнулся Ромка и выскочил из-под Медведя.
— Кто таков? — спросил Медведь, оглядывая и обнюхивая Ромку.
— Ромка Ромазан.
— А я — Мишка, — довольно проурчал Медведь. — Спасибо, друг, за то, что вдруг я снова стал живым.
Мишка Ромку подхватил. Закачал, закружил. И при том ему на ухо потихоньку говорил:
— Я считал — храбрей медведей никого на свете нет Полагал — умней медведей никого на свете нет. Оказалось — есть храбрее. Оказалось — есть умнее. И храбрее, и умнее — друг мой Ромка Ромазан.
Польщённый Ромка довольно сощурился и сказал:
— Ты такой большой, лохматый, у тебя четыре лапы У меня четыре тоже. Значит, мы с тобой похожи. Значит будем мы друзья. Куда ты — туда и я...