- Тише! - Пахтачок предостерегающе вскинул руку.
Кукурузинка перестала петь, и сразу послышалось громкое над
садное пыхтение:
- Фух-пух-ух!
- Что это? - удивилась Кукурузинка.
Пахтачок в ответ только плечами пожал.
А пыхтение приближалось, становилось все громче и тяжелее. Теперь стало ясно: кто-то поднимается по склону бугра. Но кто? Друзья проворно спрятались за груду готовых кирпичей.
Фырканье раздалось совсем рядом. И вот над бугром стала видна большая лысина. Потом показалась круглая голова с толстыми щеками, большущим носом и красными мясистыми губами.
По надутым щекам текли ручейки пота. Из раскрытого рта, как из трубы, вылетало:
- Фух-пух-ух!
Еще минута - и на бугре появился высокий круглый толстяк. С портфелем и тростью в одной руке. С большим клетчатым платком - в другой. Платок был так велик, что походил на простыню. Толстяк поминутно обтирал им потную блестящую лысину и сопел.
Он долго стоял, тяжело отдуваясь, бессмысленно глядя по сторонам вьшученными, как у рака, глазами. Потом засунул платок в карман. Взял в освободившуюся руку трость. Помахивая ею, медленно зашагал к куче кирпичей.
Кукурузника с Пахтачком выскочили из укрытия.
Толстяк испугался и застыл на месте. Но ему ничто не угрожало. И, выпятив надутый, как мяч, живот, он снова двинулся Вперед. Подошел и важно остановился перед изумленными друзьями.
- Кто вы такой? - спросила его Кукурузинка.
Толстяк прищурил рачьи глаза, звонко чмокнул и глухим, хриплым голосом запел:
Я - толстый, важный господин,
У всех в большом почете.
На свете я такой один,
Другого не найдете.
Друзья, знакомые, родня -
Все чтут как старшего меня
И очень уважают.
Они Боб Бобычем меня
С почтеньем величают.
Я - Боб не бедный, не простой,
Живу не в огороде.
Я занимаю пост большой
В бобином нашем роде.
Есть у меня своя семья:
Жена и семь бобят.
Главней всех - я,
Сильней всех - я,
И больше всех имею я
Отличий и наград.
Под конец Боб Бобыч совсем охрип.
Закончив песню, он долго откашливался. Снова извлек клетчатый платок-простыню. Вытер им потную лысину. Засунув платок в карман, строго спросил Пахтачка:
- Вы все поняли?
- Как будто понял,- ответил тот.- Вот только… Но толстяк бесцеремонно перебил его:
- Тогда организуйте.
- Что я должен организовать?
- Надо научиться на лету угадывать мои мысли. Я долго шел.
Конечно, устал. Проголодался. Пора бы предложить мне пообедать!
Кукурузинка проворно разложила перед Бобом все, что было у них съедобного.
- И только? - нахмурился Боб.
- Больше у нас ничего нет,- смущенно потушилась Кукурузинка.
Боб недовольно хмыкнул и с такой торопливостью и жадностью накинулся на еду, будто его целую неделю не кормили. Кукурузинка испуганно попятилась: чего доброго, этот лысый обжора мог и ее проглотить. Наверное, и минуты не прошло, а Боб уже покончил с едой. Поковыряв палочкой в зубах, он сонно забормотал:
- Ну, чего стоите? Работайте, работайте. Я немножко отдохну.
Переварю пищу.
С блаженным вздохом Боб растянулся на земле. Подложил под голову портфель и тут же уснул. Из его широких ноздрей вырвался такой мощный храп, что куча кирпичей сразу же развалилась.
- Если он будет храпеть в нашу сторону, мы никогда не вы
строим дом,- сказала Кукурузинка, укладывая рассыпавшиеся кир
пичи.
Пахтачок подошел к спящему Бобу. Потрепал его за плечо:
- Боб Бобыч, проснитесь, пожалуйста.
Боб не шевелился.
Пахтачок изо всех сил тряхнул его за плечи - тот не просыпался. Тогда Кукурузинка стала потихонечку вытаскивать портфель из-под головы Боба. Боб сразу очнулся. Вцепился в портфель обеими руками и пронзительно закричал:
- Стой! Куда тянешь! Не сметь! Стража! Караул! Грабят!
Его долго успокаивали, а потом попросили повернуться на другой бок. Боб повернулся и снова захрапел. Так он и проспал до позднего вечера.
БОБОВО СЕМЕЙСТВО
Пока Боб храпел, друзья сделали кирпичи, вырыли яму для фундамента. Потом они умылись, и Кукурузинка стала лечь блины на ужин. От горячих блинов пошел такой аппетитный запах, что у Пахтачка потекли слюнки. Он отвернулся от горки дымящихся румяных блинов и молча ждал, пока Кукурузинка закончит печь.
Аппетитный блинный дух долетел и до широких ноздрей Боба. Тот сразу перестал храпеть. Открыл глаза. Проворно вскочил. Подбежал к горке блинов, хлопнул в ладоши:
- Блинчики. Хорошо. Одобряю. Начали.
Схватил горячий блин, запихал его в рот и тут же потянулся за вторым блином. Не успели друзья опомниться, а Боб уже разделался с блинами. Сладко потянулся и по-кошачьи промурлыкал:
- Н-недурно, н-недурно. Теперь спать.
Улегся на прежнее место и опять захрапел.
- Если этот Боб завтра же не уберется отсюда подобру-поздо
рову, я его проучу,- сердито ворчал Пахтачок, укладываясь спать.
Наутро Боб проснулся очень поздно. Он долго потягивался, чесался, кряхтел. Не спеша подошел к строящемуся дому. Присел на камень и давай командовать:
- Клади сюда кирпич!… Помажь его глиной!… Пристукни лопа
точкой!
Пахтачок не выдержал:
- Досточтимый Боб Бобыч! Нам не нужна ваша команда, но мы
не откажемся от вашей помощи. Становитесь сюда. Будете мне кир
пичи подавать.
Боб сделал вид, что не слышит.
- Эгей! - громче прежнего закричал Пахтачок.- Мы ждем вас,
Боб Бобыч. Идите кирпичи подавать!
И снова Боб сделал вид, что не слышит. Тогда друзья закричали вдвоем:
- Боб Бобыч! Идите помогать!
А Боб хоть бы ухом повел. Сидит, выпученными глазами ворочает и ухмыляется. Потом прищурился и сладко засопел носом. Тут Пахтачок вполголоса и говорит:
- Пресная пища давно наскучила мне. Придется на ужин зажарить Боба.
- Давай зажарим.
Ресницы у Боба мелко задрожали, тревожно блеснули глаза. Уши оттопырились. Он перестал сопеть.
- Взгляни на него: он лоснится от жира,- громко зашептал Пахтачок.- Какой сочный получится из него шашлык! Пальчики оближешь.
- А справимся мы с ним? - спрашивает Кукурузинка.
У Боба Бобыча лысина испариной покрылась. Колени задрожали мелкой дрожью. В горле запершило. Щеки побелели, и нижняя губа отвисла.
Приоткрыл он глаза, с испугом на Пахтачка косится. А тот взял в руки кирпич и спокойненько говорит:
- Справимся. Сейчас Боб уснет покрепче. Я к нему подкрадусь и…
- Ах! - воскликнул Боб, вскакивая.- Ах!
- Что с вами? - удивилась Кукурузинка.- Сидеть устали? Ложитесь вздремните.
- Нет, нет,- замахал руками Боб.- Какой там сон? Я совсем забыл. Меня ведь ждут. У меня дела. Надо руководить. Писать приказы. Вы уж трудитесь. А я… а мы…- Он отступил на несколько шагов, повернулся и кинулся бежать.
- Ура! - закричали друзья.
Они были уверены, что Боб сюда больше никогда не пожалует.
Но не тут-то было.
Когда дом был уже совсем готов, а Кукурузинка с Пахтачком сидели на крыльце и думали, как бы им получше отпраздновать новоселье, послышалось знакомое сопение и фырканье. На бугор медленно вскарабкался Боб. За ним появилась круглая и толстая Боби-ха. А позади нее - семь бобят, один другого меньше.
Вся бобиная семья - впереди Боб Бобыч, за ним Бобиха, следом Бобенок и остальные шесть бобят - двинулась к дому. Обошли его, оглядели, ощупали. Боб Бобыч указал на дверь тростью и важно проговорил:
Домик неплох. Это мы отметим в приказе. Я, как руководитель, доволен. Теперь у этих мальцов будет крыша над головой. Вперед, бобята!
И семь бобят кинулись к двери. Не успели друзья сообразить, что же происходит, а бобята уже высунулись из окон и хором закричали:
- Папочка, иди скорей. Мы устроились!!!
- Как вам не стыдно! - возмутился Пахтачок.- Ведь мы строили этот дом совсем не для ваших бобят.
Боб Бобыч надулся, отставил ногу, уперся кулаками в бока:
- Так вы хотите, чтобы этих бедных крошек я оставил под от
крытым небом? Не выйдет.
- Каждый уважающий себя сам заботится о своих детях. Почему вы не построили дом для своих бобят? - не сдавался Пахтачок.
- Я же вам объяснил,- повысил голос Боб Бобыч,- мое дело - руководить!
Тогда Пахтачок решил прибегнуть к испытанному средству и, надвигаясь на Боба, опросил страшным шепотом:
- А что, если ночью мы съедим вас вместе с бобятами?
Боб Бобыч побледнел, испуганно попятился к дому. А взбежав на крыльцо, прокричал:
- Не выйдет! Нас девять, а вас только двое. Мы сделаем ставни
на окна и запоры на двери. А потом я выяснил, установил, что вы
оба - ха-ха! - не хищники. Вот так!
Он громко шмыгнул большущим носом, тряхнул лысой головой и, размахивая портфелем, скрылся в доме.
Пришлось Кукурузинке с Пахтачком новый дом строить. А наглый Боб ходил вокруг, тростью помахивал да еще покрикивал:
- Работайте проворнее! Живее, живее!
Смуглые щеки Пахтачка побелели от обиды.
- Эх! - сокрушался он.- Если бы не бобята, я живо выгнал бы
его из нашего дома.
Однажды они штукатурили стены. Боб Бобыч, как всегда, стоял поодаль и громко командовал:
- Мажь потолще. Затирай ровнее. Во-о-о…- И вдруг умолк, будто подавился.
- Что с ним? - изумилась Кукурузинка.
Друзья оглянулись и увидели странную картину. Боб Бобыч сидел на земле, раскачиваясь из стороны в сторону. Его жирные щеки стали синими. Рачьи глаза так быстро вращались, что казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит. А из разинутого рта не вылетало ни звука.
Вот Боб Бобыч вскочил, будто его змея укусила. Кинул портфель. Отшвырнул трость. Повернулся и засеменил к дому. Да так, что вслед за ним пыль заклубилась.
С треском захлопнулась дверь за Бобом. Бах-бах-бах! - застучали закрываемые ставни. И наступила жуткая тишина.