А ожившие вдруг звери и птицы вместе с Мишкой кинулись на подмогу Артосу и Ромке.
Лоси Двуглавого Змея и Клык-Клыка Грумбумбеса бодают. Волки — кусают. Птицы — клюют. Пчёлы, осы и шмели — жалят.
Как волчок, как дикий бес, закрутился Грумбумбес и удрал в зелёный лес.
Следом кинулись сторожа Ежи, сторожевые Гадюки и охранники Пауки.
А за ними вся звериная рать, все, кто проснулся.
Змей Двуглавый колечком скрутился и в озеро скатился. Только булькнула вода, и от Змея — ни следа.
Оторвал Фомка ещё один лепесток от Каменной Кувшинки. Треснул и развалился Орангулов замок. А сам Орангул стал маленьким паучком. Запищал он, заюлил и пощады запросил.
— Скажи заклинание, от которого железо и камень превращаются в прах! — потребовал Ромка. — Только не ври. Не то сорвём последний лепесток, и конец тебе.
Ах как не хотелось Орангулу расставаться со своей тайной. Он и морщился. И корчился. Даже плакал и стонал. Ну а всё-таки сказал:
— Крупбарело. Колдовело. Тири... Тури... Тах... Размыкайся, разлетайся, рассыпайся в прах...
Спасите красного лиса
Израненный, истерзанный врагами Красный Лис умирал.
Он уже не шевелил пышным огненно-красным хвостом.
Не открывал больших ярких глаз.
И не дышал.
Даже волшебный отвар, изготовленный Древним Вороном Каррыкарром, не смог исцелить Красного Лиса.
Красного Лиса друзья обступили. Головы скорбно молча склонили. Стояли, не глядя друг другу в глаза.
Ромка вдруг громко и внятно сказал:
— Не могу как столб стоять. Не хочу молчать и ждать. Пока друг наш. Верный друг наш. Храбрый Красный Лис умрёт.
Тут встрепенулся Каррыкарр. Широкими, звонкими, будто железными, крыльями взмахнул. Взмыл под самое небо. И оттуда, с высоты, закричал на весь лес:
— Карр!.. Карр!.. Карр!.. Карр!.. Слушай, млад меня и старр. Слушай, лес сосновый. Слушай, борр кедрровый...
Онемели звери и птицы. Стих шелест листвы. Замерли, не шелохнутся травы. Застыли в неподвижности цветы. Где кого Каррыкарров голос застал, тот там и встал. Замер и слушает Древнего Ворона.
А Каррыкарр продолжал вещать с высоты:
— Вррагами изрранен наш дрруг Кррасный Лис! Он умиррает...
— Вы слышите... Слышите... Слышите... — зашелестели травы, передавая друг другу печальную весть.
Красный Лис не должен умереть, — дружно и гулко пророкотали кудлатые, лохматые, зелёные Кедры.
— Нельзя допустить, чтобы он погиб, — подхватили белые, тонкие и стройные Берёзы.
— Спасём Красного Лиса! — звонко, на весь лес прокричал маленький голосистый Зяблик.
И вдруг всё живое, что было в лесу, разом выдохнуло:
— Спасё-ё-ём!.. Спа-а-а-асё-ё-ё-ём!
И сейчас же две Синички принесли живой водички.
А потом Бурундучок трав целебных приволок.
А потом больному в дар пчёлы принесли нектар.
Вмиг целебною травой Лиса обложили.
Ключевой живой водой Лиса окропили.
Шевельнулся Красный Лис, повернулся Красный Лис.
На четыре лапы встал. Цел и невредим. Громким голосом сказал:
— Отомстим!
Все звери и птицы, кто долгие годы простоял окаменелым в заколдованном Каменном Лесу, — все ринулись вслед за Красным Лисом, Ромкой, Фомкой, Артосом и Мишкой.
И прогнали из леса Клык-Клыка Грумбумбеса. И тогда Грумбумбес вырыл яму. В неё влез. И исчез.
Свобода
Давно закончилось представление в цирке.
Разошлись по домам зрители.
И артисты ушли.
Только остались в клетках дрессированные звери и птицы.
Да ещё остались ночные сторожа.
Поздняя тёмная ночь окутала город.
Погасли огни в домах.
Потухли витрины магазинов.
На пустых полутёмных улицах — ни прохожих, ни автомашин.
Густая.
Ночная.
Непроницаемая тишина.
Потому так далеко-далеко слышен храп цирковых сторожей.
Так крепко спали сторожа, что не слышали и не видели, как мимо них скользнули одна красная и четыре чёрных тени.
Скользнули туда, где жили птицы и звери.
Те мигом очнулись и замерли, прислушиваясь к голосам вошедших.
Стукнувшись головой о какую-то железяку, Фомка заворчал:
— Тут можно покалечиться! Безобр-рразие, как темно!
— Не слышно ничего, как под водой, — Артос потряс сердито головой.
— В этой железной, вонючей берлоге голову можно оставить и ноги, — поддакнул Мишка.
— Эй вы! Где тут львы?! — крикнул Ромка Ромазан.
— Мы тут! — ответил сразу Эд. — Зажгите-ка скорее свет. Красный Лис нашарил выключатель. Вспыхнул свет. Что тут началось! Ни сказать, ни описать.
От радости львы обнимались. Прыгали. Кувыркались. Лапы тянули. Кричали:
— Ромка! Привет! Мы вас ждали!
— Фомка, здорово! Хвост твой на месте?
— Мишка! Какие принёс ты нам вести?
— Здравствуй, Артос! Лапу давай!
— Эй, Красный Лис! Не зажги наш сарай!
— Где Каррыкарр?
— Сторожит сторожей. В путь собирайтесь. Да поскорей, — ответил Ромка.
— А Орангул?
— Орангула в паучка превратили. Всем зверям свободу воротили, — ответил Красный Лис.
— И деревьям, и цветам. И, конечно же, вам! — договорил Фомка, поднимая хвост восклицательным знаком.
Львы обнялись и трижды прокричали «Ура!».
А Ромка тем временем, чуть отступив от клетки, негромко выговорил заклинание:
— Крупбарело. Колдовело. Тири... Тури... Тах... Размыкайся. Разлетайся. Рассыпайся в прах...
Послышался лёгкий треск, и клетка, в которой сидели львы, растаяла. Будто и не было никогда этих толстенных железных прутьев.
Пять освобождённых. Пять ликующих. Пять могучих львов обступили друзей.
И давай им лапы жать. И давай их обнимать. Нежнонежно в нос лизать.
Потом львы выстроились в шеренгу и самый старший и самый сильный лев по имени Эд запел:
Все говорят: я — царь зверей,
И мне должны служить,
А я хотел бы без царей
И без холопов жить.
Будь ты хоть кроха-бурундук
Иль малая пичуга,
Ты всё равно мой добрый друг,
И, коль тебя обидят вдруг,
Я заступлюсь за друга...
Пять львов грянули хором:
Долой царей!
Не надо слуг!
Скорее встанем в общий круг.
Пусть кто-то запоёт.
За друга грудью встанет друг
И от беды спасёт...
Песенка так понравилась Ромке, Фомке, Артосу, Мишке и Красному Лису, что они ещё раз пропели её все вместе.
— Пора в путь, — сказал Ромка. — Скоро рассвет.
— Давно пора, — промолвил Эд.
И все направились к выходу.
Как вдруг...
Зеленый крокодил
Как вдруг раздался тихий всплеск. Как будто морская волна накатила на песчаный берег и снова сползла в глубину.
«Откуда здесь вода?» — подумал Ромка и тут же увидел в клетке громадный железный чан. Целое озеро с железными берегами.
В озере лежал кто-то длинный и зелёный. И глядели на Ромку два большущих, выпуклых, очень грустных глаза.
Кто ты? Чего хочешь? — сочувственно спросил Ромка. Тут заговорил Зелёный Крокодил:
Я вырос в Ниле.
В целом мире
Нил всего один.
Я спал на мягком тёплом иле,
Жил, как господин.
Я плыл туда, куда хотел,
Когда хотел, я спал и ел.
Теперь живу в корыте,
Как бессловесный раб.
Спасите!
Помогите!
Я гибну!
Я ослаб...
И Зелёный Крокодил слёзы молча проглотил.
Но они потекли снова. И в грустной тишине было слышно:
Кап...
Кап...
Кап...
Это падали в чан крупные, солёные, тяжёлые Крокодиловы слёзы.
У Ромки от сострадания перехватило дыхание.
Фомка горестно вздохнул и хвостом слезу смахнул.
— Крокодил. — сказал Артос, — тоже зверь. Кто ж утешит его бедного теперь?
Красный Лис сказал:
— Конечно. Будет мучиться он вечно.
— Нет! — воскликнул Мишка. — Нет! Мы Крокодила не бросим!
Самый старший и самый сильный лев по имени Эд согласился с Мишкой.
Повернулся Ромка к клетке, в которой плескалось маленькое озеро с железными берегами, а в озере плавал Зелёный Крокодил. И снова произнёс заклинание.
Распались, будто растаяли, железные прутья решётки.
— Вылезай живо! — сказал Ромка Зелёному Крокодилу. — Пошли!
— Я лишь в воде умею жить. Мне надо плавать — не ходить, — горестно ответил Зелёный Крокодил.
— Ну уж. Это уж. Совсем уж. Никуда уж, — вконец расстроился Ромка, не зная, что же делать теперь.
— Понесём его вместе с озером, — предложил Мишка.
Пять львов, Мишка, Ромка, Фомка, Артос и Красный Лис взялись за огромный железный чан, в котором плавал Зелёный Крокодил. Еле подняли чан, пронесли шага четыре и остановились.
— Нет! — промолвил Эд. — Нам его не унести. Может, можно увезти?
А Зелёный Крокодил снова две слезы пролил. И сказал негромко он:
— Унесёт меня лишь слон.
Вот он и слон
Тут зашевелился Слон. Как огромный дом.
Сарай качнулся, накренился и едва не развалился.
Слон вздохнул:
Ох-ох-хо!
Ох-ха-ха!
Жизнь моя совсем плоха.
Я никого не обижал
И никого не трогал,
По жаркой Африке гулял
Своей себе дорогой.
И вдруг меня схватили,
В клетку посадили
Да ещё железной цепью
К полу прикрепили...
— Ну уж. Это уж... — решительно начал Ромка и, не договорив, повернулся к клетке несчастного Слона.
И снова Ромка прошептал заклинание.
И вот Слон на свободе.
— Ух, как я рад! — протрубил он.
Посадил хоботом на спину себе Ромку, Фомку, Артоса, Мишку и Красного Лиса.
С улицы долетел негромкий призывный клич Каррыкарра. — Пора, — спохватился Ромка.
Львы подхватили чан с Зелёным Крокодилом и ахнули: до чего же тяжёл. Как же его поднять на спину Слону?