Выдохнув я снова погрузился в учебу. Мой разговор с семикурсником сразу же принес результаты. Малфой и Поттер ходили несколько дней очень раздражительными и несколько раз поссорились с другими слизеринцами-первокурсниками. Снейп пытался это как-то остановить, но у него ничего не получалось. Мне кажется, что он даже и не сильно-то и пытался, чувствуя некоторое извращенное удовольствие от того, что над сыном его злейшего врага так потешаются. Вероятней всего, он все пытался увидеть в Поттере отражение своей любимой женщины, но так и не находил. Печально. Ну значит не судьба Поттеру получить еще одного защитника. Хотя он и так уже очень многих растерял.
Весенние каникулы прошли очень незаметно. Так, в один весенний день, который радовал своим теплом, я осознал, что мне не нужно куда-то особенно спешить или что-то делать. Я мог некоторое время полежать в кровати, подумать и помечтать. Даже профессор Шеклболт позволил мне отдохнуть эти несколько дней от его активных тренировок.
За эти несколько месяцев, что я был учеником профессора, мои навыки в дуэлинге существенно поднялись. Профессор это с радостью отмечал, но при этом не забывал сразу же жестко обламывать меня, ставя против Тонкс. Она была просто богом дуэлингового искусства против меня. Первые разы я проигрывал ей в сухую, пока не осознал, что нужно работать в полную силу. Победить ее мне удалось только один раз, и то за счет неожиданности. Раскрытие моих навыков стало некоторым ключом к дальнейшему развитию ситуации, где играли свою роль не только Тонкс и Кингсли, но и Дамблдор. Профессор Защиты От Темных Искусств сразу сказал директору, что я могу свободно колдовать невербально. Именно это послужило причиной вызова в дальнейшем. После этой встречи я даже раздумывал, а стоило ли мне так раскрываться перед профессором?
Во время завтрака ко мне прилетела сова, которая не имела отправителя, но зато имела письмо. Там говорилось, что меня ждут сразу после уроков в кабинете директора. Пароль был совершенно нормальным. Всего-то название сладости. Что здесь странного? Не понятно.
Кабинет Альбуса Дамблдора находился в его личной директорской башне и являл собой интегрированную систему из трех малых башен. Как мне кажется, одна из этих башен была рабочим кабинетом, вторая была директорской библиотекой, а третья его личными покоями. В кабинет к директору Хогвартса вел свой небольшой коридор, который шел прямо от Большой Лестницы с движущимися ступенями.
Поднявшись туда и пройдя по коридору, я увидел каменную горгулью, которая, словно живая, смотрела на меня. Ее большие, каменные глаза-бусинки вглядывались в меня очень внимательно. Тяжелое тело совершенно незаметно двигалось, готовясь к вероятной атаке. Интересным и особенным в этой горгулье было то, что фигура была сделана в виде гигантского женского тела, за спиной которой виднелся большой каменный топор. Как мне кажется, эта статуя является одним из рубежей охраны и обороны директорских покоев, и если будет нужно, то она вступит в схватку с нападающими.
Глаза горгульи смотрели прямо мне в душу, фигурально выражаясь. В них можно было прочесть ожидание чего-то.
— Малиновый Крокембуш, — проговорил я название какого-то французского блюда. Никогда не ел его, так что не могу сказать, насколько оно вкусное. Хотя, однажды, мне бы хотелось его попробовать.
Выдохнув, я подождал, пока тело горгульи медленно отойдет в сторону, открывая вид на небольшую винтовую лестницу. Прошмыгнуть мимо этой статуи мне не удалось. Какой-то странный серебристый барьер не пускал меня. Только когда статуя полностью отодвинулась в сторону, барьер пропал, позволяя мне пройти вперед. Повернув голову назад, я увидел за своей спиной только каменную стену. Постучав по ней, я не обнаружил никакого тайного прохода. Это была действительно каменная стена, холодная, с особенной каменистой поверхностью.
— М-да. — только и оставалось мне протянуть. Похоже, что директор очень сильно желает поговорить со мной, если проход за моей спиной превратился в каменную стену. Наверняка тема разговора будет не только о моих магических способностях. Лучше бы я этого не делал. Дурак блин.
Подъём к кабинету директора не занял у меня много времени. У большой двери с непрозрачным стеклом я на несколько мгновений замер, подготавливая себя ментально. Не знаю, какое амплуа выберет себе директор, но нужно быть готовым ко всему. Потому что я могу выделить два главных амплуа, которые Дамблдор может применить к ученику. Добрый директор Хогвартса, или злой директор Хогвартса, который преследует какие-то мотивы. Конечно, есть еще множество других амплуа, которые он может использовать, но эти два самые вероятные в разговоре со мной. Но не стоит сильно об этом думать, ведь никогда не известно, что может выкинуть директор.
Постучав в дверь, я дождался, когда та начнет медленно открываться. Мне в лицо дыхнуло каким-то свежим, тёплым воздухом. Странно, конечно, делать теплый воздух свежим. Наверняка здесь замешана какая-то магия.
Внутри кабинет директора был действительно удивительным. Это была круглая, просторная комната со стенами красного цвета. Ее наполняло множество едва слышных странных звуков, природу, которых определить было почти что невозможно. Множество таинственных и интереснейших предметов стояли на полках или других крутящихся подставках. Они переливались разноцветными цветами, создавая фантастическое освещение, состоящее из бликов. Будь я сорокой, то наверняка бы попытался что-то, да утащить. Но я не был птицей и не страдаю клептоманией. То, что эти объекты довольно дорогие, может понять даже ученик Хогвартса.
— Добрый день, мистер Уизли. — послышался голос директора. — Еще не так давно мы с вами виделись… А я чувствую, будто прошло уже сто лет.
Альбус Дамблдор сидел за своим гигантским деревянным столом и заполнял какие-то бумажки. Стол под его движениями едва заметно двигался. Кинув взгляд туда, я обнаружил, что тот стоит на довольно острых когтистых лапах. Эти лапы с легкостью могли разорвать человека.
— Добрый день, директор, — поздоровался я. — Я тоже рад вас видеть.
Дамблдор отложил в сторону свои документы и отодвинул перо с чернильницей. То сразу же прыгнуло куда-то в сторону, в небольшой, красивый футляр. Затем, этот футляр просто закрылся. Ого, впечатляющее. Сделать все это без палочки… Хотя, наверняка во всем виноваты артефакты, что встроены в этот стол. Вот бы посмотреть, как они работают и на их структуру, которая в них вложена...
— Как у тебя дела, Рон? — спросил он у меня с улыбкой, а потом добавил. — Я же могу обращаться к тебе так?
— Конечно, директор, — ответил я. Меня совершенно не волнует, как он будет ко мне обращаться, главное, чтобы палочку не наставлял.
— Ах, присаживайся, друг мой, — сказал Дамблдор. — Извини меня, старика, совершенно заработался и забыл об правилах приличия.
— Не стоит волноваться, директор, — проговорил я, усаживаясь на красное, мягкое кресло, которое сразу же появилось, стоило директору заговорить о нем. — Вы же директор одной из лучших школ волшебства в мире. Понятное дело, что вы могли бы забыть о кресле.
Дамблдор только улыбнулся на мои слова. Такая легкая и простая лесть приятна каждому человеку, тем более, что она довольно близка к правде. Возможно, Хогвартс не является самой лучшей, но при этом это одна их немногих всемирно известных школ волшебства и чародейства. Такое звание и заработать довольно сложно, а уж удержать… В разы сложнее. Студенты Хогвартса всегда занимают какие-то места на различных международных состязаниях.
— Желаешь чая? — спросил у меня Дамблдор. — У меня как раз недавно появился неплохой чай из Гонконга.
— Конечно, благодарю, — ответил я ему. Не думаю, что Дамблдор будет применять какие-то зелья или еще что-то, дабы узнать у меня правду. Вначале он попытается выудить ее простыми разговором. Не знаю, что он хотел бы узнать у меня, но я готов отвечать на большинство вопросов.
Спустя несколько секунд на столе появилось две довольно большие кружки с приятно пахнущим чаем. Определить его состав я не смог, так как никогда не чувствовал такого запаха. А пахло каким-то фруктами и еще чем-то. Хмм.
— Рон, я хотел бы у тебя спросить нечто, — сказал Дамблдор, когда мы в тишине опустошили по половине кружки чая. Я все время прислушивался к себе, дабы определить какие-то изменения. Но ничего не было.
— Ну я попытаюсь ответить, — проговорил в ответ я с легким смущением.
— Скажи мне, ты уже давно обнаружил в себе дар волшебства без слов? — спросил Дамблдор. Чего-то такого я и ждал услышать. Интересно, почему он назвал это даром. — Только отвечай, пожалуйста, честно. Дальше меня эта информация не пойдет.
— Да, — кивнул я, а потом продолжил, увидев заинтересованный взгляд директора. — Он появился у меня с первым магическим выбросом.
В том, что Дамблдор никому не расскажет, я уверен. Ему это просто не выгодно, сдавать одного из своих близких союзников. Тем более, что это директору могли бы донести, если бы кто-то узнал об этом, и тогда ситуация могла бы повернуться чуть по-другому. Директор бы понял, что я от него что-то скрываю, и вероятней всего в его мыслях появилось, что где одна тайна, там и вторая. И правильно бы определил. После этого он бы начал интересоваться чуть более настойчиво, и чем бы такая заинтересованность окончилась для меня, я не знаю. Да и я должен продолжать отыгрывать роль ребенка. Пусть, как мне кажется, у меня это получается на диво плохо, но наверное, каждый ребенок хотел бы похвалиться такой способностью.
— Даже так, — удивленно протянул Дамблдор. — Удивительно, а твои родители знают об этом?
— Нет, — проговорил я и опустил взгляд, выдавая свое смущение. — Я не хотел им говорить, так как они могут подумать, что я урод.
М-да... Кажется, мне, что я несколько переигрываю. Но ничего не поделать. Если мы с директором решили говорить правдиво, то и нужно делать это до конца, а не срываться в самом начале.
— Не думаю, что они тебя таким бы считали, — поспешил сказать мне Дамблдор. — Твой дар, это что-то удивительное.