ин успел передать вот это: Готтлиб взял очередной снимок. Пылящая колонна танков, укутанных защитным материалом, делающим их похожими на каких-то корявых, доисторических чудовищ. Русские обходят расставленную ловушку с севера и пытаются вбить клин между механизированным ударным кулаком коалиции и силами, штурмующими Киев. Вот зачем эти массовые ракетные атаки. Они нарушили, хоть и на короткое время, систему управления войсками.
– Герр Рамелов, сообщение от второй французской бронетанковой бригады генерала Лекавалье.
– Читайте, Рек!
«Атакованы крупными бронетанковыми силами противника. Требуется помощь».
– Черт, срочно штаб генерала Неро. Все, что может летать, сконцентрируйте в направлении Ржищева.
Отдав последние распоряжения, командующий сел на стол и стал поливать себе на голову из открытой бутылки с водой, словно пытаясь остудить воспаленные мозги…
– А ведь это – конец. Полный и бесповоротный. Русские перехватили инициативу и навязали нам свою волю. Этот удар мы, возможно, и отобьем, но на подходе у них еще целый армейский корпус. Самый страшный сон командующего. Ввод в бой своей армии, не имея резервов. Полный абзац!
День четвертый. Коста-Бланка. Испания
Гюнтер фон Арау проснулся, словно от удара. Первым делом он почувствовал резкую боль в висках и шейных позвонках. Сколько раз он зарекался не дремать вечером. Однако не получалось. Возраст и усталость брали свое, и он снова заснул в кресле, причем в неудобной позе. Проспал всего минут тридцать, а состояние, словно попал под самосвал. Если спать вечером, то обеспечена больная голова и бессонница ночью. Сейчас надо выпить обезболивающее, а вечером – снотворное. Гюнтер взял со стола колокольчик и тихонько им звякнул. Служанка Джунг Пак, работавшая у фон Арау с восьмидесятого года, появилась, словно тень, мгновенно и бесшумно подошла к хозяину на расстояние вытянутой руки. Как всегда молчаливая и собранная. Именно такой она и попалась на глаза Гюнтеру в сеульском «Lotte Hotel». Сначала совмещала работу служанки и наложницы, а потом просто служанки. Только она одна из всех сотрудников Гюнтера имела право заходить в его личный рабочий кабинет и апартаменты.
– Ваши лекарства, герр Гюнтер!
– Спасибо, Джунг!
Приняв таблетки, Гюнтер снова включил огромный телевизор. В отличие от большинства жителей планеты Земля, Гюнтер фон Арау новости получал намного раньше и смотрел их для развлечения. Особенно его радовал пафос и истеричность корреспондентов из «горячих точек». Они надували щеки, выпучивали глаза, корчили рожи и всячески негодовали.
Уже третий день американская морская пехота США овладела Маракайбо и развивает наступление на Каракас по прибрежному шоссе. Цены на нефть взлетели за сто пятьдесят долларов за баррель, и Гюнтер спокойно мог подсчитывать свои прибыли. За полгода до событий на Украине и в Южной Америке он перевел все основные активы в акции энергетических и оружейных компаний. И теперь с удовольствием наблюдал за паникой на бирже. То же сделали его партнеры по бизнесу. Каким бы ни был исход войны, они внакладе не останутся. За все платят марионетки, сидящие в правительственных кабинетах от Мадрида до Праги и Варшавы.
А вот с Украиной он, похоже, промахнулся. Дело явно не выгорало. Русские оказались вооружены и обучены гораздо лучше, чем первоначально ожидалось. Сменить правительство на Украине не удавалось, объединенные войска ЕС увязли в тяжелых боях, потери огромны. Да еще, в довершение всего, русские орды прорываются в центр Европы. Как генералы уверяют, их удастся остановить и, возможно, даже разгромить, но это будет нам очень дорого стоить. В прямом и переносном смысле. Так что придется марионеткам отвечать за содеянное. С сегодняшнего утра ему звонили европейские партнеры, согласовывали кандидатуры для новых правительств, которые должны прийти на смену нынешним. Им и придется договариваться с русскими об условиях перемирия, восстанавливать военный потенциал и создавать парламентские комиссии для расследования причин конфликта.
Такова современная европейская политика: все вопросы решаются в элитарных клубах у камина за чашкой крепкого кофе, а в телевизоре мелькают наемные «говорящие головы». Истинных властителей современной Европы никто видеть не должен. Большие деньги и власть любят тишину, а не парламентские прения и шумные митинги. Хотя не все партнеры это понимают. Ему позвонил турецкий партнер, банкир и строительный король Анталии Хасан Бурса и закатил форменную истерику. Он вопил про потерянные два миллиарда евро, обвинял Гюнтера в обмане и требовал немедленную компенсацию, грозясь обнародовать с помощью продажных левых журналистов кое-какие материалы об истоках конфликта. С этим азиатами вообще невозможно иметь дела. Неблагодарные свиньи. Как были дикарями, так и остались. Заработал на туристах и банковских переводах из Германии и Нидерландов свои миллиарды и считает, что можно шантажировать таких людей, как фон Арау. С этим анатолийским снобом люди Гюнтера разберутся быстро.
Беспокоило другое. Такая мелкая, в мировом масштабе, сошка, как Бурса, сама по себе открыть рот бы не посмела. Значит, его кто-то заставил это сделать. Скорее всего, принц Бахрам Аль-Саид, новая звезда панарабизма. Красив, богат, блестяще образован и чертовски умен. Его недовольство понять можно, поскольку крымских и кавказских партизан и их подготовку финансировали ближневосточные партнеры. Там провал полный, и деньги вернуть будет невозможно. Опять же Турции арабские шейхи предоставили крупный беспроцентный кредит. Как будут возвращать, непонятно: большинство оружия турки приобретали у нас, «старых европейцев». В отличие от недалекого выскочки Бурсы, принц Аль-Саид имеет в мировой политике немалый вес и своими действиями может вызвать в Европе грандиозный политический кризис, опубликуй он часть данных о делах инвестиционной корпорации «Континент» и тайного комитета «Босфор». Тогда все прошлые скандалы покажутся безобидными шутками. Огласка, понятное дело, также повредит и принцу, и его друзьям, поэтому Аль-Саид использует шантаж для получения компенсации убытков за проваленный «Гефест». Хитрая семитская бестия! Сам вперед не лезет, а использует для этого турецкого ручного пса.
Гюнтер еще раз прочитал последнюю сводку с фронта. Тяжелые потери нашего Оперативного соединения ВМС. Надо позвонить своим помощникам, скоро на строительство новых кораблей будет большой спрос. Гюнтер чиркнул у себя в блокноте, электронными записными книжками он пользоваться не любил. Еще надо позвонить своему старому другу и партнеру телевизионному магнату Феликсу Колеру. В свои шестьдесят три Колер владел значительными долями в трех основных германских телеканалах и в крупном издательском доме. Надо было договориться о кое-каких изменениях в тоне репортажей с Украины. Вместо основной темы «геноцида крымских мусульман» и «гуманитарной интервенции» требовалось усилить пропаганду на тему «защиты Польши от русских агрессоров» и «угрозы нового нашествия с востока», а также того, что войска Евросоюза сражаются на передовых рубежах свободы и демократии, защищая в украинских степях общеевропейский дом.
Едва он взял в руки трубку, как коротко звякнул телефон, соединяющий Гюнтера с холлом. Интересно, кто это пришел? Он ни с кем встречу не назначал, тем более вечером. Но чужой человек до холла просто не смог бы дойти, не пропустила бы охрана, значит, его беспокоил кто-то из приближенных.
– Герр Арау, это полковник Хенкель. Извините, но дело срочное.
– Я жду вас, полковник, – ответил Гюнтер и стал подниматься с кресла. Начальник личной охраны не должен видеть работодателя расслабленным. Это порождает расхлябанность и притупляет бдительность охраны.
Вернер Хенкель, как обычно, стремительно прошел в апартаменты Гюнтера и остановился точно в центре большого зала перед полированным столом из черного дерева. До прихода на работу к фон Арау Вернер Хенкель больше пятнадцати лет отработал в Hauptverwaltung des Schutzes МГБ ГДР. Занимался личной охраной деятелей СЕПГ, затем помогал налаживать личную охрану лидерам «дружественных прогрессивных режимов». Был инструктором телохранителей никарагуанца Даниэля Ортеги, а затем четыре года дрессировал охрану самого Мингисту Хайле Мариама, в Эфиопии, где его и застал крах ГДР и объединение Германии. Вернувшись в свой родной Бранденбург и помыкавшись без работы с годик, Вернер получил новое предложение на работу в Африке. Его пригласил к себе, на коммерческой основе, инструктором для службы безопасности властитель Заира гражданин Мабуту. Его, видимо, впечатлило, что все персоны, которых охраняли бойцы, натасканные Вернером, несмотря на множество врагов и постоянные заговоры и покушения, оставались живыми и даже здоровыми.
С Мабуту Вернер проработал пять лет и после окончания контракта получил множество интересных коммерческих предложений. А выбрал предложение Гюнтера. Не по причине денег. Вернеру надоело общаться с людоедами и революционерами, что в странах третьего мира одно и то же. Да и работать хотелось в Европе, там климат привычнее.
Все пятнадцать лет совместной с Хенкелем работы личная охрана Гюнтера функционировала, как безукоризненные швейцарские часы, вызывая восхищение и зависть партнеров по бизнесу. Вернер всегда был спокоен и выдержан и на прием напрашивался только в исключительных случаях.
– В чем дело, полковник? – спросил Гюнтер, по-старчески щуря глаза.
– Я думаю, герр Арау, вам угрожает серьезная опасность.
– Присаживайтесь, Вернер. Что вы имеете в виду? Откуда исходит эта опасность?
– Герр Гюнтер, я у вас работаю много лет и могу быть откровенным. Никогда я не лез и не лезу в деятельность корпорации, но хочу заметить, что вы с друзьями ввязались в очень опасную игру.
Гюнтер не повел даже бровью. Выдержка – основная черта делового человека. Успешного делового человека.
– Слушаю дальше, Вернер.
– Я рассматриваю ситуацию, герр Гюнтер, с точки зрения офицера безопасности. Политики, лидеры самых «занюханных режимов», типа Трухильо или Тан Шве, обладают неким иммунитетом от террористических атак иностранных спецслужб. На ликвидацию политика, хоть и самого последнего подонка, спецслужбы другого государства идут неохотно, так как возможны крупные политические осложнения. Другое дело использовать для этого местных заговорщиков или инсургентов. Здесь осложнений будет меньше.