— Но я ж ничё такого не сделал.
Фин улыбался и не спешил приступать к объяснению, он наслаждался моим недоумением. Но все-таки ответил:
— Прям так и не сделал. Слушай, я ведь не слепой, и Пика тоже, мы всё прекрасно видели. На наших глазах ты поборол свой страх и стал мужчиной.
— Да пошел ты.
— Ладно, проехали, не сердись. Пошли, пора решать, как будем наказывать этих ушлёпков, — и Фин повёл меня к пленникам.
Не знаю, было ли вообще, что решать. Потому как было очень похоже, что наш капитан пиратов уже что-то задумал. «Время танцевать пеньковую джигу» — кричал Руди.
Не знаю, что это означало, но звучало интригующе. Хотя я малость сомневался, что стоило трогать Апостолов. Двоих и так убили, пусть одного и «случайно» задавили.
Нет, конечно Руди так и планировал, ударить по ним лафетом, груженным тяжеленной пушкой. Но они, то не знают об этом. Так что списали бы на прискорбную случайность. Короче, два ноль в нашу пользу, так может достаточно?
— Может хватит? — я старался спросить так чтобы не подумали, что я за кого-то заступаюсь. Просто вся эта тема с «личинками» дехантов, такое было для меня слишком неожиданным.
— Ты чего, дружище? — Фин обнял меня и отвел в сторону, словно я чушь сморозил. — Не будь занудой, не порти праздник.
— Праздник?
— Да, праздник, тебя только что хотели поиметь, но подавились. Это первое и как по мне уже повод порадоваться. А второе, если оставим их жить, то они со второй командой сольются. Не забыл, что скоро их вторая команда должна выйти где-то поблизости из активности? И чпокнут в первую очередь они именно тебя.
— Почему это меня? Ааааа… блин, — я понял, Пика и Руди смогут о себе и сами позаботиться, да и Фин вряд ли слабак. Плюс дворфа в случае чего будут защищать все вместе.
— Вижу, пошел мыслительный процесс. Они не будут так же беспечны, и ещё у них численное преимущество. Девяносто пять процентов, что ты погибнешь, Руди примерно сорок, и Пика где-то десять-пятнадцать. Но вообще не заморачивайся, так-то я цифры с потолка взял, чисто для наглядности.
— Так я номер один в списке на принесение в жертву?
— Нет конечно, ты что до сих пор не понял? — Фин легонько ударил ладонью по лбу. Меня, не себя. — Руди и Пика — ребята довольно сильные и самодостаточные. Но дело в том, что с ними спиной к спине не повоюешь.
— Почему?
— Или Пика прибьет ненароком, или Руди пушкой переедет. Как ни крути, с ними нужно держать дистанцию. А учитывая общую слабость твоего ханта, то сам я тебя вряд ли смогу закрыть вообще от всех атак, если противников будет несколько сразу. А говоря о численном превосходстве врага именно это я и подразумевал.
— Ну бред же, — стоило мне подумать, что я начал понимать этих людей, как они в тот же миг ударялись в философию безумия. — Вы затащили меня сюда под эгидой борьбы с дехантами — «мы тебя защитим и все такое». А теперь оказывается, что нужно всех без разбору убивать, иначе меня самого грохнут. Или я что-то упускаю?
— Не разбив яиц, яичницу не приготовить, — Фин не хотел уступать. — Если из-за своей нерешительности ты каждый раз будешь оставлять у себя за спиной живых врагов, то никогда не достигнешь поставленной цели. Рано или поздно ты умрешь столько раз, что дебет с кредитом не сойдется окончательно. И тяжелое финансовое положение принудит сделать выбор. Вообще отказаться от задуманного или взять вынужденный академический отпуск в Роркхе на пару месяцев, и подавать заявку на получение бесплатного ханта.
Фин меня очень взбесил своими словами. Хотя скорее тем, что в них частично была неприятная для меня правда. Касательно финансов он был абсолютно прав. У меня не было денежного запаса, который бы позволил комфортно себя чувствовать. Так что еще пара смертей и я не смог бы больше играть.
А ещё я не хотел устраивать суд линча, ведь версия о «личинках дехов» была мягко говоря притянута за уши. Да, они убили того мечника, конечно. Но он и так бы умер, разве что секунд на пять-десять позже, разорванный клыками Костяной Гончей.
И то, как мы сами использовали мечника тоже нельзя назвать нормальным. При желании даже хилый я мог его спасти. Стоило лишь свиснуть и привлечь внимание трусливой твари. И дело в шляпе, песик фыркнул бы, порычал маленько от досады, и сбежал бы не добившись желаемого.
И вот вопрос: кто же из нас всех поступил хуже, как заправский дехант? Те, кто ради своих пусть и корыстных целей подарили быструю смерть, расстреляв парня? Или мы, собиравшиеся позволить монстру, опять же ради личной выгоды, заживо сожрать другого игрока, кто?
Именно поэтому я больше всего сейчас злился на Фина. Я сомневался во всём, и не знал, как правильно поступить. Ведь отчасти с каждым его словом я был согласен.
— Вы спросили мое мнение, и я его озвучил, — сказал погромче, чтобы Пика тоже услышала. — Или как получается? Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что всех повесим?
На Руди особой надежды не было, ведь он уже держал в руках веревку с петлей и искал взглядом подходящее дерево. Выбор пал на невысокий каштан с противоположной стороны улицы.
— Да, мы тебя услышали и поняли. Тогда сам решай, как поступать со своей долей. Выбирай любого и делай что хочешь. Этот? — Пика ухватила крайнего пленника за воротник и швырнула его мне под ноги, а следом за ним и второго. — Чуть не забыла… Капитану ведь причитается удвоенная награда.
Итак, семь человек и столько же разных взглядов на происходящее. А значит и семь совершенно различных чувств и эмоций. Полагаю, было справедливым начать именно с ханта возле которого хлопотал пират.
Руди как раз помогал этому бедолаге взобраться на пень, и теперь одевал на шею петлю. Смертник рыдал и просил пожалеть, а глазами, полными слез, продолжал искать у нас поддержки. В надежде, что найдется тот, кто заступится за него. Надежда умирала постепенно, но ужас неотвратимой смерти вытеснял её.
— Зрачки расширились, словно у наркомана, это адреналин так воздействует. Происходит возбуждение симпатических нервов, — Пика озвучила своё наблюдение и поделилась познаниями в биологии.
У этой девушки я смог отметить лишь научный интерес ко всему происходящему. В остальном, кажется, ей было вообще наплевать умрет парень или нет. Ну да, всего лишь игра.
Фин был не менее удивительным в этом плане. Как называется, когда человек смотрит на казнь, как на что-то обыденное? Скажем, как на футбольный матч любимой команды: «Скучно, мне очень скучно. Ну давайте, развлеките меня, не подведите, парни».
Теперь те двое Апостолов, что сидели возле меня. Один явно притворялся и переигрывал, стараясь подменить настоящее чувство другим. Он делал вид, что ему страшно, на самом деле радуясь своему везению. Ведь петлю накинули не на его шею. А второй похоже был близок к безумию. Видимо к такому повороту событий жизнь его не готовила. Ну да кто ж им виноват теперь.
Что касалось меня, то это были смешанные ощущения. Ко мне отнеслись не как к пустому месту и по справедливости выслушали, и даже услышали мое мнение. Но при этом сейчас мои новообретенные товарищи собирались повесить парня, который с огромной вероятностью ни малейшего отношения к дехантам не имел.
И наконец, очередь безумного капитана Руди. Да, да, именно что безумного. У меня дар речи пропал, когда оказалось, что в тыльной части лафета был небольшой отсек для хранения всякого барахла, которое могло пригодиться. В частности, запасная веревка для лафета и веревка для сооружения виселицы. И… и пенек для висельника. Да, импов пенёк, он возил с собой пень, чтобы вешать людей.
Итого семеро присутствующих, никого не забыл? Как бы не так, а как же Восьмой? Конечно я про импов Город, имя которому Роркх. Этот кровожадный ублюдок всегда рядом. Самый искушенный зритель по части людских страданий.
Сколько он уже повидал смертей? Далеко не каждый демон преисподней мог похвастать такой цифрой. Но если вы наконец прекратите паниковать, и поймете, что никто не позволит вам сбежать, то все станет проще некуда.
Город жаждал крови, и мы собирались принести ему подношение. Сейчас Руди приведёт приговор в исполнение. Со словами «твой выход, сухопутная крыса» он заставит Апостола станцевать для хозяина ночи. Развлечь его последним танцем — пеньковой джигой.
Меня стошнило в тот раз, когда я в прямом смысле увидел глубокий внутренний мир, вывернутой наизнанку Гончей. А заодно содержимое её бездонного и вместительного желудка.
А именно не успевший полностью раствориться в желудочной кислоте скелет кошки и человеческая рука, оттяпанная по самый локоть. Но я понадеялся, что ничего хуже в этой партии не будет и похоже ошибся.
Оказалось, что танцевать пеньковую джигу не самое приятное не только для того, кто в петле. Но и для окружающих, у которых все в порядке с головой, вроде меня. Можно конечно возразить, что я и сам недавно из заведения для душевнобольных. Но уверяю, это мелочи, ведь ни у одного из присутствующих тут, кроме меня, это зрелище не вызывало отвращения.
Меня вновь начало мутить, и я отвернулся. Не было ни малейшего желания наблюдать за казнью.
А подельники повешенного сидели с улыбками на лицах. И если первый просто находился на грани и потихоньку отъезжал в мир безумия, то второй — вполне осознанно радовался мучениям товарища, больше не пытаясь скрывать этого. Появилось желание выбить ублюдку все зубы, но я сдержался.
Когда всё было кончено, Фин спросил, что я собираюсь делать со своими. И не дождавшись от меня ответа он пнул одного из Апостолов, велев поскорее убираться отсюда.
— Эй, друга забери, — пришлось окликнуть одного из пленников, которых я пощадил. А то он на радостях поспешил свалить, пока мы не передумали, напрочь позабыв о своем согильдийце.
— Пора закругляться, Фин, заканчивай со списком, — Пика собирала и прятала под плащ трофейное оружие.
Руди тащил свой ненаглядный пень к лафету. А я пошел к Фину, интересно было хоть через плечо заглянуть в список и увидеть кого ещё Тёмная Богородица ждала к себе на «чай с печеньками».