«Национальный характер сам есть последствие исторической жизни и только уже в сложившемся виде может служить для объяснения ее особенностей. Таким образом, прежде чем объяснить историю русской культуры народным характером, нужно объяснить самый народный характер историей культуры. Притом же само определение того, что надо считать русским народным характером, до сих пор остается спорным. Если исключить из этого определения, во-первых, общечеловеческие черты, монополизированные национальным самолюбием, во-вторых, те черты, которые принадлежат не нации вообще, а только известной ступени ее развития, в-третьих, наконец, все те, которые придала народному характеру любовь или ненависть или вообще фантазия писателей, трактовавших об этом предмете, то специфических и общепризнанных черт останется очень немного в обычном изображении русского характера. Припомним, что такие наблюдатели и судьи, как Белинский и Достоевский, признали, в конце концов, самой коронной чертой русского национального характера – способность усваивать всевозможные черты любого национального типа. Другими словами, наиболее выдающейся чертой русского народного склада является полная неопределенность и отсутствие резко выраженного собственного национального обличья», – писал в свое время один из лучших знатоков проблемы, которому, как и многим, не удалось стать пророком в своем отечестве[126].
Нет такой темы, которая вызывала бы столь ожесточенные дискуссии, как попытка определить самые важные черты русского народа. Действительно, как считал П. Н. Милюков, русскому народу приписывают и такие черты, которые свойственны и многим другим народам. Есть и черты, проявляющиеся в особые исторические периоды. Много разных слов сказано о русском народе писателями, художниками, представителями российской интеллигенции, которая редко называла себя русской.
Достаточно привести хотя бы несколько примеров.
«По-вашему, русский народ – самый религиозный в мире. Ложь! Основы религиозности есть пиэтизм, благоговение, страх божий. А русский человек произносит имя божие, почесывая себе задницу. Он говорит об образе: годится – молиться, не годится – горшки покрывать. Приглядитесь пристальнее, и вы увидите, что по натуре своей это глубоко атеистический народ. В нем еще много суеверия, но нет и следа религиозности», – так пишет проницательный литературный критик В. Г. Белинский русско-украинскому писателю Н. В. Гоголю в связи с тем, что многие почитали русский народ как народ-богоносец.
«Русский не выдвигается, не выставляется, не презирает других. Русские почти стыдятся того, что они русские, им чужда национальная гордость и часто – национальное достоинство», – утверждал известный русский философ Н. А. Бердяев, выделявший в русском национальном характере более десятка очевидных противоречий[127].
Дадим слово человеку со стороны, профессору Лондонского университета Джеффри Хоскингу, который увидел своеобразное раздвоение в исторической миссии русского народа. По его мнению, в России «."имперская" и "этническая" нации развивались своими путями, в постоянных и часто обостряющихся конфликтах друг с другом. Итогом стало то, что обе они серьезно ослабили друг друга. Русскому народу так и не удалось в полной мере развить свои политические, экономические и культурные институты, поскольку они разрушались или же выхолащивались ради нужд империи»[128].
Этот спор можно иллюстрировать разного рода высказываниями и фактами бесконечно. Может быть, будет сказано по этому вопросу еще немало. Но вряд ли забудутся слова Сталина о качествах русского народа – ясный ум, стойкий характер и терпение.
Похоже, что любая власть в России может рассчитывать на свой последний резерв – поднять бокал и произнести тост: «За здоровье русского народа!» И русский народ не подведет.
Они нас в кальсонах не застанут
Эту фразу довольно часто употреблял Никита Сергеевич Хрущев (1894–1971), который руководил страной в 1953–1964 годах. Он развернул кампанию антисталинской критики, в которой одним из наиболее убедительных пунктов было обвинение Сталина в том, что он прозевал начало войны. Поколение, прошедшее через Великую Отечественную войну, долго хранило тяжелую память о трагическом начале, о страшных испытаниях, которые обрушились на страну 22 июня 1941 года.
Какие события в действительности предшествовали вероломному нападению фашистской Германии на Советский Союз? Кого следует считать ответственным (или ответственными) за эту трагическую страницу нашей истории?
Интерес к событиям 1940–1941 годов постоянно поддерживается обращением к ним литераторов, публицистов, кинематографистов. Изменник Родины, перебежчик, бывший офицер ГРУ (Главного разведывательного управления Министерства обороны СССР) В. Резун (В. Суворов) «освежил» в своих книгах версию министра пропаганды фашистской Германии Йозефа Геббельса о том, что война против СССР носила превентивный (упреждающий) характер. Этот автор не только «определил» возможный день нападения Красной Армии на Германию – 6 июля 1941 года, но и «вычислил» дату, когда советское руководство решило напасть на Германию – 19 августа 1939 года. Заданность подобных рассуждений очевидна и получила достойную оценку в книгах специалистов[129].
Один из российских писателей в детективном жанре Б. Акунин (Чхатришвили) в своем «Шпионском романе» лихо закрутил сюжет. У него суперзасекреченный немецкий разведчик, сумевший занять высокий пост в НКВД, оказывается один на один со Сталиным в кабинете вождя. С одной целью: передать привет от фюрера и уверение в самых добрых намерениях, при действительном отсутствии которых агент просто прикончил бы будущего Верховного Главнокомандующего.
Из документального кинофильма «Агент, которому верил Сталин» телезрители могут узнать, что доверенный человек Сталина, находясь в Германии незадолго до нападения на СССР, почему-то не обратил внимания на самые элементарные вещи. Например, он не заметил постепенного, но явного ухудшения продовольственного положения рядовых немцев, которое, как можно догадаться из контекста фильма, заправилы рейха собирались улучшить за счет захвата СССР.
А как выглядела ситуация накануне 22 июня 1941 года? Почему РККА не отразила нападения войск вермахта? Ведь советская пропаганда обещала, что мы будем «бить врага на его территории»! Что делал товарищ Сталин в ночь с 21 на 22 июня 1941 года? Неужели советские разведчики не сообщили товарищу Сталину всю необходимую информацию о возможном нападении фашистов?
Вопросов много. Много различных точек зрения. Попробуем разобраться. Хотя бы в самых общих чертах. Желающие могут изучить литературу, которая имеется и отчасти будет использоваться в данных рассуждениях.
Официальные советские данные представляют следующую картину. Фашистская Германия и ее сателлиты сосредоточили против СССР крупные контингенты войск: 190 дивизий (5,5 млн солдат и офицеров), 4300 танков и штурмовых орудий, 47 200 артиллерийских орудий и минометов, 4980 боевых самолетов и свыше 190 боевых кораблей. С советской стороны агрессорам противостояли силы пяти западных округов и трех флотов: 170 дивизий, 2,9 млн человек, 9200 танков, 8450 самолетов и 46 830 артиллерийских орудий и минометов. Большинство техники, которая находилась на вооружении РККА, было устаревшей. Солдаты немецкой пехоты были вооружены автоматами, а бойцы РККА – винтовками Мосина образца 1890–1930 годов.
Информации о возможном нападении немцев шло действительно много. Из берлинской резидентуры сообщали источники «Корсиканец», «Старшина», «Лицеист». «Франкфуртер» работал в Польше, а «Лист» и «кэмбриджская пятерка» передавали информацию из Англии.
«Корсиканец» – это Арвид Харнак (1901–1942), активный антифашист, один из руководителей организации «Красная капелла». Имел степени доктора юридических наук и философии. В 1935–1942 годах работал в германском министерстве экономики. С 1935 года помогал советской разведке, так как хотел свержения фашистского режима. Вступил в члены нацистской партии, быстро продвигался по служебной лестнице. Он визировал секретные экономические и торговые соглашения Германии. Осенью 1942 года был арестован вместе с женой и казнен по приговору военно-полевого суда.
«Старшина» – Харро Шульце-Бойзен (1909–1942). Участвовал в деятельности «Красной капеллы». Был журналистом, но закончил школу авиационных штурманов и в качестве старшего лейтенанта ВВС Германии занимался разведывательными вопросами в министерстве авиации, имел доступ к государственным секретам. Казнен в конце 1942 года.
«Лицеист» – О. Берлинкс, латыш, агент резидентуры НКГБ. После войны выяснилось, что «Лицеист» являлся провокатором гестапо, специально введенным в окружение резидента советской разведки А. Кобулова с целью дезинформации. О результатах встречи «Лицеиста» с Кобуловым гестапо докладывало Гитлеру.
«Франкфуртер» (Эйкоф Карл) был офицером германской морской разведки, затем работал в СССР инженером на судоремонтном заводе. До 1936 года сотрудничал с органами безопасности СССР. В апреле 1941 года контакт с ним был возобновлен. Он считался добросовестным агентом.
«Лист» был агентом внешней разведки в Лондоне, имевшим доступ к государственным секретам большой важности.
«Кэмбриджская пятерка» – выпускники Кэмбриджского университета, занимавшие различные посты в Англии. Самым известным стал Ким Филби.
Следует упомянуть о Рихарде Зорге и его группе в Японии, также поставлявшей ценную информацию. Рихард Зорге (1895–1944) родился в Баку. Его дед, Фридрих Зорге, был соратником Карла Маркса. Рихард Зорге с начала XX века находился в Германии, участвовал в Первой мировой войне и после ранения сблизился с левыми социалистами. В 1924 году он приехал в СССР, стал разведчиком.
В 30-40-х годах, работая журналистом, он благодаря выдающимся личным качествам добывал очень ценную для СССР информацию. Он одним из первых сообщил достаточно точные данные о количестве немецко-фашистских дивизий, сосредоточенных к лету 1941 года на границах СССР. Ему удалось узнать дату вражеского вторжения и общую схему плана военных действий немецко-фашистских войск. В октябре 1941 года Р. Зорге был арестован японской полицией, но успел передать в Москву важную информацию о том, что Япония не собирается вступать в войну против СССР. Эта информация позволила перебросить крупные воинские силы с Дальнего Востока в период Московской битвы. Р. Зорге был подвергнут жесточайшим пыткам, в сентябре 1943 года приговорен к смертной казни и через год повешен.