– Смешанная подача. Держите на втором уровне.
– Чем это вызвано, доктор? – пальцы говорящего впились в плечо Корнелиуса, как когти.
– Ваша догадка, Профессор, не хуже моей, – ответил Корнелиус. – Мы закачали в этого субъекта столько торазина, что им можно было бы свалить быка, так что проблема, очевидно, не только в чугунной конституции или в аномалии нервной системы.
– Доктор? – это заговорила Кэрол Хайнс, ее зеленые глаза смотрели мимо Профессора на Корнелиуса. – У меня есть для вас интересные данные.
Корнелиус – а вслед за ним Профессор – подошли к терминалу женщины.
– По его медицинским данным, в Субъекта Икс стреляли, по крайней мере, пять раз, и каждый раз он выжил. Четыре пули попали в туловище, одна в ногу. Он также много раз получал серьезные повреждения.
Корнелиус пожал плечами.
– Крепкий парень… Мы это знаем, Хайнс.
– Но ни биосканирование, ни ультразвук, не показывают шрамов на тканях эпидермиса или на внутренних тканях. Совсем никаких.
– Корнелиус, разве вы не говорили, что субъект получил повреждения прошлой ночью?
– Да, Профессор.
Ну, Гендри действительно говорил об этом. Я только видел некоторые его повреждения.
– Так где же его раны?
Это заставило Корнелиуса замолчать.
Он взглянул на фигуру в резервуаре, слишком плотно окутанную пузырьками, чтобы различить детали… бледная кожа, черные волосы плывут вокруг головы подобно изорванному знамени.
– Хайнс, у вас есть показания приборов? – спросил Корнелиус, все еще глядя на Логана.
– У меня есть след, – ответила она. – Какой-то сгусток вокруг сосцевидного отростка. Но час назад у него была вывихнута челюсть, порезы, содранная кожа. Сейчас совсем ничего нет.
Корнелиус и Профессор задумались над этими сведениями, пока Кэрол Хайнс продолжала свой доклад.
– На дисплее есть прямое линейное уравнение зависимости между этим явлением и интенсивной сердечной деятельностью. И…
Она заколебалась.
– Ну, я не знаю, насколько это важно… Кажется глупым. Но волосы мистера Логана почти полностью снова отросли всего за двадцать минут. Мы его брили несколько раз. Эту аномалию отнесли за счет синтетической эмбриональной жидкости в резервуаре.
В лаборатории стало очень тихо, все глаза устремились на тело в резервуаре. Тишину нарушали только постоянные сигналы, издаваемые биомониторами.
– Кажется, мы оказались в центре беспрецедентных событий, – заявил Корнелиус почти благоговейным голосом. – Наш мистер Логан – нечто большее, чем человек.
– Ладно, мне надо это быстро обдумать еще раз, – сказал доктор Гендри, который присоединился к их группе. – Если раны пациента теперь зажили, темп его сердцебиения мог бы снизиться – и быть готовым снова возрасти при повторно возникшей необходимости. Это один вариант.
– А что, если сердцебиение снова начнет ускоряться? – спросила Хайнс.
– Мы переходим ко второму варианту, – ответил Гендри. – Если темп будет продолжать расти, введите эквивалентную дозу порипенефрина… Но сообщайте мне обо всех изменениях.
Никто уже больше не говорит об убийстве Субъекта Икс, – отметил Корнелиус. – Вероятно, потому, что стало ясно – что бы мы ни делали, возможно, это не может как-то повредить парню, не то что убить его. В настоящий момент я не уверен, что сумеем навредить ему, как бы ни пытались…
– Доктор Чан, мисс Хайнс? Хватит ли адамантия в резервуаре для всей этой… дополнительной активности?
– При таком темпе хватит, доктор Гендри.
Гендри стукнул ладонью по пульту.
– Этого недостаточно. Подключите резерв.
Кэрол Хайнс перевела взгляд на Профессора.
– Мне понадобится разрешение от…
– Вам оно дано, мадам. Переходите на резервный адамантий, немедленно.
Приказ Профессор прокричал через плечо, шагая к двери, ведущей во вспомогательную лабораторию.
– Профессор, – позвал его Корнелиус. – Мне бы пригодился ваш совет насчет…
Дверь захлопнулась. Профессор ушел, не сказав ни слова.
Доктор Корнелиус почесал бороду.
– Как вам это нравится? У нас тут аврал, а он уходит.
Что, черт побери, может быть настолько важным?
Профессор кипел от ярости. Этот глупец Корнелиус хочет получить мой совет? Разве он забыл, что он здесь для того, чтобы давать советы, а не получать их? Я здесь хозяин.
Оказавшись в маленьком, тесном помещении возле главной лаборатории, Профессор закрыл тяжелый люк и включил магнитные защелки, чтобы запереться от остального мира. У него за спиной автоматически ожил терминал. Он начал набирать номер, известный только ему самому, на настольном переговорном устройстве, но внезапно остановился. Профессор заметил, что у него дрожат руки.
Абсурдно так волноваться, сказал он себе. Я так не нервничал с тех пор, как начал сам дергать за ниточки, и перестал позволять им дергать меня.
Он закончил набирать номер и ждал, пока спутник установит связь.
– Говорите, – голос на другом конце отражался слабым эхом, слегка искаженный постоянным электронным жужжанием.
– Это я, – начал Профессор.
Задержка на долю секунды, пока кодировалась передача.
– Вы сильно рискуете, связываясь со мной, Профессор.
– Да, я знаю. Но мне нужно кое-что вам сказать…
– Это настолько важно, что вы решили нарушить оговоренный порядок связи?
– Операция сейчас идет…
– И идет хорошо, полагаю?
– Да…
– Субъект Икс выживет после этой процедуры?
– Конечно, он выживет, – заявил Профессор, его возбуждение все нарастало. – В этом все дело. Вы знали, что Логан – мутант.
Молчание.
– Этот факт был для меня сюрпризом, – продолжал Профессор напряженным голосом. – Почему вы меня не информировали?
– Эта беседа опасна, Профессор. Для нас обоих.
– Меня никто не слышит. Я в герметизированной лаборатории дальше по коридору…
– Вам следует находиться рядом с вашим пациентом.
– Я могу видеть операцию на мониторе. Я вынужден настаивать, чтобы вы меня выслушали…
Профессор почувствовал, что Директор раздражен его звонком, но должен был продолжать.
– Логан – мутант. У него сверхчеловеческие способности регенерации поврежденных тканей. Он практически бессмертен, и все же вы не сообщили мне об этом важном факторе?
– Эта информация была мне доступна, это правда. Но статус мутанта Логана был засекречен на основании положения о тех, кому об этом следует знать, а кому не следует, – а вам, Профессор, не следовало знать.
– Я нахожусь там вместе с этим Корнелиусом из захолустья и моими сотрудниками, а эта девица – оператор за клавиатурой – открывает правду о Логане, нажав несколько клавиш на своем чертовом компьютере!
– Что вы хотите?
– Это заставляет меня выглядеть так, будто я ничего не знаю. Мне пришлось покинуть помещение, где проходит процесс, чтобы мне не задавали вопросов на эту тему. Я чувствовал себя дураком! – Профессор возненавидел себя в тот момент, когда признался в этом. Его голос звучал, как у жалующегося ребенка, и он преисполнился отвращения к самому себе.
Директор хихикнул.
– Вы, кажется, сердитесь, Профессор.
– Да… – он заставил себя говорить спокойно. Вернуть самоконтроль. – Можно сказать, что я немного рассержен.
– Но, по вашим словам, процесс идет по плану.
– Вы не понимаете… Мне полагается руководить этими людьми. Как я могу создать хотя бы видимость руководства, если вы меня не обо всем проинформировали?
Молчание.
Профессор старался погасить свой гнев. Он знал, что Директор Икс не любит демонстрации эмоций и не уважает слабых. Когда Профессор снова заговорил, его голос звучал ровно, без всякого выражения.
– Вы мне не доверяете? – спросил он, но тут же пожалел, что задал этот вопрос. Черт возьми!
Профессор почти не слушал ответа, потому что в ответе Директора не было необходимости. Конечно, Директор Икс ему не доверял. Сам факт того, что Директор утаил такую важную информацию о субъекте, очень многое сказал Профессору о Логане, эксперименте, приоритетах Директора и месте самого Профессора в схеме событий.
– Понятно, – в конце концов произнес Профессор. – Тогда у меня один, последний вопрос.
– Да?
– Чего еще я не знаю об Эксперименте Икс?
На этот раз ответа не последовало. Директор закончил разговор.
В лаборатории скорость присоединения адамантия возросла в три раза. Доктор Чан высказал предположение, что причина в утечке, поэтому Кэрол Хайнс и доктор Гендри стали искать на своих мониторах подтверждение такой утечки.
– Каналы работают нормально, доктор, но есть лишний отток в… погодите-ка… в отделе flexor brevis – minima digiti.
Корнелиус уже давно забыл уроки анатомии на первом курсе.
– Простым языком, прошу вас, мисс Хайнс.
– Простите. Кисти рук и запястья, сэр.
Корнелиус стоял за спиной у женщины и смотрел на монитор. Он взглянул на Гендри, надеясь получить ответ. Но угловатое лицо и квадратная челюсть этого человека были напряжены. Ясно, что он тоже не знает, как понимать утечку сплава.
– Незначительное количество этой так называемой утечки заметно в резервуаре, – заметил Корнелиус. – Меньше одной части на одну тысячную. Но адамантий должен куда-то уходить. Он не может скапливаться в его запястьях – к чему он там будет прикрепляться?
Корнелиус покачал головой.
– Нам понадобится совет на этот счет… Кто-нибудь знает, где Профессор?
Ответом были непонимающие взгляды.
– Нет? Вызовите его по пейджеру.
Через секунду в громкоговорителях прогремел раздраженный голос.
– Корнелиус? Что там у вас за суета?
Корнелиус оглянулся вокруг в поисках переговорного устройства, потом спросил:
– Профессор, где вы находитесь?
– Что вам нужно, доктор?
Корнелиус понял, что Профессор все слышал. Очевидно, в этой лаборатории стоят жучки. Сколько еще помещений оборудовано системой прослушивания? За нами сейчас наблюдают?