Аполлон ДавидсонНаследие имперского прошлого
Ты топчешь прах империи, смотри…
Прошедшее нужно знать не потому,
что оно прошло, а потому,
что не умело убрать своих последствий.
«Эпоха блистательной, триумфальной Европы, сиятельных капиталистических империй, правивших три века всей планетой огнем, мечом и паровыми двигателями, заканчивается, как некогда заканчивалась, растворяясь во мраке „темных веков“, эпоха великого Рима».
И снова: «Судьба современного Запада навевает грустные аналогии с трагическим упадком Римской империи…»1.
Так было написано в первом номере международного журнала «JaLOUSE», издающегося и по-русски. В нем сделан прогноз, каким будет XXI столетие. Что же предсказывалось?
Главное: «Не пройдет и пятидесяти лет, и эпоху Брежнева, Никсона и Вилли Брандта будут вспоминать, как утраченный человечеством парадиз. Просто потому, что основ, на которых стоял наш мир, уже не будет».
Каким предстанет будущее? Ответ: «Без Запада», «Без белых», «Без государства», «Без демократии», «Без равенства», «Без смысла». И – «Без России».
К страшилкам человечество вроде бы привыкло. Излюбленное занятие газет, радио и телевидения – пугать нас ужасными катастрофами, трагедиями, преступлениями и, конечно, предсказаниями.
Собственно говоря, так бывало и раньше, еще до радио и телевидения. В середине XIX века английские газеты пугали своих соотечественников тем, что скоро в Англии кончится уголь, и страна погибнет – замерзнет.
И все же от страшилки журнала «JaLOUSE» нельзя просто отмахнуться. Тот номер подписан в печать 30 августа 2001-го, через двенадцать дней – злосчастное и сентября.
Еще важнее, что такое или похожее будущее рисует не только этот журнал. Как известно, гарвардский профессор Хантингтон предвещает столкновение цивилизаций, а потом даже уточняет, что оно, скорее всего, начнется с Ближнего Востока. И вот теперь события в Ираке и в соседних странах сотрясают мир.
Да разве тревожные предсказания начались с Хантингтона?
«Азия просветила Европу, и Европа покорила Азию. Теперь Европа просвещает Азию. Повторит ли Азия ту же операцию над Европой?»2 Так сто лет назад, в мае 1904 года, писал мой любимый историк Василий Осипович Ключевский. И хотя в нашей стране его глубоко чтут, я не припомню, чтобы эти его слова любили цитировать.
Потом закат Европы с ее имперским величием, как известно, предрекали многие. Одни, как Освальд Шпенглер, в форме бесстрастного анализа. Другие, как афроамериканец Уильям Дюбуа, с удовлетворением. Третьи, как Франц Фанон, вестиндец, переселившийся в Алжир, с торжеством. Четвертые с трагизмом. Жан-Поль Сартр в предисловии к книге Франца Фанона писал:
Европа погибла. Это та правда, которую нелегко высказать, но в которой мы все – разве не так, мои дорогие европейцы? – абсолютно убеждены… Европейцы, откройте книгу, вчитайтесь! Сделав несколько шагов в ночном мраке, вы выйдете к костру, вокруг которого сгрудились незнакомые вам люди…Возможно, они заметят вас, но разговора не прекратят и даже не понизят голоса… Их отцы… они обращались к вам, а вы даже не удосуживались ответить “этим дикарям”. Их дети не знают вас. Их освещает и обогревает огонь, но это не ваш огонь. Вы держитесь от него на почтительном расстоянии, чувствуете себя ночными жителями, оглядываетесь, дрожите от холода… В этом полумраке, в сумерках, которые рождают новый день, дикари – это вы3.
Конечно, хотелось бы отмахнуться от подобных предсказаний, но это вряд ли дальновидно, даже если очень хочется. Да многие ученые и относятся к ним всерьез. Рассматривают перспективы под углом противоречий бедных народов и стран с богатыми, с «золотым миллиардом». И под углом расово-конфессиональных противоречий. И через призму глобализации.
Значительно меньше нынешняя ситуация в мире и ее перспективы изучаются как результат крушения империй. А это – чрезвычайно важный аспект.
На наших глазах и на глазах наших отцов распались все империи: от Австро-Венгерской, Османской, Германской до Британской, Французской, Итальянской, Испанской, Португальской. Эпоха империй, начавшаяся еще в средневековье, кончилась. Мы пока не осознали значение этого явления – так часто бывает с очевидцами. Весь мир испытывает последствия происшедшего. Самые разные – вплоть до психических. И бывшие метрополии, и бывшие колониальные и зависимые страны. Будут испытывать это и наши дети и внуки.
Несомненно, что с распадом империй мир вступил в совершенно новую эпоху. Существовала сложившаяся веками система, при которой общемировые события зависели всего лишь от нескольких центров силы. Конечно, и тогда эти события были не очень предсказуемыми. Но теперь, хотя и принято считать, что мир стал однополярным, центров силы стало намного больше. И непредсказуемость возросла. Это, мне кажется, очевидно. Как и то, что вместо отлаженной системы, пусть и весьма жестокой, в ряде стран мира воцарился хаос. Ярче всего это проявилось в тропической Африке.
Как скажутся на судьбе человечества те крутые перемены во всех международных, политических, экономических и многих других связях, которые произошли после распада империй – и продолжают происходить порой весьма непредсказуемо?
Какими будут дальнейшие последствия распада империй для бывших колониальных и зависимых стран – для 7/8 населения Земли? Как пойдут процессы их самоутверждения во всех сферах – от политики до культуры? Что они возьмут из наследия Европы, чего не примут, а против чего будут бороться? В каких формах будут проявляться востокоцентризм, исламоцентризм, новое явление – афроцентризм? В каких направлениях пойдут общественные настроения и политические движения, связанные с этими идеологиями?
Может показаться, что жизнь населения метрополий изменилась после распада их империй меньше, чем жизнь населения колониальных и зависимых стран. Но даже если и так – окончательное суждение выносить рано. Как говорится, еще не вечер. Взять хотя бы одну сторону – постоянно растущее в Европе число переселенцев из Азии и Африки. Во Франции афро-азиатские мусульмане составляют уже ю% населения. Сходная картина в Великобритании, Германии. Как это отразится на будущем Европы?
Продолжится ли цепная реакция распада империи – распад их остатков? Будет ли продолжаться распад бывших колоний, как это произошло с Индонезией, от которой отделился Восточный Тимор?
И важнейший вопрос: каковы возможности для плодотворного сотрудничества бывших метрополий, и вообще развитых стран, с теми, которые называют развивающимися? Насколько весом опыт, накопленный в этом отношении Британским Содружеством и Францией?
Для нашей страны все это имеет огромное практически-политическое значение. Для России и всех государств постсоветского пространства чрезвычайно важно проанализировать чужой опыт и сравнить его с тем, который накопился после сравнительно недавнего распада Советского Союза. Независимо от споров, считать ли СССР империей или нет, последствия его распада все равно во многом сходны с теми, которые испытали – и испытывают – Британская, Французская и другие империи, распавшиеся до того, как перестал существовать Советский Союз.
Не хочется ставить в этот ряд судьбу России и всего постсоветского пространства – свое всегда кажется особенным, даже совершенно особенным, непохожим на чужое. Но если посмотреть непредвзятым взглядом, разве не имперским прошлым объясняются антирусские настроения в ряде республик? И взаимная подозрительность, которая мешает строительству СНГ?
Как ответить на эти и другие, связанные с ними, вопросы, когда сами-то проблемы – в непрестанном движении, в развитии? «Сколько времени нужно людям, чтобы понять прожитое ими столетие? Три столетия», – считал Ключевский4.
На большой международной научной конференции по истории империй, которую провело Открытое общество (Фонд Сороса) в июне 2003 года в Москве, было высказано немало интересных соображений. Данная статья написана на основе доклада о наследии империй, с которым автор выступил на той конференции. Нисколько не претендуя на всесторонний подход к этой теме, попытаюсь привлечь внимание к нескольким аспектам, вероятно, наиболее тревожным.
Дай Бог, чтобы отношения Европы с бывшими колониальными и зависимыми странами становились все лучше и лучше – это дало бы человечеству мир и благополучие.
Но надо понимать, насколько это трудно. Наивно было бы думать, что за столетия господства метрополий не накопится огромное недовольство тех, кем они управляли, и что теперь, после распада империй, не откроются клапаны для выбросов этого недовольства.
Индийцы не забывают, что Уинстон Черчилль называл их национального героя Махатму Ганди «этот воинствующий полуголый факир». И ведь это говорил Черчилль – один из самых дальновидных лидеров Европы XX столетия. Сколько же мерзостей наговорили и, главное, наделали другие?
Легко ли китайцам забыть, как кайзер Вильгельм II напутствовал немецкий экспедиционный корпус, отправляя его в 1900 году в Китай: «Пощады не давать! Пленных не брать. Убивайте, сколько сможете! Как тысячу лет назад, когда гунны во главе с королем Аттилой заслужили славу, которая и сейчас в легендах и сказках вызывает ужас, так слово „германец“ должно ужасать Китай в следующую тысячу лет. Вы должны действовать так, чтобы китаец уже никогда не посмел косо посмотреть на германца»5.
Что уж говорить об Африке? По приказу того же императора Вильгельма восставший против немецкого господства народ гереро огнем пулеметов загнали в пустыню Калахари и обрекли десятки тысяч людей на гибель от голода и жажды. Даже германский канцлер Бюлов возмутился и сказал императору, что это не соответствует законам ведения войны. Вильгельм невозмутимо ответил: «Законам войны в Африке это соответствует».