— Как раз сейчас подойдёт, — сказал Фред.
В этот момент с обычным меланхолическим скрипом отворилась дверь бара. Талейта обернулась. Во «Вдрызге» царила полутьма, свет с улицы мешал рассмотреть того, кто стоял на пороге. Виден был только силуэт крупного мужчины с волосами, забранными в хвост. Потом дверь снова скрипнула, закрываясь, мужчина подошёл к стойке, и Талейта увидела его бронзовое морщинистое лицо с горбатым носом.
— Здорово, Пит, — сказал Фред. — Что-нибудь будешь?
— Томатный сок, — сказал тот глухо. Бармен подъехал, выдал стакан, нацедил густой, дорогущий напиток — похоже, натуральный, не из томатов, конечно, но наверняка из какой-нибудь ароматизированной сои, и уж точно без полимеров. «Лучше б спиртного нормального взял на эти деньги», — подумала Талейта с внезапным раздражением.
— Знакомьтесь, — сказал Фред, — это Пит, мастер потрошить замки. Пит, это Тилли, наша псионичка. Если договоримся, то втроём сможем обойти защиту. Вот такая компания, господа.
Пит-медвежатник так и не посмотрел на Талейту, только кивнул слегка. И покрепче обхватил стакан с соком, так что тот совсем исчез в огромной лапище. Похоже, не очень ему понравилось, что Фред взял девчонку в команду. Ну и ладно.
— Мы прямо здесь будем о деле болтать? — спросила она.
— У меня номер в отеле, — сообщил Фред. — Тут, рядом. Втроём будет тесновато, зато без лишних ушей. Может, пройдемся, м-м? Если дама не против?
Он подмигнул Талейте. Та неуверенно улыбнулась в ответ. Пит понюхал свой сок, сделал единственный глоток, отставил стакан, бросил на стойку жетон и пошел к выходу, не дожидаясь остальных.
На следующее утро Талейта, едва проснувшись, взялась за колоду. Карту тянула с волнением, ждала: а ну как девятка червей, любовный интерес? Но пришла десятка пик, предвещавшая опять-таки блудняк, да не простой, а в особо крупных размерах и с отягчающими обстоятельствами. Талейта, наморщив лоб, сунула карту обратно в колоду, машинально перетасовала. И раньше бывало, что бахт — цыганская удача — от неё отворачивалась. Но сейчас, похоже, бахт не просто отвернулась от Талейты, а пошла погулять, встретила по дороге старую знакомую и надолго завалилась с ней в кабак. Можно было тешить себя надеждой, что зловредная десятка пророчила скорое путешествие — единственное хорошее значение карты. Да только с путешествиями как раз и была связана главная часть предстоящего блудняка.
Фред собирался ограбить дом Думпфайфера, известного медиа-магната, делавшего рекламные новости для пятнадцати федеральных каналов. Думпфайфер был коллекционером, собирал по всей Галактике разные диковины и в прошлом месяце купил для своей коллекции три слитка чистого флогистериума. Того самого, который учёные называют топливом будущего, и который жутко редко встречается в открытом космосе. Богач хранил слитки в прозрачном сейфе посредине музейной комнаты. Да, звучит невероятно, однако у него действительно была специальная музейная комната, в которой не то что никто не жил — в неё и заходили-то не каждый день. Думпфайфер просто иногда наведывался туда, чтобы полюбоваться на экспонаты или показать их приятелям, таким же разжиревшим на рекламных новостях медиа-крысам.
Можно долго размышлять о том, как занятно устроен мир, в котором детишки беженцев с дум-планет роются по помойкам нижнего яруса, а километром выше над их головами лежат без дела три здоровенных куска вещества, одного грамма которого хватило бы на годовой прокорм семьи таких беженцев. Но размышления мир не меняют. Мир меняют дела. Фред решил, что самое правильное дело — отобрать флогистериум у богатых и отдать его бедным. В первую очередь, самому Фреду. Ну а потом, чем черт не шутит, можно и детишкам помочь, и вообще… Там видно будет.
Главная проблема заключалась в том, что всю резиденцию Думпфайфера невидимым куполом накрывала пси-сфера, настроенная против любого незнакомца. Шаг через порог — и у вора вскипят мозги. То есть, на самом деле мозги при этом остаются целыми, но ощущения как раз такие, и, если кто-нибудь не отключит сферу, то загнешься от болевого шока. Говорят, что почечная колика по сравнению с болью, вызванной пси-барьером — это как бумагой порезаться. Впрочем, те, кто испытал на себе действие сферы, обычно уже ничего не говорят. И отключить её — вернее, пробить в ней проход, а потом этот проход удерживать — можно двумя способами.
Первый способ Фред отверг, поскольку тот требовал оборудования весом в несколько тонн, подключенного к источнику тока с напряжением шестьсот шестьдесят вольт. Второй способ заключался в том, что пси-сферу мог пробить человек с особенными редкими способностями. Например, Талейта.
Перекочевав из «Вдрызга» в отель, они заперлись в номере, и Фред изложил Талейте с Питом свой план. Трое специалистов — электронщик, взломщик и псионик — подбираются ночью к дому Думпфайфера. Об охране Фред обещал позаботиться загодя. Псионик (это Талейта) проделывает дыру в смертоносном поле. Взломщик (это Пит) открывает двери. Все трое пробираются в музейную комнату, где электронщик (это, ясное дело, Фред) вскрывает сейф, запертый на «умный» замок. Каждый берёт себе слиток флогистериума — их как раз три, по числу участвующих — после чего все покидают место операции. Просто и эффективно.
— Ничего себе просто! — воскликнула, дослушав, Талейта. — А если я не смогу?
— В таком случае разворачиваемся и уходим, — развел руками Фред.
Он сидел на диване, закинув ногу на ногу. Отель был дорогим, не капсульным, в номере даже нашлось место для душевой кабинки. Потолок, правда, оказался низковат (стоять, не пригибая голову, могла только Талейта), и вода в душе, по словам Фреда, была ржавой… Но ржавая вода — это в два раза лучше, чем никакая. Пусть даже холодная. В общем, Фред жил на широкую ногу, и чувствовалось, что он привык к роскоши. Пиковый король, что тут скажешь.
— Предположим, она по дороге ослабеет, — прогудел Пит. — Тогда что?
Талейта поморщилась: медвежатник с самого начала вёл себя так, словно её рядом не было.
— Тилли, ты ведь почувствуешь, когда начнешь слабеть? — заботливо спросил Фред. — Главное, сразу говори, если что.
— На этот счет не сомневайся, — заверила Талейта. — Скажу ещё раньше, чем начну слабеть. Заранее скажу. Считай, уже сказала.
План Фреда нравился ей всё меньше и меньше. Сам Фред, как ни странно, при этом нравился всё больше. «Соберись, дурёха, — подумала она. — Тут серьёзные вопросы, не до романтики».
— А если не успеем уйти? — гнул своё Пит. Места на диване ему не нашлось, он сидел на полу, упершись спиной в стену, а ногами — в стену напротив. — Например, пришли к сейфу. Ты подбираешь коды. И тут она типа: «Всё, больше не могу». Мы и свалить-то не успеем. Спечёмся.
— Об этом, — артистично улыбнулся Фред, — я позаботился заранее. Прошу!
Он ловко извлёк из-под дивана пакет и высыпал содержимое на стол: три круглых плоских коробочки с ладонь размером. Пит пригляделся и, шумно выдохнув, ругнулся под нос. Талейта протянула руку, взяла коробочку и поняла, что вот теперь влетела в настоящий блудняк.
Прыгуны были запрещены. Совсем. Если попадешься с прыгуном в кармане, сядешь так надолго, что, когда выйдешь, соседские дети придут знакомить тебя со своими внуками. Всё из-за того, что нормальные, законопослушные граждане обязаны путешествовать между планетами с помощью Галактической Системы Тоннелей. Вошёл в будку на Земле, набрал код, вышел на Нью-Дели. Разумеется, при этом остаётся запись в транспортной базе данных, чтобы Галактика знала, где тебя искать, если что.
Прыгун же затягивает того, кто им пользуется, в первый попавшийся тоннель, после чего без всяких записей выплёвывает в абсолютно случайную будку. Это может быть будка на Гаване, на Катманду или вообще где угодно. Главное — никто никогда не узнает, куда тебя занесло. Тоннельные перемещения с помощью прыгунов невозможно отследить. Такое вот замечательное устройство.
— Нам, уважаемые коллеги, потребуется только войти в дом, — говорил Фред, размахивая прыгуном, зажатым между большим и указательным пальцами. — Выйдем мы с помощью этих милых вещичек, все разом и в разных направлениях, и никогда больше не увидимся. По счастью, в сейфе как раз три слитка, так что улов разделить очень просто. Каждый хватает свой слиток и — фьюить!
Пит и Талейта сидели молча.
— К тому же, — с энтузиазмом продолжал Фред, — Думпфайфер, лишившись слитков, поднимет такой кипеш, что спрятаться на Земле будет нереально. После дела придется драпать, причём сразу.
Талейта пригляделась к прыгуну. На крышке помещалась большая рифленая кнопка. По всему было видно, что коробочку делали не на заводе, а где-нибудь в подпольной мастерской: по бокам остались следы от дешёвой принтерной сборки, кнопка сидела в гнезде косо. Сквозь полупрозрачный, с разводами пластик мутно виднелись мелкие электронные потроха.
— Ещё вопрос есть, — буркнул Пит. — Если девчонка свалит раньше нас, то проход, который она открыла, схлопнется. И мы, типа, сдохнем. Что скажешь?
Он опять подчёркнуто обращался к Фреду. Талейте захотелось встать, обругать их обоих и уйти, но Фред со значением поднял палец — мол, погоди, всё схвачено.
— Это я предусмотрел, — заверил он. — Немного покопался в начинке одного прыгуна. Кстати, как раз того, который в руках у нашей Тилли.
Талейта очень осторожно положила прыгун на стол и украдкой обтерла ладони о юбку.
— И что ты с ним сделал? — поинтересовалась она. Фред щёлкнул по коробочке ногтём:
— Встроил датчик, который не даст сработать, пока рядом есть наши прыгуны.
— А-а, — протянул Пит. — Ну что, грамотно.
Талейта поняла.
— Как мило, — сказала она. — То есть, мальчики, если станет жарко, сначала драпаете вы двое, а я остаюсь последней?
Фред улыбнулся совсем уж солнечно, так, что у неё против воли потеплело в животе.
— Ничего не поделаешь, бизнес есть бизнес. Рассказывали про одно дельце на Сингапуре, там тоже был пси-барьер и псионик, который его отключил. Так вот, этот хитрец дождался, пока медвежатники взломали сейф с бриллиантами, схватил бриллианты в мешке и смылся с прыгуном неизвестно куда. Поле, само собой, схлопнулось. Когда приехали копы, они нашли только мертвецов.