После встречи с венгерским премьером русского генерала принял и сам Регент Венгрии – адмирал Хорти. Таким образом, личная встреча двух лидеров Белого движения произошла через семь лет после их первого, тогда еще заочного, знакомства путем переписки. Позднее адмирал Хорти дал обед в честь русского гостя. На встречи Врангеля с первыми лицами Венгрии журналистов, как видимо, не приглашали. Однако, о чем шла речь на этих встречах, становится более-менее понятно из разговора П. Врангеля с Кароем Хусаром, шедшего уже в присутствии корреспондента «Пешти Напло». По словам безымянного автора статьи (не исключаю, что это был сам Карой Хусар, в прошлом – журналист), генерал Врангель рассказал обо всех этапах Белого движения, о роли Антанты в поражении белых армий, о мытарствах остатков этих армий на чужбине. Это прямая речь Врангеля, своеобразный исторический вердикт, вынесенный незадолго до смерти, наступившей при весьма странных обстоятельствах через год (нельзя исключать, что Врангель был отравлен посланцем ГПУ). Эти слова одного из руководителей Белого движения, за которыми ощущается вся бездна русской трагедии ХХ века, имеют, на наш взгляд, важное значение для понимания истории и самого Белого движения, и Белой эмиграции.
О разрушении России
«В 1917 г. слабое правительство Керенского уже не могло держать власть, которая в итоге попала в руки банды, апеллировавшей к самым низменным чувствам народа. Приход к власти большевиков разрушил национальное единство России. Все интересы государства были пожертвованы Красному Интернационалу и началась беспощадная война против национального сознания, против верхних классов, основ семьи, государства и нравственности. Знамя патриотов было подхвачено на Юге и под это знамя в массовом порядке встали студенты, военные, казаки, политики, рабочие и крестьяне. Огромной массой потянулись они на Дон для восстановления старого порядка».
О Белой армии
«В рядах контрреволюционной армии встретились представители всех классов и мировоззрений, которые не могли смириться с уничтожением России. Боевая тактика и внешняя организационная форма армии изменилась, но внутри изменившихся форм горела прежняя общая идея: спасти страну и водрузить над Кремлем национальное знамя. Борьба перенеслась на северные территории и в Сибирь. Вначале Белой армии сопутствовали блестящие успехи. Деникин занял почти треть территории России, стоял перед Москвой, Санкт-Петербург уже чувствовал сильную руку Юденича, а части Колчака вышли к Волге. И все же мы не победили. Когда северные части достигли моря, они были вынуждены отказаться от занятых территорий. Часть из них погибла, другая часть ушла в Норвегию. Армию Юденича интернировали в Эстонии. Части Колчака тоже рассеялись. Деникин тоже был вынужден отступить и после целого года героической борьбы последний клочок Русской земли выскользнул из рук контрреволюционных частей».
О причинах неудач
Как суммирует эту часть рассказа Врангеля автор «Пешти Напло», основную причину неудач генерал видел в политических и военных руководителях движения, которые не занимались должным образом организацией жизни на освобожденных территориях и не заботились о пополнении резервов. Большую роль в неудачах белых армий, по мнению генерала, сыграло и народное невежество: массы поверили агитаторам-максималистам. Таким образом, практически все запасы продовольствия и снаряжения оказались в руках большевистских частей, а белые армии не получили никакой внешней поддержки, потому что западные державы не осознали масштабов большевистской угрозы. Лишь Англия и в меньшей степени Франция пытались помочь белым армиям, да и то эта помощь опоздала. Вот как говорит об этом сам Врангель:
«На Севере англичане пообещали помочь генералу Юденичу, но за его спиной договорились с его смертельным врагом. На Юге части французского генерала Ансельма, которые оккупировали порт Одессы, при одной только вести о приближении красных сдали город и тем самым поставили белые части в отчаянное положение. Потом французский генерал Жаннин сдал Колчака большевикам. Правительство Ллойд Джорджа инициировало переговоры с советским правительством на предмет амнистии белым армиям, и тут же пригрозило нам, что в случае отказа от унизительной процедуры оно лишит нас всякой помощи. В эту минуту наше положение было отчаянным, в такой момент я встал во главе остатков армии, измученной тысячекилометровым отступлением и страданиями холодной зимы. Я отдавал себе отчет в степени ответственности, ложившейся на мои плечи, видел все сложности и принял на себя командование. В моем письме, отправленном британскому правительству, я отказался от начала каких-либо прямых переговоров с красными и предупредил Ллойд Джорджа, что всю ответственность за начало переговоров с советским правительством я перед всем миром возложу на Великобританию. Я сразу же приступил к неустанной работе по восстановлению армии. Англосоветские переговоры ни к чему не привели. После безуспешных попыток переговоров с красными англичане решили уговорить меня начать переговоры с советским правительством. К этому времени стало ясно, что английское правительство желает сближения с большевиками и потому намерено полностью прекратить вражду. На угрозы англичан я ответил, что отдал приказ о наступлении. Мои части победоносно пошли вперед. Тогда английское правительство отозвало из Крыма свое политическое представительство и военную миссию. Франция в это же время заявила, что считает неуместным любое сближение с советским правительством, а поскольку желала создать сильную Польшу, то выразила симпатию нашей акции. Однако поддержать Белую армию Франция решила лишь тогда, когда началась советско-польская война. Однако, когда советские части потерпели сокрушительное поражение под Варшавой, в Европе снова возобладала политика Ллойд Джорджа. Нашу армию бросили на произвол судьбы».
В книге «Пылающая Россия» эти события описываются так: «В это время Красная Армия напала на Польшу. Западные правительства опять испугались, что коммунизм перельется через границы. Французы пообещали Врангелю деньги, снаряжение и любую помощь, только чтобы он с юга ударил в тыл советской армии, которая выступила на Варшаву. Поверив обещаниям Антанты, белая гвардия всей мощью выступила против красных частей. Без этой акции Врангеля французский генерал Вейган вряд ли освободил бы Варшаву, и независимой Польши никогда бы не было. Однако, освободившись от красных, поляки тут же заключили с ними мир и забыли о своих спасителях, потерявших в боях около половины своего состава».
«Огромная масса большевистской армии, пришедшая с польского фронта, определила нашу судьбу», – продолжает свой будапештский рассказ генерал Врангель. «В октябре 1920-го я отдал приказ к отступлению и части отправились в крымские порты на эвакуацию. 126 судов и 150 тысяч человек, которые после трех лет жесточайшей борьбы больше не хотели жить под игом большевиков, оставили берега Крыма. Наша эмиграция означала эмиграцию сторонников национальной конституционной России».
В ссылке
Слова Врангеля о годах изгнания и мытарств остатков Белой армии на чужбине читать без волнения трудно. Но сначала небольшой кусочек из книги «Пылающая Россия»: «Из крымских портов, в основном, из Севастополя, с любимой родины, наш путь лежал в Константинополь. Так, русские попали в Византию, о которой столько мечтали. На турецких домах повсюду развивались знамена победившей Антанты, а толпы русских патриотов, отдавших свою кровь за победу Антанты, брели по улицам голодными, изможденными толпами».
О том, что произошло с армией после прибытия в Константинополь, в интервью венгерской газете Врангель описывает так:
«Из наших войсковых соединений 25 тысяч человек мы разместили в Галлиполи, 15000 – на острове Лемнос, 15 тысяч в Чаталдже, а еще 30000 в военных лагерях Сербии, Болгарии, Румынии и Греции. Однако в январе 1921-го наши лагеря распустили французы. В феврале французы стали отдавать приказы нашим людям возвращаться в Советскую Россию. Приблизительно 1500 человек вернулись и там их ждала печальная судьба. Многие по совету французов уехали в Бразилию, где их ждала ужасная ситуация. Они стали рабами, а не колонизаторами. Напрасно я протестовал против бесчеловечной работы французских властей. После ухода из Крыма я заплатил французскому правительству 700 миллионов франков в счет оплаты за питание наших людей. Дошло до того, что французский начальник лагеря в Лемносе насильно выдворил моих людей в Советскую Россию. В конце концов, дело кончилось тем, что французское правительство официальным приказом освободило моих солдат из-под моего командования и объявило армию Врангеля более несуществующей…».
Иначе как обвинением в измене Белому движению, в измене императорской России в адрес союзников по Антанте назвать эти слова Врангеля трудно. Ведь вопреки многим мифам советской историографии, выходит, что Антанта, точнее, определенные влиятельные силы в странах Антанты, поддерживали не столько Белое движение, сколько большевиков…
Венгерский гамбит
Дальнейший рассказ Врангеля подтверждает, что некоторое время после эмиграции из России существовал план переброски частей Белой армии и в Венгрию, наряду с Сербией, Болгарией и Грецией. Переговоры на этот счет начались сразу же после ухода из Крыма и в течение 1920-19211922 гг. велись в Будапеште поочередно генерал-лейтенантом Глазенапом, неким Константином Бегичевым, личными представителями Врангеля – полковником Лампе, а чуть позже генерал-лейтенантом Марушевским. По имеющейся информации (исследованиям А.Колонтари), К.Бегичева по этому вопросу принимали все тот же премьер-министр Карой Хусар, начальник Генштаба генерал Берзевици и даже (дважды) сам регент Венгрии – Миклош Хорти. После этих встреч венгерское правительство даже выделило Бегичеву кредит в один миллион венгерских крон для помощи российским беженцам. Лампе и Марушевский тоже имели встречи в Будапеште на самом высоком уровне. Их принимали премьер Иштван Бетлен и регент Миклош Хорти. Судя по всему, Хорти и Бетлен на первых порах были не против размещения какой-то части войск Врангеля в Венгрии. Предполагалось поставить их на охрану границ, как это позднее было сделано в Сербии. Но этому помешали внешние обстоятельства.