тью социалистическое государство. Сталин вывел СССР на путь ударной индустриализации. Ошарашенный увиденным, Хэскелл лишь теперь стал сомневаться в будущем России. “Люди обеспечиваются тем, что сочтет нужным правительство, будь то жилье, продовольствие или одежда, и ничем более, – отметил он. – Россия ведет войну, и сейчас в разгаре пятилетняя битва с собственной отсталостью <…> Жертвы людей поражают воображение”[450].
Вторым столпом сталинской революции была форсированная коллективизация сельского хозяйства. Хэскелл поездил по российской глубинке и поговорил с крестьянами. По их словам, они не понимали, что происходит и что ждет в будущем их самих и их традиционный жизненный уклад. Обеспокоенные, они не спешили доверять правительству. Хэскелл разделял их страхи. “Кулаков по-прежнему стремятся ликвидировать «как класс». Их «преступление» состоит в том, что они живут вполне сносно”[451]. По американским стандартам они были “бедняками”, но в России стояли на голову выше масс, а потому их нужно было “изолировать”. Хэскелл спрашивал русских, что они помнят об АРА. В массе своей они вообще не слышали об организации, а тем, кто слышал, хотелось знать, правда ли, что за продовольствие платило советское правительство, а не американцы[452].
Коллективизация фактически стала новой войной с крестьянами и напоминала кровавое насилие десятилетней давности. Государство планировало обеспечить излишки зерна, чтобы оплатить индустриализацию и прокормить растущее количество рабочих в городах, заставляя крестьян уходить с личных наделов в крупные государственные коллективные хозяйства. Новая форма крепостничества встретила ожесточенное сопротивление в деревнях, и миллионы людей были сосланы в Сибирь и другие восточные регионы. Хаос привел к очередному серьезному голоду, от которого с 1931 по 1934 год погибло не менее 5 миллионов человек. И снова страдальцы, обезумев от голода, стали есть человеческую плоть, но на этот раз никто не обратился к миру с просьбой о помощи.
В начале 1930-х годов Гувер уже не мог прийти на помощь русским, даже если бы его попросили. Великий американский гуманист стал национальным героем после миссий в Бельгии и России, а потому, когда весной 1927 года сильные дожди привели к разливу Миссисипи, которая уничтожила более юс тысяч домов и оставила без крова более боо тысяч человек в нескольких южных штатах, президент Кулидж незамедлительно попросил Гувера возглавить гуманитарную миссию. В сотрудничестве с американским Красным Крестом Гувер организовал одну из крупнейших кампаний по сбору средств в американской истории и обеспечил снабжение региона продовольствием и материальными ресурсами. Хотя операция прошла по большей части успешно, афроамериканцам пришлось терпеть ужасные зверства. Им отказывали в жилье и питании, которое предоставлялось белым американским беженцам, и потому они жили в кошмарных условиях на улице. Сразу после наводнения они выполняли самую тяжелую работу по ликвидации его последствий под надзором вооруженных отрядов национальной гвардии. Мужчин, которые пытались отдохнуть, избивали. Белые плантаторы боялись, что афроамериканцы уедут на север, тем самым лишив их дешевого труда, поэтому белые войска и местные полицейские поместили многих чернокожих в места, которые сам Гувер называл “концентрационными лагерями”, и не выпускали оттуда, угрожая оружием. Точное число убитых афроамериканцев не установлено до сих пор.
Гувер заручился поддержкой прессы, чтобы замять скандал и создать впечатление, что операция прошла в атмосфере расовой гармонии и сотрудничества. Выставив свою кандидатуру на президентские выборы, он надеялся избежать проблем и использовать катастрофу, чтобы создать себе как можно более положительный образ. Он даже заказал производство первого в истории президентских кампаний предвыборного ролика “Специалист по чрезвычайным ситуациям”. В условиях экономического бума Гувер одержал безоговорочную победу на выборах 1928 года.
Биржевой крах 1929 года и последовавшая Великая депрессия стали погибелью Гувера. “Специалист по чрезвычайным ситуациям” превратился в лицо нищеты и несостоятельности. Появившиеся в американских городах трущобы прозвали Гувервиллями; бездомные на улицах укрывались “гуверовскими одеялами”, то есть старыми газетами; картон, которым латали изношенные туфли, назвали “гуверовской кожей”. Гувер не только вызвал экономическую катастрофу, но и не смог положить ей конец. Большинству американцев Гувер казался далеким, отстраненным, равнодушным к страданиям сограждан. Другие считали его и вовсе жестоким. Пообещав сохранить работу так называемым настоящим американцам и облегчить бремя агентствам по оказанию помощи, избавившись от тех, кого многие считали недостойными поддержки бедняками, администрация Гувера организовала принудительную депортацию лиц мексиканского происхождения из США. В ходе репатриации мексиканцев – своего рода этнической чистки – из страны было выслано около миллиона человек, более половины из которых были полноправными американскими гражданами. Не стоит и говорить, что эта мера не помогла покончить с депрессией. На выборах 1932 года Гувер потерпел сокрушительное поражение, и Рузвельт победил с еще большим отрывом от соперника, чем сам Гувер четырьмя годами ранее. За Рузвельта проголосовали даже родная Гуверу Айова и Калифорния, которая давно стала ему вторым домом. Провал Гувера на посту президента перечеркнул все его прежние успехи.
Тем временем в СССР история АРА вымарывалась и искажалась до неузнаваемости. Вскоре после ухода АРА из Уфы рабочие сняли вывески с больницы и детского дома, названных именем Гарольда Бленди. Если памятник Бленди и был установлен, теперь его больше нет. Подобным образом в Одессе переименовали Хэскелловское шоссе и Гуверовскую больницу. Несколько чиновников, с которыми работали американцы и которые знали правду о миссии АРА, пали жертвой сталинского террора в конце 1930-х годов. Каменева, Радека, Эйдука, Кашафа Мухтарова и Рауфа Сабирова казнили как врагов народа. Троцкого в 1940 году убили в Мехико по приказу Сталина. Ольгу Каменеву расстреляли в лесу под Орлом в 1941 году. Немногие избежали такого печального конца. Дзержинский умер от сердечного приступа в Кремле в июле 1926 года, только что выступив с пламенной речью, в которой обрушился на своих старых товарищей Троцкого, Каменева и Зиновьева. Георгий Чичерин десять лет спустя скончался от диабета. Горький умер месяцем ранее, в июне 1936 года. Долго ходили слухи, что его убили по приказу Сталина. Врачи вынули мозг Горького и поместили рядом с мозгами Ленина и других выдающихся деятелей в московском Институте мозга, чтобы исследователи могли изучить его в поисках материальных основ гения.
Такое преступление, как работа на американцев, не имело срока давности. В 1948 году, спустя целую четверть века после ухода АРА из России, по подозрению в шпионаже в пользу США был арестован некий Горин. На допросе он признался, что Бленди завербовал его в августе 1921 года в рамках антиправительственного заговора. Горин собирал для американцев важные сведения и сообщал, кто из российского персонала организации работает на ГПУ. Он также заявил, что американцы не отказались от своих коварных планов. Не далее как в прошлом году сын полковника Хэскелла приезжал в Москву и пытался разыскать россиян, которые в прошлом работали в АРА[453]. Совершенно очевидно, что цель его визита состояла в том, чтобы оживить антисоветскую сеть, сформированную его отцом.
Нападки на АРА обострились в период холодной войны. В изданной в 1950 году Большой советской энциклопедии говорилось, что АРА была основана исключительно с целью “создания своего аппарата в Советской России <…> для шпионско-подрывной деятельности и поддержки контрреволюционных элементов”[454]. При этом о гуманитарной работе американцев не упоминалось вовсе. В 1968 году в ведущем советском историческом журнале была опубликована статья, в которой утверждалось, что АРА главным образом состояла из американских тайных агентов, отправленных в СССР, чтобы заниматься шпионажем и разжигать контрреволюцию, и только бдительность ЧК и ГПУ не позволила американцам осуществить свой план[455].
В 1958 году “Известия” напали на Гувера после его выступления на Всемирной выставке в Брюсселе: “Именно он возглавлял печально знаменитую Американскую администрацию помощи, которая бесстыдно прикрывала свою поддержку всевозможных врагов советской власти надуманной заботой о голодающих”. На следующий год во время визита в США Никита Хрущев отметил, что, даже если благодаря АРА “тысячи людей были спасены от голода в Поволжье”, миру не стоит забывать, что именно американская интервенция привела к Гражданской войне и, следовательно, к голоду. “Американская помощь? – фыркнул он. – Да нужно душу дьяволу продать, чтобы ее получить!” Гуверу было больно от очернения его трудов. “Моей наградой стало то, что коммунисты годами платили своей прессе и покупали людей, чтобы они путешествовали по США с единственной целью меня обесславить”, – написал он в своих мемуарах[456].
Илл. 54. Москва, 14 марта 1922 года, полдень. Четыре девочки обедают хлебом, рисом, фасолью и какао возле кухни АРА в бывшем ресторане “Эрмитаж”. Каждый день только на этой кухне АРА питались четыре тысячи детей
Хотя Россия повернулась к Гуверу спиной, его с неизменной теплотой принимали на ежегодных встречах бывших сотрудников АРА в Нью-Йорке. Он регулярно выступал на этих мероприятиях, и собравшиеся, уже постаревшие и поседевшие, обожали слушать, как Шеф рассказывает славную историю о грандиозной российской миссии. Гувер посещал встречи АРА на протяжении нескольких десятков лет до самой своей смерти в 1964 году.