— А почему это дар? — спросил я с интересом.
— Потому что это очень интересная особенность твоего разума, которая подобна метаморфизму, — проговорил Дамблдор скалывая руки перед собой. — Ты же знаешь, что мисс Тонкс метаморф?
— Конечно, — сказал я ему. — Она так смешно изображает птичек.
— Согласен, — проговорил Дамблдор. — У нее тоже есть дар — метаморфизм.
Хм-м. Что-то такое я и думал. Интересно, как повернется наш разговор дальше. Поделившись с Дамблдором такой тайной, я наверняка еще сильней заинтересовал его. Не думаю, что такой человек захочет отпускать от себя волшебника с такими способностями. В книгах и фильмах он же не отпустил Тонкс. Так же и здесь, Нимфадора очень сильно благоволит Дамблдору.
Как я узнал из разговоров с ней, девушка была в курсе, что даже те деньги, которые предложили они профессору за подготовку, могли бы и не сработать. По словам метаморфини, Дамблдор замолвил за неё словечко. Именно поэтому аврор и согласился на такую сумму денег.
— Директор, а вы каким-то даром обладаете? — поинтересовался я.
— Конечно, — кивнул Дамблдор, а потом поднял руку, на которую приземлился феникс. Эта птица просто излучала от себя волны тепла, уверенности и умиротворенности. Никогда до этого я не видел Феникса, но мне очень хотелось. — Познакомься с моим даром по имени Фоукс.
Птица спрыгнула на стол и с легким постукиванием когтей подошла ко мне. Он заглянула мне в глаза. Там виднелся интеллект, а также разум. Очень старый разум, которого так не хватает многим людям. Не удержавшись, я провел рукой по спине феникса, ощущая своими руками жидкий огонь. Тот был очень горячим, но при этом не обжигал. Сам Фоукс только ластился от моих действий.
— Да-а, — протянул Дамблдор. — Фениксы очень удивительные существа. И стать близким одному из них… Уже большой дар.
Тут я не могу не согласиться с директором. Фоукс действительно восхитительный птиц, который дарил умиротворение. Но кроме этого, он обладал некоторыми совершенными особенностями, из-за которых и стал элитным животным, которого относят к самой опасной группе магических существ. Его способность перемещаться в любое место, независимо от того, скрыто оно или с защитными барьерами. Слезы феникса обладают способностью заживлять любые раны, а песнь может излечить даже тяжелые ментальные травмы. Перья феникса являются очень редким и дорогим ингредиентом для зелий и для волшебных палочек. А также фениксы являются бессмертными существами, которые могут перерождаться в пламени огня. Редкое и очень опасное существо.
После этого Фокус взлетел, несколько раз каркнул и приземлился на свою жердочку, которая стояла в углу. Около неё также была Распределяющая Шляпа, которая едва заметно шевелились, показывая, что она все еще жива.
— Знаешь, Рон, — проговорил Дамблдор тихо. — Послушай совета старого волшебника. Сохраняй этот дар в тайне от других. Не нужно им знать о том, что ты им обладаешь. И тогда это может стать приятным подарком кому-то.
— Конечно, директор. — проговорил я. — Я и не думал кому-то об этом говорить.
Мысленно я нахмурился. Приятный подарок кому-то? Это он еще о чем говорит? Я не собираюсь отдавать его непонятным волшебникам. Этой мой дар и никому другому принадлежать он не может. Хотя, какой это нафиг дар. Я просто-напросто понял, как колдовать безмолвно, а мой опыт прошлой жизни только в этом помог. Но Дамблдор-то об этом не знает… Так что я понимаю, почему он решил назвать это даром.
Выдохнув, я попытался несколько расслабиться на кресле, дабы пережить дальнейший разговор. Дамблдор спрашивал меня о моем «даре» и о том, как я собираюсь его использовать. Иногда он подкидывал некоторые мысли по поводу того, как можно улучшить мои способности к колдовству. В общем, разговор затянулся на несколько часов, после которых я чувствовал себя вымотанным, словно мочалка в ванной. Отвечать на все, при этом сглаживая некоторые углы, было сложно, порой очень сложно. Недоговаривать какую-то информацию и менять акценты еще сложней.
Когда я уже собирался уходить, то заметил, что на одном из столов стоит мой амулет.
— Директор, — обратился к нему, изображая некоторую обиду в голосе. — Я думал, что вы будете носить мой подарок.
— Знаешь, Рон, — проговорил Дамблдор тоже подошел к столу. Кроме моего амулета, там стояли и лежали еще различные кольца, цепочки, брошки и много другой мелочевки. — Здесь все артефакты, подобные твоему. Все они в какой-то мере должны дарить тепло. Здесь есть артефакты и лучше твоего по качеству и хуже, но я их не ношу. Хочешь узнать почему?
— Конечно, — кивнул я в ответ. Мне действительно интересно, о чем я еще забыл, когда создавал свой амулет. В следующий раз я не хочу допустить той же ошибки.
— Каждый из этих амулетов, возможно, и является отличным произведением этого направления искусства магии, но при этом ни один из них не может сравниться с теплом феникса, — ответил Дамблдор, а потом добавил. — Да и ни один из них не выглядит красиво. Функционально — да, но они не являются эстетически приятными. Но ты не обижайся. Я не думаю, что ты вообще думал о красоте, когда создавал свой амулет.
— Да, — кивнул я, соглашаясь со словами Дамблдора. В следующий раз я обязательно подумаю об этом, и улучшу свой амулет. Директор прав в том, что такая вещь, кроме того, что должна быть функциональной, должна быть и эстетически приятной.
— Можешь обращаться ко мне за советом по поводу эстетики, — сказал Дамблдор. — Я считаю себя довольно продвинутым человеком в этом вопросе.
Я посмотрел на его розовую мантию с движущимися звездами на них. Не признать, что Дамблдор продвинутый в этом, нельзя. Я бы даже сказал, что тот одевается эпатажно и одновременно очень правильно. Кроме того, что он политик, он также директор школы, где учатся ученики с одиннадцати лет. Для многих он становился тем самым «Мерлином из сказок». Добрый, умный волшебник.
— Благодарю, директор, — проговорил я и попытался его обнять. Это должно было выглядеть довольно странно со стороны, но мне захотело несколько смутить старого волшебника. Пусть он почувствует это. Но этого не удалось сделать у меня. Стоило мне только сделать шаг вперед, как директор оказался уже в нескольких шагах от меня и приближался к столу. Похоже, что ничего у меня не получилось.
— Не за что, Рон, — ответил тот и сел в свое кресло. Оно громко затрещало, от чего портреты на стенах проснулись. Они начали тихо переговариваться, смотря на меня. Дамблдор только прикрыл глаза, пытаясь спрятать раздражение от этого кресла.
Решив не испытывать больше директора, я покинул его кабинет. Теперь проход в стене снова появился. Выйдя в коридор, я кивнул статуе и та почти мгновенно оказалась на своем законном месте, перекрывая проход на лестничный пролет, что ведет в кабинет директора. Ну что же, «отстрелялся» я. Теперь не думаю, что он еще раз позовет меня до концу учебного года.
Сами каникулы я провел в праздности, если можно так сказать. Я тратил довольно много времени на общение с Гермионой и Кэти. Эти две девочки довольно сильно сдружились, что меня невероятно радовало. В это время, когда они о чем-то общались, я продолжал читать интересные мне книги. В данный момент я изучаю книгу по окклюменции, которая должна помочь в создании блока на сознании. Эту книгу найти в библиотеке не составило труда. Она находилась на самой верхней полке. Мне уже давно известно, что люди редко смотрят вверх. Они или смотрят под ноги или вперед, но никак не ввысь.
В этой книге были очень интересные размышления о том, что такое разум человека и как на него можно влиять. Книга была сложной для понимания, если бы я не знал человеческую биологию на довольно высоком уровне, а также не заканчивал университет. Мои знания о том, что так просто прочесть, о чем мыслит человек, подтвердились. Пришлось несколько углубиться в то, как работает легилименция.
Она позволяет погрузить в размышления человека и «услышать», о чем он думает. Но есть небольшая проблема. Каждый человек воспринимает реальность по уникальному. Кто-то заостряет свое внимание на цветах, кто-то на звуках или на вкусах и запахах. Чтобы правильно интерпретировать это и влиять на другого через легилименцию, нужно «надеть на себя калоши этого человека». Нужно стать им, вжиться в его шкуру. Даже для интерпретации его мыслей нужно провести такую процедуру. Риски в этом искусстве чтения мыслей очень большие и не каждый волшебник готов пойти на них, чтобы уметь владеть чужим сознанием. Именно поэтому данная дисциплина находится на особенном контроле Министерства. Потерять себя в потоке чужих мыслей и эмоций невероятно просто.
Окклюменция тоже не является простой наукой. Каждая ошибка здесь может повлечь за собой необратимые последствия для личности. В книге с самого начала приводились примеры техник защиты сознания, а также цена за них и что может произойти при неправильном создании. Так мне встречались уже известные техники, о которых говорилось в книгах из моего первого мира.
Первой техникой и самой простой, является создание блоков или стен вокруг своих мыслей. Эта техника является простой и очень действенной. Но цена за нее тоже очень немалая. Идеально правильное построение со стопроцентной вероятностью лишает волшебника эмпатии. Да, защита тоже хорошая, но тут стоит думать, а стоит ли использовать такую защиту. Неправильное же построение этой техники просто закроет сознание внутри за стенами, и человек превратится в растение. Это если не говорить всякими слишком умными словами.
Второй, тоже очень известной, техникой является создание «живых» ментальных защитников, которые могут разорвать нападающего. Да, эта защита очень хороша, но ценой за нее есть неприемлемость любого темного существа, что может влиять на сознание. Здесь был пример боггарта, который использовал такую защиту против волшебника и того разорвали собственные защитники. В результате за несколько секунд в своем личностном развитии он превратился в семилетнего ребенка. Так что цена это такая же опасность, и я бы не стал использовать данную технику.