В мае 1718 г. начал свою работу Аландский мирный конгресс. Шведскую делегацию возглавлял личный представитель Карла XII граф К. Герц, а русскую — Я.В. Брюс и А.И. Остерман. Уповая на помощь англичан, шведы избрали тактику затягивания переговоров, но искусному дипломату А.И. Остерману удалось перевести официальные заседания конгресса в личные беседы с главой шведской делегации и добиться успеха. Карл XII, смирившись с потерей прибалтийских владений, дал согласие на подписание мирного договора. Однако гибель шведского монарха при осаде норвежского Фридрихсгаля в ноябре 1718 г. круто нарушила ход мирных переговоров.
Новая правительница Швеции, родная сестра Карла XII королева Ульрика Элеонора (1718―1720) и ее ближайшее окружение, вновь уповая на помощь англичан, которые опасалась усиления России в Балтийском регионе и на море, взяли курс на срыв мирного конгресса. В результате после долгих, но бесплодных дебатов в сентябре 1719 г. переговоры были прерваны. Однако уже в конце 1719 — первой половине 1720 гг. на побережье Ботнического залива русские войска провели ряд блестящих десантных операций и разгромили шведский флот у острова Эйзель. А затем, в июле 1720 г., русский гребной флот под командованием генерала М.М, Голицына на глазах изумленных англичан нанес сокрушительное поражение шведскому парусному флоту у острова Гренгам.
После отстранения Ульрики Элеоноры от власти и восшествия на престол ее супруга Фредрика I (1720―1751), в апреле 1721 г. в финском городе Ништадт возобновились мирные переговоры, которые завершились 30 августа 1721 г. подписанием долгожданного мирного договора, положившего конец многолетней Северной войне.
По условиям Ништадского мира Россия:
1) получала всю Ингерманландию, Лифляндию и Эстляндию, часть Карелии с Выборгом, а также острова Эйзель, Даго и Моон;
2) возвращала Швеции Финляндию и обязалась уплатить за свои территориальные приобретения 1,5 млн рублей.
Многолетняя и кровопролитная Северная война завершилась блестящей победой России, которая:
• получила долгожданный, а главное, надежный выход в Балтийское море и
• превратилась в великую европейскую державу, без учета мнения которой отныне не мог быть решен ни один, даже самый пустяковый, вопрос мировой политики.
После окончания Северной войны Россия получила возможность активизировать свою внешнюю политику в Закавказье. Ряд современных авторов (Л. Милов, Н. Молчанов) связывают активизацию внешней политики России в этом регионе с имперскими амбициями Петра и его окружения. Их оппоненты (Н. Павленко) утверждают, что решение о походе в Закавказье было принято после неоднократных обращений грузинского царя Вахтанга IV и католикоса всех армян Аствацатура I с просьбой оказать им всемерную помощь в борьбе с персидской и османской угрозой.
В июле 1722 г. русская армия под командованием Петра I вышла в Каспийский (Персидский) поход и уже в августе овладела Дербентом и другими городами Северного Ирана. Однако затем из-за больших потерь она вернулась в Астрахань, и Персидский поход был возобновлен только в начале 1723 г. На сей раз русская армия под командованием генерала М.А. Матюшкина заняла все западное и южное побережье Каспийского моря, в частности города Решт, Баку и Астрабад. В этой ситуации персидский шах Тохмас-Мирза, которому пришлось вести кровопролитную борьбу с афганскими мятежниками, предложил начать мирные переговоры. В сентябре 1723 г. был подписан Петербургский мирный договор, по которому к России отошли персидские провинции Дербент, Ширван, Гилян, Астарабад и ряд других.
В условиях распада Персидской державы в Закавказье вторглась турецкая армия, и Россия, оказавшись перед угрозой новой войны с Османской Портой, вынуждена была прекратить дальнейшее продвижение в Северную Персию. А в июне 1724 г. был подписан Стамбульский мирный договор о сохранении статус-кво в Закавказье.
Спор о личности и деяниях Петра I продолжается почти триста лет, а начало этой исторической «традиции» положил известный русский аристократ князь М.М. Щербатов, написавший во второй половине XVIII в. свое знаменитое сочинение «О повреждении нравов в России», в которой предстал в качестве первого и самого яростного хулителя Петра и его реформ, которые принесли России гораздо больше вреда, нежели пользы. «Колумб российских древностей» Н.М. Карамзин более взвешенно подходил к оценке деятельности царя-реформатора и в своей знаменитой «Записке о древней и новой России» (1811), называя Петра I «великим», тем не менее довольно жестко критиковал его за чрезмерное увлечение западными новшествами и варварскую ломку национальных самобытных традиций России.
В 1830—1840-х гг. к хору хулителей Петра присоединились многие видные идеологи славянофильства, в частности, А.С. Хомяков, И.В. Киреевский и Ю.Ф. Самарин, которые, так же, как М.М. Щербатов, крайне отрицательно оценивали преобразовательскую деятельность этого самодержца, которая нарушила естественный ход исторического развития России. Совсем иначе подошел к оценке петровских реформ известный русский историк, один из видных идеологов «официальной народности» профессор М.П. Погодин, который был не только убежденным защитником, но даже апологетом Петра I и его преобразований.
Еще более детально к изучению петровской эпохи подошел его ученик, великий русский историк академик С.М. Соловьев. Первоначально в своем знаменитом многотомном труде «История России с древнейших времен», в котором эпохе Петра I было посвящено аж пять томов, он оценил петровские реформы как «нашу революцию». Чуть позднее в своих «Публичных чтениях о Петре Великом» (1872) он показал и существенную ограниченность, и главное ― историческую подготовленность петровских преобразований всем предшествующим развитием России.
Другой великий русский историк академик В.О. Ключевский, посвятивший эпохе Петра I немало страниц своих блестящих исторических сочинений, более критически оценивал результаты петровских преобразований, указывая на несоответствие самих замыслов и реальных результатов этих реформ. Еще более усилил критические оценки в отношении петровских реформ его ученик, знаменитый лидер кадетской партии, приват-доцент П.Н. Милюков, который в своих концептуальных работах «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII в. и реформы Петра Великого» (1892) и «Очерках по истории русской культуры» (1899) выдвинул два убийственных обвинения в адрес царя Петра: о «реформах без реформатора», и о том, что в петровскую эпоху «ценой разорения страны Россия была возведена в ранг европейской державы».
В советской и российской исторической науке эпохе Петра I было посвящено колоссальное количество разнообразных трудов и исследований, от резко критических до откровенно апологетических. Среди самых интересных исследований следует назвать работы Е.В. Тарле «Северная война и шведское нападение на Россию» (1958), С.М. Троицкого «Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в.» (1974), Н.Н. Молчанова «Дипломатия Петра Первого» (1986), В.И. Буганова «Петр Великий и его время» (1989), Е.В. Анисимова «Время петровских реформ» (1989) и А.Б. Каменского «От Петра I до Павла I: российские реформы XVIII века» (1999). Но, безусловно, крупнейшим современным исследователем эпохи Петра I является выдающийся русский историк профессор Н.И. Павленко, перу которого принадлежат такие знаменитые труды, как «Петр Великий» (1998), «Полудержавный властелин» (1991), «Птенцы гнезда Петрова» (1994), «Вокруг трона» (1998), «Царевич Алексей» (2008), «Лефорт» (2009) и многие другие.
Анализ этих и других работ четко показывает традиционную полярность мнений. Если одни историки (Е. Тарле, Н. Павленко, Н. Молчанов, В. Буганов) по-прежнему считают Петра I выдающимся царем-реформатором, то их оппоненты (Е. Анисимов, А. Каменский), находясь в плену агрессивных антисталинских настроений горбачевской и ельцинской эпох, стали обвинять царя-реформатора в создании тоталитарного милитаризованного государства, в ускоренной индустриализации страны и насаждении культа личности отца нации.
Существует также оригинальная точка зрения популярного ныне «евразийца» господина Л.Н. Гумилева, который в своей работе «От Руси к России» (1992) заявил, что во времена Екатерины II вполне сознательно была состряпана «легенда» о Петре I как о мудром царе-реформаторе, который прорубил окно в Европу и открыл Россию влиянию единственно ценной западной цивилизации. На самом деле все те новшества, которые были привнесены царем Петром из стран Западной Европы, носили чисто декоративный характер, и многие его предшественники, начиная с Ивана III, регулярно и интенсивно сношались с Западной Европой. Так что все «реформы» Петра были логическим продолжением реформаторской деятельности и его отца Алексея Михайловича, и царевны Софьи, и двух знаменитых глав Посольского приказа Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина и князя Василия Васильевича Голицына.
Тема: Русская культура первой четверти XVIII в.
1. Предварительные замечания.
2. Просвещения и научные знания.
3. Общественно-политическая мысль и публицистика.
4. Литературное творчество.
5. Театральное и музыкальное искусство.
6. Живопись и архитектура.
7. Быт и нравы петровской Руси.
По мнению большинства ученых, русская культура первой четверти XVIII в. развивалась под влиянием нескольких взаимосвязанных процессов, истоки которых отчетливо проявились в предыдущем столетии. В частности, речь идет о том, что в этот период:
• значительно ускорился процесс «обмирщения», или секуляризации культуры;
• дальнейшее развитие получил один из важнейших элементов светской культуры — личностное начало;
• была окончательно преодолена национальная замкнутость русской культуры, которая все более активно стала использовать различные достижения западноевропейской и других зарубежных культур;