Местом для первых уроков стал небольшой тренировочный полигон Аврората, который уже давно никто не использовал. Но вначале его нужно было привести в порядок. Нужно было очистить территорию, возвести хоть какое-то здание, где могли бы проживать волшебники, а потом заняться созданием инвентаря для самой школы артефакторики. По планам это была не школа в прямом смысле слова, а колледж, в который должны были поступать волшебники после окончания пятого или седьмого курса. Для тех, кто поступил после пятого курса, будет одна программа, а для тех, кто поступил после седьмого - другая.
По деньгам всё вышло довольно дешево. Волшебники не нуждаются в команде, чтобы построить само здание. Конечно, нужен человек, который мог бы составить план постройки, а также заняться самим дизайном. Мне не хотелось, чтобы школа была простой каменной коробкой. В ней должен быть хоть какой-то пафос, чтобы заставлять учеников хотеть попасть сюда. Дизайн здания был взят частично из готических зданий, а частично из зданий барокко. Получился довольно неплохой микс, что был приятен для человеческого взгляда. Она пока еще не окончена, но какое моё время. Есть еще целый год до того, когда этот план должен быть воплощен в реальность.
Так же, как одному из членов временного правительства, мне нужно было принять участие в некоторых встречах с дипломатами и политиками из других стран. Это было волнительно, и одновременно тяжело. Волшебники из других стран не воспринимали меня серьезно. Что может сказать или сделать какой-то семнадцатилетний «шпиндель»? По их мнению, ничего. Но, по моему мнению… все было как раз наоборот.
После первой там я уже и не появлялся, так как мне было совершенно не интересно там быть, да и времени у меня было не тысяча часов в сутки, а чуть-чуть поменьше. Больше ничего интересного не происходило, кроме дня рождения Джинни. Я подарил ей то, что она так сильно желала уже довольно длительное время…
Моя ученица Азалия тоже активно помогала мне во всем, тем самым зарабатывая некоторые баллы в моих глазах. Эти баллы, понятное дело, ничего не стоили, так как я совершенно не собирался останавливаться в её обучении. Магическая сила Ази росла не по годам, а по дням. Не знаю, она ли такая гениальная, или же я гениальный преподаватель, но к концу лета она открыла в себе первый круг. Это сразу перевело ее на более высокий уровень силы, позволяя использовать больше количество заклинаний без самой волшебной палочки. Пусть эти заклинания и не были самыми могущественными в мире Валинора, но все же… Для Ази это был визуально заметный прогресс, который заставлял ее тренироваться еще усердней. Но, как бы не было мне жаль, сделать из нее магического Терминатора мне не удалось.
Последний курс начался для меня с путешествия на поезде. Хотя это было как всегда. В этот раз мы все ехали со спокойствием. Студенты разных факультетов уже не собирались ссориться друг с другом. А все из-за того, что в этом году нам нужно будет сдавать экзамен ЖАБА. Это будет сложный экзамен, так как он проверяет все знания, которые у нас появились за последний семь лет учебы. Много нужно будет повторить… простым студентам, но не мне. Я уверен в своих силах, и в том, что сдать этот экзамен могу без большого труда.
Поезд стучал своими колесами по рельсам, продвигая нас все глубже и глубже в страну, а потом направляясь на север. Мы пересекали реки, поля и даже небольшие деревушки. Редкие зверушки, которых мы встречали по пути с интересом наблюдали за нами, а потом возвращались к своим насущным делам в виде поедания еды или присмотра за выводком.
— О чем думаешь, дорогой? — спросила Гермиона у меня.
— Да так, о будущем, — ответил ей с улыбкой. Джинни и Луна были здесь, и сейчас вовсю целовались, но не переходя некоторые границы, чтобы не смутить Асторию. Я на это только пошире улыбнулся. — Я думаю о том, за что мне нужно будет взяться после окончания Хогвартса.
Вообще, ситуация с Асторией была проста как два шота текилы. Она с радостью поселилась в небольшой маггловской квартирке, которую для нее сняла Кейтлин. Потом, через две недели я выкупил эту квартиру и наложил на нее множество различных защитных заклинаний. Юная Гринграсс была очень рада этому, и на следующий день потянула меня в Гринготтс дабы заключить контракт, который вступит в действие, когда она достигнет совершеннолетия по магическим законам.
Проблем с доном Ган Доном не было никаких. Он пытался ставить мне в палки колеса, но я просто ломал носорога с упорностью стены. В его эмоциях была только злость, но он не был настолько глупым, чтобы напасть на меня.
— Ну у тебя есть миллионы путей, — сказала та, поправляя свои волосы. — Я вот хочу заняться трансфигурацией. Ты же не будешь против?
— Конечно, — покивал я головой. — Я буду только рад за тебя. Так что, нет, я не против этого.
— Спасибо, — ответила та и обняла меня.
Прибытие было спокойным. Как ни странно, на улице была довольно ясная погода, если ее можно назвать такой. Солнце только садилось, луна уже была на небосклоне, как и первая звезда. Странно то, что поезд прибыл раньше, чем во все прошлые разы. Похоже, что в этот раз его несколько ускорили. Неплохо, а я этого и не заметил.
В Большом Зале было, как всегда, шумно. Ученики со второго по седьмой курс радостно обсуждали, что у них произошло этим летом. Для многих оно было простым и совершенно понятным. Некоторые выглядели чуть более грустно, чем другие, но и это понятно почему. Нападение на Министерство не прошло незамеченным для общественности… Многие волшебники, дети которых учились в Хогвартсе, ушли в небытие, многие остались магическими калеками, которые пересели на протезы… Полностью вырастить утраченный магическим путем орган могут только считанные единицы на всей планете. Я знаю только о некоторых таких магах, но могут быть и другие, скрытые в тенях этого мира.
Вообще, эта ситуация позволила больнице святого Мунго начать работать над улучшением протезов. Они получили финансирование от министерства, и как я слышал, уже начали работать над новыми версиями.
Мы, семикурсники, сидели в самом дальнем конце большого зала. Нам уже не было интересно, кто попадает к нам. Такая же ситуация была и с другими факультетами. Сегодня не было никакого известного, кто поступал бы в школу. Среди имен, которые называла моя мать, как заместитель Дамблдора, не было ни одного знакомого для меня. Возможно, кто-то другой и знал их, но не я.
После этого празднования у нас было еще собственное празднование с небольшим количеством алкогольных напитков. Кроме алкогольных напитков были еще различные магические курева, но те совершенно не привлекали меня. Алкоголь я тоже не сильно распивал, только чтобы немного расслабиться.
Уроки, на которые мы должны были ходить, не являлись большой проблемой для меня, так как информацию воспринимать было очень просто. Зельеварение было для меня не сложней чем щелкать пальцами, а все из-за моего метода варения зелий. Трансфигурация была такой же легкой, так как я обладаю достаточными силами, а также довольно продвинутой фантазией, чтобы я мог представить себе весь процесс без особенных трудностей. Чары были чуть-чуть сложней, так как мы углубились в теорию. Теория создания заклинаний, и продвинутое использования того или иного заклинания в различных ситуациях. Руны для меня были интересными только потому, что, мы начали изучать, как можно создать свою собственную руну.
Последний процесс был довольно сложным, так как нуждался в больших обществах, а также постоянном труде. Чтобы вложить в какую-то руну какое-то значение, нужно было просчитать положение звезд, магическую энергию и много других параметров. Магической энергии, которая была нужна только для создания одной руны, даже у меня не было достаточно. Хотя как сказать недостаточно. Если бы я принимал зелья для повышения своей выносливости, то за три часа работы всех восьми кругов сумел бы создать свою руну.
Вообще, сохранение значения этой руны было очень интересным процессом. Как только она была создана, то сразу же создавалось две копии. Одна помещалась прямо в душу человека, который ее сделал. Вторая копия растворялась в окружающем мире. После этого ей мог бы воспользоваться любой человек, который ее выучил.
Используя арифмантику и руны, мне удалось разработать универсальную руну защиты, которую я использовал на защитном артефакте. По расчетам, защитные функции этого артефакта стали еще сильней. Это позволило мне выдохнуть чуть-чуть с облегчением.
Валинор ни о чем не догадывался. Я мог отчетливо уже ощутить его эмоции, и я хорошо понимал, что они совершенно не являются позитивными или негативными в мою сторону. Он думает обо мне, как фермер думает о своих коровах. Это было неприятно, но я пока ничего не мог поделать.
Он продолжал мне рассказывать и интересовался тем, сумел ли я освоить свои уникальные чары. Я врал ему в этом случае, так как не считаю, что ему стоит об этом знать. Это будет моей небольшой тайной. Так же я не рассказывал ему, что мне удалось создать артефакт, который должен был защитить мою душу.
Я использовал библиотеку, которую тот оставил в одной из тайных комнат, чтобы поглотить как можно больше знаний. Стихиальная магия, обычная магия, артефакторика и много чего другого уже были у меня в голове. Но, проанализировав всё, что я получил, мне пришла в голову мысль, что он ограничивает информацию, которую я получал. А все из-за того, что какие-то данные были оборваны, или же не имели никакого объяснения. Я ничего не спрашивал у него, так как не хочу, чтобы он начал волноваться.
Встречи с Дамблдором проходили более спокойно и без каких-либо проблем. Он иногда просил сделать для него какие-то простые артефакты. Для меня это не составляло большого труда. Опыта, и силы и знаний у меня очень много… Оставались только ресурсы… Но их доставлял сам директор Хогвартса.
Артефакт, который мне передал Валинор для того, чтобы оставить в кабинете директора, начал медленно активироваться. Я не очень хорошо понимал, что происходило, но никаких негативных влияний от него я не видел. Если бы такие были, то я бы попытался их как-то предупредить… Мне не хотелось, чтобы Дамблдор погибал. Такая атака на один из институтов власти, если она удастся, может погрузить всю страну в небольшую пучину проблем, которые нужно будет решить. Планы по этому поводу я разрабатывал, но они пока не имели никаких практических подтверждений для правильного исполнения. Если бы я знал, что в будущем должно было произойти, то сразу бы забрал оставленный артефакт.