И вот вопрос, какого импа здесь происходит? Уже полгода я играю в спокойные нормальные партии и вот опять нарываюсь на какую-то дичь. Спокойно, Арч. Мозги включаем. Кто в Роркхе умеет говорить? Из тварей только Вестники и некоторые противники внутри активностей. Если мы говорим про какой-то квестовый сюжет. А помимо? Игроки и неписи. Это не монстр, а персонаж? Скрытый квест? Пока что лучшая теория на данный момент.
Псевдосекач тем временем дошел до трупов и принялся яростно рубить бедолаг. Именно, что яростно. Шипя, размашисто нанося удары. Лезвия при этом входили глубоко в землю, прошивая мертвые тела, словно тряпки. Я поманил рукой Лова. Пурпурный наконец поднялся выше и тоже принялся наблюдать. Костяной урод шел последним, явно замыкая шествие тварей из Бездны. Или подгоняя его.
— Узнаешь? — прошептал я.
— Черный Секач. Только не черный.
— Видел подобное? — на мой вопрос Лов лишь помотал головой. — Вот и я нет.
— Какой-то эксклюзивный монстр.
— Так бывает?
— Да. Но обычно на таких квест собирать надо. Следы там искать. И все такое.
— Значит, этот бежевый — чей-то квест? — спросил я.
— Наверно, — пожал плечами Лов.
— И что за него дадут?
— Без собранных следов только трофей.
— Как с обычного Секача? — Лов снова пожал плечами. — Ясно. Я хочу его сердце.
Пурпурный улыбнулся. Какой-то азартной, плотоядной улыбкой. Глаза загорелись.
— Я уж думал, придется самому предлагать.
Дымовая ушла к трупам. Бедные игроки, их хантами кто сегодня только не попользовался. И раздели, и грохнули, дважды обглодали, расчленили, так еще и приманкой сделали. Хлопок и серое марево с шипением вырывается наружу. Если эта тварь имеет какое-то влияние на остальных, то сейчас весь рейд развернется в нашу сторону. Но вроде все тихо. То есть совсем тихо. Даже костяной перестал издавать какие-либо звуки.
Мы все также сидели в переулке с оружием в руках. Надо попытаться заманить его сюда. В тесном пространстве такими мечами особо не помашешь. Но где он там? Так и стоит в дыму? Серое марево уже накрыло половину улицы. И продолжало расширяться, опасно приближаясь к нашему укрытию.
Я кинул дым, чтобы привлечь внимание твари и закрыть нас от остальных монстров, что давно ушли вперед. К тому же, этот дым перебивает запахи, так что нас даже Гончие не учуют. Но имповы потроха, я же не думал, что Секач замрет на месте. Еще пара минут и у него откроется простор для внезапной атаки. Впрочем, мы вроде никак не должны были выдать свое местоположение.
Скрежет раздался сверху. Мы рванули из ответвления синхронно. В следующую секунду тварь обрушилась в то место, где мы только что сидели. От удара, по земле зазмеились трещины, а лезвия бежевого урода вошли наполовину. Впрочем, оно легко их вытащило и развело в стороны. Тварь пригнулась, оглашая улицу протяжным криком. Лезвия разрезали кирпичные стены по бокам, словно картонные. А затем тварь рванула на нас.
Лов успел выстрелить. Лисы плюнули по две пули каждый, прежде чем мы рванули в стороны. Пять рикошетов. Пять из пяти, импову мать. Я ушел в перекат, вышел на колено, развернулся и всадил еще несколько Вулканов в спину твари. Пули вбивали искры из ее брони, но не наносили никакого урона. Урод тем временем атаковал Лова. Видимо, решил, что Пурпурный более опасен. В целом, я с ним согласен, но все равно обидно.
Огромные лезвия со свистом вспарывали воздух. Лов крутился из стороны в сторону, но его хант был не в самой лучшей форме. Эликсир и зелья регенерации, это не панацея от всего на свете. Я видел, как парень припадал на одну ногу после каждого рывка или сальто. К тому же, он даже не пытался блокировать или отводить удары винтовкой, как делал это раньше.
Лов ускользнул от шести атак. И это было круто. Я бы смог увернуться от трех таких максимум. От четырех, если бы это был, скажем, Хастер, а не Ролл. Тридцать две ловкости за счет сделки с демоном, это круто. Но недостаточно. А вот от седьмой атаки даже Лов не увернется. Раненная нога все-таки подвела парня и тот грохнулся на спину после очередного кульбита. Тварь победно занесла руки-лезвия, готовясь обрушить их на ханта.
Еще один пунктик уважения к этому подкаблучнику. Лов не пытался защититься. Поняв, что его партия подходит к концу, хант выстрелил в упор твари в лицо. Та даже не шелохнулась. Ладно, морда немного дернулась от рикошета четвертого калибра. Не должен Секач иметь подобной брони.
Эту связку я отрабатывал в дневном Роркхе. Не скажу, что довел ее до автоматизма, но все же. Первый раз, когда я решился ее применить. И ситуация на самом деле идеальная. Десятки часов тренировок, стертые в кровь пальцы. И все ради того, чтобы сделать ротацию выстрелов в нужный момент. Сделать быстро и без промахов.
Правая рука вытянута. Дуло смотрит между лопаток бежевого Секача. Ствол начинает светиться белым. Руны по бокам загораются, переходя на барабан и спускаясь вниз по рукояти. Один из Вулканов наполняется волей моего ханта. Выстрел оставляет в воздухе белый росчерк. Пуля прошивает костяные пластины насквозь и вылетает с другой стороны. Надо менять боеприпасы.
Но это все потом. Секунды тянутся. Подшаг с доворотом корпуса. Бросаю Лис, одновременно активируя магнитную катушку. Второй револьвер прыгает из одной левой руки в правую. Не меняя прицела, спускаю курок еще дважды. Один вулкан усилен волей, второй — крохами маны. Еще пара росчерков в воздухе. Тварь разворачивается, рассекая воздух лезвиями мечей и собственным воплем.
Еще шесть минут я не смогу усиливать свои выстрелы. Но это не важно. Подшаг левой ногой с доворотом корпуса. Бросаю второй Лис и он аккуратно входит в другой магнитный замок. Но в левой руке к тому времени уже зажат Нокс. Тварь бросается в мою сторону, широко раскинув в стороны лезвия. Я перехватываю оружие двумя руками и делаю четыре выстрела подряд.
Тяжелый Нокс задирает дуло все выше и вше. Руки напряжены, стараюсь гасить отдачу. Это было чисто. Идеальная ротация. Два усиленных рунами выстрела с двух Лис. Один выстрел заряжен маной. Барабан Потрошителей третьего калибра. Семь попаданий из семи. По ощущениям, примерно четыре секунды на ротацию выстрелов. Семь выстрелов с трех револьверов за четыре секунды. Может четыре с половиной.
Тварь с раскуроченной грудью валяется на земле и дергается в конвульсиях. Мои руки трясутся от напряжения, вниз со лба потянулась капелька пота. Глубокий вдох. Улыбка сама растягивается на лице. Имповы потроха, как же я хорош.
Убираю Нокс. Лисы снова прыгают в ладони. Медленно обхожу тварь по кругу, стараясь держаться подальше от широких лезвий. Одно неверное движение и самодовольный Арч превратится в Арча безногого. Потрошители третьего калибра. Патроны, которые в бетонных и кирпичных стенах оставляют сквозные дыры толщиной с кулак. Броня твари разлетелась на куски. Костяные пластины разметало по всей улице. Часть из них врезалось в мясо урода. Но свое дело они сделали. Остановили пули. Внутренности твари были всмятку, но это скорее ударный урон. Да и Нокс смог не только погасить атаку Секача, но в конце еще и отбросил его назад. Но тварь все еще была жива.
— Лов, живой там? Целый?
— П-помнящий.
Это мне ответила тварь. Я уже обошел ее по кругу и пристроился со стороны головы. Придавил сапогом руку, чтоб не дергалась. И немного наклонился, чтобы лучше разглядеть монстра.
— Да что ты вообще такое?
Я всматривался в лицо Секача. Да и не лицо это было вовсе. Верхняя часть морды покрыта костяной броней, образовывавшей полумаску. Нижняя челюсть тоже прикрыта, но провал рта я видел. А внутри зубы и язык. Вполне обычные. В том смысле, что как у человека. А вот кровь у твари черная с синеватым отливом. Я протянул руку и попытался «снять» маску. Разумеется, это оказалась часть лица уродца. Я потянул сильнее, смещая ногу к плечу. Голова твари дернулась, а маска с чавканьем оторвалась. Башка твари рухнула обратно на землю, сверкая обнаженными лицевыми мышцами. Надо было подождать, пока он сдохнет. Проще было бы снять трофей. Я вообще не был уверен, что маска могла впринципе быть трофеем. Но больно уж красивый выделяющийся объект.
— Т-тупой ушлепок, — прошипела тварь.
— О, да ты никак член изо рта вытащил. Хоть слова стали понятны. Может тебе еще и челюсть сломать?
— Ты — помнящий, — тварь дернула рукой, словно хотела ткнуть в меня пальцем. Но бессильно бросила лезвие на землю. — И в-все равно тупой.
— Ты где балакать научился, гнида? И че несешь вообще?
— Т-тупой, — кажется тварь попыталась улыбнуться. Хотя ее мышцы явно не предполагали гибкую мимику. — Все п-помнишь, а ничего не п-понимаешь. Уш-ш-ш…
Тварь закряхтела, задергалась в конвульсиях. Из пасти выбило фонтанчик темной крови. Внутренности продолжали растекаться по булыжной мостовой. Но это я заметил краем глаза. Просто запах от урода стоял неимоверный. Как будто он только живыми скунсами питался всю жизнь.
— Че несешь? Конкретней говори. Привет передать кому? Маме, папе?
— Ты же пришел за ответами, да? — прошипел Секач. — Вам всем нужны ответы. Потому что вы помните, что происходит ночами в этом Городе. Но ничего не понимаете.
— Так. А вот сейчас стало интересно, — признался я, наклоняясь поближе.
— Ты тоже хочешь знать, да? П-помнящий.
— Знать что, гнида?
— Почему Роркх раз за разом наводняют ужасные твари. Почему никто этого не помнит, а кто-то помнит. И почему все всегда становится как раньше. Зачем все это?
По спине стекла струйка холодного пота. Я почувствовал, как следом по телу побежали мурашки. Кажется, я наткнулся на что-то очень серьезное. Кажется.
— Поясни, гнида. И я подарю тебе быструю смерть.
— Х-хочешь, я расскажу. Почему в этом Городе никогда не светит солнце?
— Хочу. Расскажи.
— Х-хрен тебе.
Тварь забулькала фонтанчиками крови и задергалась. Конвульсии перешли в мелкую дрожь и вскоре все стихло. Но у меня в ушах все еще звенел этот клокочущий св