Тихое рычание раздалось сбоку. Все синхронно повернули головы вправо. Как раз в этот момент один из сугробов открыл глаза. А затем еще и еще раз. Сдвинувшись, приподнявшись, перед нами в десяти метрах из снега встал какой-то зверь.
Больше всего он напоминал белого тигра или какого-нибудь барса. Разве что имел два ряда глаз на морде по три штуки в каждом. И эти глаза светились холодным голубым сиянием, в котором не было видно ни радужки, ни зрачков.
Барс оскалился, обнажая длинные клыки и тихо зарычал. Ему вторил такой же звук, но уже с другой стороны. Один за другим сугробы начали шевелиться и открывать такие же ряды светящихся глаз.
По две твари с двух сторон смотрели на нас. При этом они стояли на поверхности снега, словно их тела вообще ничего не весили.
— Так держать, капитан. — съязвил Маус. — Кто еще покаркать хочет?
Вместо ответа я медленно вытащил Нокс. Судя по всему, будет ближний бой, так что третий калибр должен быть полезней. А с двумя револьверами я вряд ли справлюсь в таком состоянии.
Шестиглазые звери действовали синхронно. Я не успел взять ближайшего в прицел, как они разом провалились под снег. Даже не пошевелились при этом, просто как стояли, так и ухнули вниз. В следующее мгновение на нас с двух сторон понеслась лавина.
Белый покров вздыбился волнами, что понеслись навстречу друг другу. А наш отряд оказался ровно посередине. Я инстинктивно закрыл лицо рукой и это спасло мне жизнь.
Волна снега смела меня, но на спину завалиться я не успел, так как вторая стена ударила сзади. Ничего не видно, ничего не слышно. Но в следующую секунду левую руку пронзает острая боль.
Что-то тяжелое давит на меня, заставляя глубже погрузиться в белую гробницу. Ствол Нокса утыкается во что-то плотное и я разряжаю барабан, с трудом давя на спуск.
Каждый выстрел отдается новой вспышкой боли в руке, а следом что-то острое прошлось по груди, глубоко впиваясь в мясо. Я зарычал сквозь зубы, но все равно наглотался снега. Тварь продолжала хлестать когтями мне по груди.
Барабан Нокса опустел, я никак не мог нормально двигаться, поэтому приходилось дергаться всем телом, глубже утопая в рыхлом снегу. Но кажется блохастое отродье все же сдохло. Я бы очень расстроился, если бы тварь первой волны пережила четыре Бетельгейзе в упор. Да еще и третьего калибра.
Дышать было тяжело. Еще и грудь отдавала болью при каждом вдохе. Не могла же эта скотина повредить мне легкие. Или могла?
Снег слишком рыхлый, я перебирал ногами, но кажется лишь глубже утопал в нем. Чьи-то когти больно впились в плечо и потащили меня наверх. Вырвавшись на поверхность, вдохнул полной грудью, отчего все тело свело судорогой. Рино как мог тащил меня вверх.
Еще пара рук подхватило меня и вытащило на поверхность. Я думал, что опять провалюсь в снег, но нет. Меня положили на спину, Неми принялась рвать рубашку, поливая раны эликсиром. Другой пузырек влили мне в горло. Затем еще один.
По телу начало разливаться приятное тепло. Кажется, я попытался провалиться в сон. Тьма подступала и обволакивала, обещая уставшему разуму покой и тишину.
Звонкий удар латной перчатки привел меня в чувство.
— Не спи, капитан, — прогудел Овер из-под шлема. — Замерзнешь.
Я очухался и принялся водить головой из стороны в сторону. Че происходит, какого импа, а?
Мы сидели и лежали прямо на снегу. Под нами был аккуратно расстелен черный блестящий плащ Мауса. Почему-то ткань не проваливалась. И стала заметно больше по площади, раз весь отряд уместился.
Почему-то первой мыслью в голове мелькнула зависть и желание тоже изучить магию иллюзий. Что-то дофига у нее всяких полезных плюшек. По крайней мере на том уровне, на котором ею владел Маус.
Осмотрев отряд, с облегчением выдохнул. Все тут, все живы. Не то, чтобы целы, но хотя бы живы. Посмотрел на свою левую руку. Рукав плаща разодран в клочья, все в крови. Но от запястья до локтя вся кожа была синей, как у мертвеца. Я не чувствовал пальцев.
Посмотрел на отряд. У Овера заметно прибавилось свежих борозд и вмятин на его ржавой броне. Кираса покрыта толстой ледяной коркой, которую он пытался сейчас сбить.
У Рино все тело от шеи до левого плеча синее, да так, что проступают темные полосы вен. Там же видны следы клыков. Левая рука висит плетью, на груди страшные глубокие раны. Опустив взгляд, понял, что мое тело выглядит не лучше.
— Симметрично нас, да, капитан? — тихо прорычал он.
— Согревающее все выпили? — прокряхтел я. — Это какой-то крио яд?
— Скорее магическое обморожение, — сказал Неми, намазывая Рино каким-то клеем. — Распространяется во все стороны от ран. Рино еле дышит, легкие повреждены.
— Фигня, — просипел тот.
Неми, Ана и Маус выглядели вполне целыми. Перепуганными, но целыми. Я проверил свой запас разума, но там еще треть запаса. Раз здоровяк меня вытащил из снега, то и с ним все должно быть в порядке.
— Че вообще произошло? — спросил я, растирая левую руку.
— Я успел пустить волну лишь в одну сторону, — проскрежетал Овер. — Вам с Рино во всю силу досталось.
— Зеленая Фея, — пожала плечами Ана. — Походу у них уязвимость к серебру или еще какому компоненту. Но я успела в обоих шмальнуть.
Я кивнул. Молодец девчонка, не подвела. Отыграла по полной и скорей всего спасла кому-то жизнь. Зеленая Фея — дорогая, но универсальная картечь. Там ядреный коктейль всего подряд, начиная от серебра и святых пуль, заканчивая концентрированной магмой и хрустальным пламенем.
Эффект от компонентов не ахти какой, но в партиях со смешанными противниками подходит. Или в партии с неизвестными тварями. Той же нежити одна святая дробинка в плоти доставляет гору проблем. Видимо и с этими как-то так сработало.
На меня использовали согревающий эликсир, двойную дозу адреналина и все три зелья на исцеление. И только после этого рука и тело начали потихоньку возвращать свой естественный цвет. Рино досталось куда больше, так что минус четыре исцеляющих эликсира.
Получается, мы только что ушли в огромный минус по деньгам. И совершенно не готовы к предстоящему бою. Следующее смертельное ранение скорей всего действительно окажется смертельным.
— Что по эликсирам? — спросил я.
— Три штуки на весь отряд, — проговорила Неми. — Всем по одному еще пришлось выпить, чтоб не помереть от холода. Кроме Овера, ему бы кузнеца хорошего, а не алхимика.
— Нельзя, — ответил ржавый рыцарь. — Религия не позволяет.
Сделал пометку в голове, что надо бы разобраться с этим. Что там за архетип и конкретно хант у Овера и как это вообще все работает.
— Давайте поторапливаться, пока к нам еще чего не приползло в этой белой пустыне. Подсобите.
Я спрыгнул обратно в снег, уйдя с головой. Но пока в крови бурлила ядерная смесь магической алхимии и медицинских препаратов, двигаться было куда легче.
Вытащив своего противника, подтолкнул его повыше, а ребята втянули наверх. Также поступили и с остальными тварями. Когда вытаскивали последнего, все с уважением уставились на Рино. У твари морда была вывернута в обратную сторону, а нижняя челюсть безвольно болталась. И если судить по натянутым тугим мышцам, голова зверя сделала как минимум полтора оборота.
— И башку открутил, и пасть порвал, — протянул Овер.
— Осталось поджечь и обоссать, — кивнул Маус.
— Мой герой, — чмокнула пса в щеку Ана.
Головы рубили быстро и прямо на плаще. Клыки не вырывались, глаза не выдавливались, так что пришлось вспарывать грудь и вытаскивать сердце. К слову, трофей от снеговика мы так и не нашли. Бессердечная тварь.
— Надеюсь, за эти штуки хорошо отсыпят, — проворчал Рино.
— Не надейся. Если быстро не поймут кому из торговцев можно сбагрить, ничего не дадут. Имп его знает для каких крафтов или обменов подойдут эти сердца.
— Главное, чтоб их не записали под одну гребенку с другими монстрами. А то сердце Гончей, это всегда сердце Гончей. Хоть она из Бездны, хоть Костяная, хоть Демоническая.
— Ну я что-то не припомню в Роркхе похожих тварей. Они же явно с магией как-то повязаны.
Мы практически плыли по снегу, барахтаясь руками и ногами. Рино рывками проламывал нам путь своей тушей, но остальным сильно легче не становилось. Но чем дальше мы пробирались, тем меньше становился слой снега.
Сначала он опустился нам по голову, затем по плечо, а потом мы как-то внезапно вывалились с перекрестка. Шаг и вот уже знакомые сугробы по колено.
— Как хорошо-то сразу стало идти, — прорычал Рино.
— Ага. Все познается в сравнении.
До нужного дома дошли быстро. Вломились через главную дверь и спешно прикрыли ее за собой, отсекая морозный уличный воздух. Внутри было ненамного теплее, но все же.
— Лутаем? — спросил Маус.
— Нет, — ответил я. — Мы здесь не найдем ничего такого, что компенсировало бы нам потери. Только время потратим.
— Тогда лучше поторопиться, — ответил мой зам. — Вторую волну если застанем, то уже вряд ли выберемся.
— Я лапу до сих пор не чувствую, — прорычал Рино.
Поглядел на свою руку. Потряс кистью, сжал пару раз кулак. Левая рука все равно травмирована и былая подвижность не спешит возвращаться. Может отогреется все же.
— Не скули. Мне вообще кусок ноги вырвали в самом начале. Ничего, хожу.
— Это потому что там не нога, — ответила Неми. — Намного выше ведь. Сидеть не сможешь еще долго, правда.
— Был бы здесь Гаро, — протянул я, — и у Мауса появилось бы новое прозвище.
— Нет, — воскликнул он. — Не смей это произносить. Даже не думай.
Я примирительно поднял руки и улыбнулся. Стоило нам убраться с улицы и настроение у всех заметно приподнялось. Жаль, что до конца партии еще ой как не скоро.
Мы поднимались выше и шли длинными коридорами. Что-то вроде жилого многоквартирного дома. Хотя тут скорее сдавали комнаты, нежели полноценные жилища. Дойдя до лестницы, ведущей на крышу, остановились.
Рино поднялся первым и плечом надавил на люк. Тот нехотя скрипнул и откинулся в сторону. Сверху на нас полетели целые пласты снега. И снова наверх под взгляд холодной луны. Снова двигаться по сугробам.