Потом мы взяли одну из готовых Сашиных фирм – она называлась «Агентство Александр Браун», – и работа «понеслась».
Бизнес на «Фотооснове»
Получили много денег?
Получили много опыта. Денег не получили совсем. Но в тот период опыт стоил дороже денег.
Мы купили образцы совершенно фантастической бумаги по совершенно смешным ценам. Тогда ведь и намека не было на нынешнее бумажное изобилие. Отнесли в настоящую типографию. Там сказали: «Супер!»
Тогда мы взяли кредит в банке и купили огромную партию. И напечатали на ней календари. Которые очень-очень долго не сохли. Так долго, что мы уже стал и терять надежду.
Почему не сохли?
Потому что бумага называлась «Фотооснова», и мы не знали, что для ее запечатки требуются сиккативы. Правда, слова «сиккативы» мы тогда тоже не знали.
Чем все кончилось?
Кто-то там, наверху, сжалился над нами, и краска все-таки высохла. Мы развезли на Славиной машине – он был единственным из нас счастливым обладателем автомобиля – календари по магазинам, и через некоторое время действительно пошли деньги.
Мы вернули кредит в банк и стали ждать прибыль с последних приходов. Деньги так и не пришли. Но приобретенный опыт стал нашим капиталом для будущих операций.
Чем вы еще успели заняться?
Бумагой поторговали. Тогда ведь с ней просто беда была. Вся бумага на рынке в лучшем случае была кем-то утеряна, в худшем – у кого-то украдена.
Почему именно бумагой?
Идея простая. Я это называю – резонансные бизнесы, в память о прошлой жизни физика. То есть легче создавать новый бизнес, если он опирается – и помогает – уже существующему. Мы уже печатали рекламную продукцию. Значит, покупали бумагу. Так почему бы не закупать ее в больших количествах: что-то для себя, что-то – для продажи? Так появилась компания «Александр Браун – папир».
– Я помню, как к нам пришел первый трак. Помню, как мы продали первую пачку. И первую партию – из нескольких пачек, которые лично погрузил в «каблук». Он тронулся – и пачки вылетели на асфальт.
– Полопались?
– А как же! Конечно, полопались…
«Август Борг». Клон «Александра Брауна?»
Насколько я помню, «Август Борг» появился довольно быстро. Это было плановое клонирование?
Это был развод. Мы проработали вместе недолго, но интенсивно. И в 94-м имели уже 3-4 достаточно развитых направления: «большая» полноцветная полиграфия, оперативная полиграфия, продажа бумаги. Каждое требовало концентрации сил. Та же типография «ИТАР-ТАСС» училась печатать по-настоящему на наших заказах. Одни из первых, если не первые, стали печатать на пленке. Мы платили большие деньги. Но требовали реального качества. Продажа бумаги развивалась активно. В оперативной полиграфии мы причастны к открытию «эры» самокопирки. Задумывались и об открытии направления по продаже компьютерных систем. Короче, возник кризис управления.
Я считал, что колхозный метод себя изжил. Что каждый должен отвечать за свое направление, получать от него свою долю и лишь часть прибыли откладывать в общий котел.
А партнеры как думали? Партнеры считали иначе. Они сказали: «Нет. Ты не прав. Ты – индивидуалист. Уходи, пожалуйста, от нас». И я, пожалуйста, ушел. Денег у нас еще не было, мы их только ожидали. Речь, скорее, шла не столько о деньгах, сколько об идеологии.
Ты ушел с каким-то направлением?
Скорее нет. Но я ушел с опытом. С частью людей, которые думали аналогично. Да, еще мне выдали компьютер, в счет моей доли.
Развод в бизнесе – дело, к сожалению, достаточно обычное. Но почему – «Август Борг»? Раз уж расстались.
Это объясняется просто. Логотип для «Александра Брауна» «выстрадал» и оплатил я, он де-факто принадлежал мне, и я хотел это «АБ» использовать.
… Это был один из самых трудных моментов в моей жизни. Напряжение было столь велико, что несколько раз я боялся не справиться…
…Мне очень помогли люди, ушедшие со мной. Владимир Чеснаков – ныне гендиректор ИАЦ «Август Борг». Люба Карлюк – гендиректор «Август Борг Эйдженси». Вика Полинская – руководитель отдела упаковки. Они фактически оказались костяком нынешней компании…
Ускоренное разведение «Хейдельбергов»
Как развивался «Август Борг»?
Полгода прошло – мы выправились. И очень скоро, уже в 96-м, купили свою первую печатную машину, двухкрасочную ГТОшку. А дальше пошло-поехало…
97-й: «четырекраска» ГТО и однокрасочный МО.
Переполз во второй формат – прощайся с амплуа рекламного агентства. Это уже чистейшей воды типография.
А мы и были типографией. В 98-м поставили четырехкрасочный полуформатный «Спидмастер». На следующий год отдыхали после дефолта. А дальше опять каждый год покупали по большому «Хейдельбергу». Кроме нынешнего, когда снова отдыхаем.
Уж не дефолта ли ожидаете?
Нет, все проще. А может, сложнее. Похоже, рост нашего «железа» опередил рост системы управления производством.
Если же говорить о векторе развития, то с 98-го мы уже не размещаем заказы «на стороне», став практически замкнутым полиграфическим производством.
…Мы считаем, что время экстенсивного развития полиграфии в России уже закончилось. Теперь надо лезть вглубь…
Типография. Но не только
Но ведь «Август Борг» – не только типография.
Теперь – безусловно. Мы – группа компаний, объединенных названием, общими владельцами и идеей резонансных бизнесов, о которой я уже говорил: каждая новая компания помогает старым, тоже получая от них заказы и помощь.
Например, для нас принципиально важен наш Информационно-аналитический центр. Он дал нам, кроме прибыли, понимание истинного положения дел на этом сегменте рынка: мы ведь выпускаем 7 наименований справочной продукции, общее количество всех выпусков уже перевалило за 50. И, конечно, он дал нам известность.
Некий апофеоз этой деятельности – наше издание «Полиграфическая Россия – шаг в третье тысячелетие». Оно неспроста такое толстое и тяжелое.
А кроме ИАЦ что можно выделить?
Наша компания «Полимат» становится довольно известной. Мы стали заметными в области производства и продажи двойной спирали WIRE-0. А еще мы начали производить бумагу.
…Когда мы начали выпуск справочника «Вся полиграфическая Москва», многие встретили его с недоверием. С предубеждением даже. Сейчас все изменилось. Некоторые теперь даже удивляются, что мы, оказывается, еще и типография…
Зато мы делаем бумагу
Это действительно «прикольно», если вы, конечно, не приватизировали какой-нибудь целлюлозно-бумажный комбинат.
К сожалению, их все приватизировали до нас. А бумагу мы выпускаем специальную, ни в коем случае не ширпотребовскую. Из древесины, макулатуры, тряпья, даже травы. Правда, это пока еще не производство. Скорее – инновационный технологический сектор. Хотя денег потратили уже немало.
Немало – это сколько?
Ну, тысяч двадцать долларов.
Копейки по сравнению со стоимостью «Хейдельбергов».
Но «Хейдельберги» с первого дня начинают приносить деньги. А здесь мы пока только тратим.
Зачем?
Сама идея кажется нам очень привлекательной. Сегодня в полиграфии придумано уже все. Нового в результатах печати нет и вряд ли будет. И мы вернулись на шаг назад – к носителям. Теперь дизайн оригинального продукта начинается с создания бумаги именно под этот продукт. То есть для нас главное – не технология варки, хотя и это важно. Главное – мы хотим делать именно ту бумагу, которая максимально адекватна в данном конкретном случае.
А может, вам еще линотип купить? Или пресс старинный типографский?
Эта идея сейчас активно обсуждается. Мы хотим приобрести старую технику, потому что понимаем: такая бумага требует чего-то иного, не нынешнего. Например, высокой печати. Мы пытаемся вернуться к первооснове, причем даже не к полиграфической, а к коммуникационной.
…Сегодня мы все стали хорошими ремесленниками. Одни и те же машины. Одни и те же расходные материалы. Так и должно быть. Главное – чтобы быть хорошими ремесленниками.
Но, чтобы прорваться к человеческой душе, надо выскочить из ремесла, стать над ним…
…Десять лет назад, кстати, мы не были ремесленниками. Просто не умели еще работать. А потому были больше художниками. Заменяли творчеством недостаток навыков…
– А как физически это происходит? Сидят три человека на кухне и варят в кастрюле пульпу?
– Нет, сначала три человека думают, что требуется от бумаги для данного конкретного заказа. Например, приглашения на ледовое шоу известного чемпиона по фигурному катанию.
– Ну и что придумалось?
– Мы сварили бумагу, в волокна которой инкорпорировали стружку от первых коньков чемпиона. А это уже совсем иная коммуникация!
Появляется некая тактильная близость. Здесь уже не надо наворачивать по сто слоев в Фотошопе. Здесь уже все сказано. Лаконично и точно.
– Кстати, я знаю, где в Германии забесплатно отдают старинную бумагоделательную машину. Ей, наверное, больше ста лет, и она в рабочем состоянии.
– А почему же ее не используют?
– Видимо, стало невыгодно. Но так приятно было бы обладать настоящей бумагоделательной машиной, сделанной в позапрошлом веке.
– Так чего же сам не заберешь? Тем более забесплатно.
– Она метров в восемьдесят длиной. Очень дорого демонтировать и вывозить. Но если кто-то не пожалеет денег за это удовольствие, пусть обращается ко мне, я дам адресок.