К началу посевной 1932 г. деревня пришла с серьезным недостатком тягловой силы и резко ухудшившимся качеством трудовых ресурсов. «Пахать землю тракторами» все еще оставалась мечтой. Суммарная мощность тракторов достигла планируемого на 1933 г. уровня лишь через семь лет, комбайны только начинали использоваться.
Массовая категория репрессированных по политическим мотивам крестьян огромна. Количество административно высланных с места жительства в ходе кампании по «уничтожению кулачества как класса» в период 1930–1933 гг. по разным оценкам колеблется от 3,5 до 4,5 миллионов человек. Меньшая часть из них была арестована и приговорена к расстрелу или к заключению в лагерь. 1,8 миллиона стали «спецпоселенцами» в необжитых районах европейского Севера, Урала, Сибири и Казахстана. Остальных лишили имущества и расселили в пределах своих же областей. Кроме того, множество крестьян бежали из деревень в большие города и на индустриальные стройки, спасаясь от репрессий, коллективизации и массового голода, ставшего последствием сталинской аграрной политики и унесшего, по разным оценкам, жизни от 6 до 9 миллионов человек.
3.10. Сталинский способ пополнения золотого запаса страны (Торгсин)
Начав индустриализацию с пустым кошельком, СССР брал деньги у Запада, главным кредитором выступала Германия. Внешняя задолженность страны к концу 1931 г. составила 1,4 млрд, золотых рублей, т. е. возросла более, чем в 3,3 раза за четыре года. Чтобы погасить эти долги, нужно было продавать на Запад не только зерно, лес и нефть, но и тонны золота. По данным Госбанка СССР, с 1 октября 1927 года по 1 ноября 1928 года заграницу вывезли более 120 т чистого золота. Тощий золотовалютный запас страны таял на глазах. Это означало, что были использованы все свободные золотовалютные резервы. Именно в 1928-м Сталин начал распродавать музейные коллекции страны. Художественный экспорт обернулся потерей для России шедевров из Эрмитажа, дворцов российской аристократии и частных коллекций. Но расходы на промышленный рывок были астрономическими, и экспорт произведений искусства мог обеспечить лишь весьма незначительную их часть, а именно не более 1,5 %. Самая крупная «сделка века» с министром финансов США Эндрю Меллоном, когда Эрмитаж потерял 21 шедевр живописи, принесла руководству страны около 13 млн. золотых рублей (около 12 т золота).
Сталина вдохновляли экономические успехи Америки, которые во многом начались с золотой лихорадки в Калифорнии в середине XIX века. Но золотая лихорадка по-советски разительно отличалась от вольных калифорнийских предпринимателей, работавших не только на обогащение страны, но и собственное благополучие. Сталин, «добывая» золото и валюту, не брезговал ничем. В конце 1920-х годов уголовный розыск и милиция передали все дела «валютчиков» и «держателей ценностей» Экономическому управлению ОГПУ. Под лозунгом борьбы с валютной спекуляцией одна за другой следовали «золотушные кампании» изъятия валюты и ценностей у населения, включая предметы домашнего обихода. В ход шли уговоры, обман и террор. Известны, например, «долларовая парилка» или «золотые камеры», когда «валютчиков» держали в тюрьме, пока они не скажут, где спрятаны ценности, или родственники из-за границы не пришлют выкуп, так называемые «деньги спасения». В арсенале методов ОГПУ были показательные расстрелы «укрывателей валюты и золота», санкционированные Политбюро.
Методы ОГПУ позволяли заполучить крупные вклады и сбережения. Только за 1930 г. Госбанк получил ценностей на сумму более 10 млн. золотых рублей (почти 8 т чистого золота). В мае 1932 г. зампредседателя ОГПУ Ягода докладывал Сталину, что в кассе ОГПУ находится ценностей на сумму 2,4 млн. золотых рублей. Всего Госбанк от ОГПУ получил 15,1 млн. золотых рублей (около 12 т золотом). Но в стране были ценности другого рода, которые не прятали в тайниках или подполье: обручальные кольца, сережки, нательные золотые крестики с цепочкой и столовое серебро. Помноженные на 160-миллионное население страны, эти нехитрые вещицы, разбросанные по шкатулкам и сервантам, могли обернуться огромным богатством. Но как изъять носимые вещи? Государству не стоит уподобляться грабителям с большой дороги. С истощением золотых резервов Госбанка и ростом валютных аппетитов у руководства СССР крепло желание забрать у населения и эти сбережения. Нашелся и способ. В голодные годы первых пятилеток ценности у населения скупили магазины Торгсина – «Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами на территории СССР» по типу магазинов «Берёзка» в 1960—80-е годы.
Торгсин открыли в июле 1930 г. Поначалу он обслуживал только иностранных туристов, но исчерпание золотовалютных запасов заставило сталинское руководство в 1931 г. отворить двери торгсинов советским гражданам. В обмен на наличную валюту, золотой царский чекан, а затем и бытовое золото, серебро и драгоценные камни советские люди получали доступ к широкому выбору продуктов и ширпотреба. Деятельность Торгсина принесла государству 287 млн. золотых рублей, в то время как экспорт произведений искусства, осуществлявшийся в те же годы, – 20 млн. За четыре года граждане Советского Союза принесли в Торгсин около 100 тонн бытового золота, что составляло порядка 40 % от уровня золотодобычи в стране за тот же период. Со временем у населения стали принимать и серебро, и бриллианты, и даже антиквариат. Сеть торговых точек все росла и росла, к 1932 г. Торгсин работал более чем в 200 городах СССР. Доля продовольственных сделок в структуре торговых операций составляла 50–70 % и часто достигала 85 %. При этом дорогие продукты покупались относительно мало, так как для многих поход в Торгсин был всего лишь попыткой выжить и добыть необходимые продукты в условиях жестокого голода. Поистине люди понесли в Торгсин все ценное, что имели, не в обмен на икру и меха, а за ржаную муку.
Следовательно, практически все «валютные ценности», сохраненные после революции 1917 г., Гражданской Войны и накопленные при НЭПе, были направлены на осуществление планов индустриализации. За вычетом валютной затраты на импортные товары в размере 13,8 млн. рублей чистая валютная выручка Торгсина составила 273,4 млн. рублей. Привлеченная сумма золотовалютных ценностей была сопоставима с расходами на оборудование для десяти гигантов социалистической промышленности: Горьковского автозавода (43,2 млн. руб), Сталинградского тракторного (35 млн. руб.), Автозавода им. Сталина (27,9 млн. руб.), Днепростроя (31 млн. руб.), Господшипника (22,5 млн. руб.), Челябинского тракторного завода (23 млн. руб.), Харьковского тракторного завода (15,3 млн. руб.), Магнитогорского меткомбината (44 млн. руб.), Кузнецка (25,9 млн. руб.) и Уралмаша (15 млн. руб.).
По своей сути Торгсин был уникальным капиталистическим предприятием в стране, которая стала на путь строительства социализма. Торгсин «…подобно философскому камню… превращал в валюту неконвертируемые рубли, черный хлеб и селедку да нехитрый ширпотреб». Образ Торгсина хорошо сохранился в российском фольклоре. По Москве ходили частушки о закручивании гаек в конце тридцатых годов:
У Лукоморья дуб срубили,
Златую цепь в Торгсин снесли,
Кота в котлеты изрубили,
Русалку паспорта лишили,
А лешего сослали в Соловки.
Значение Торгсина для индустриализации огромно. Он добыл ценностей на сумму более 287 млн. руб., что было эквивалентом 220 т чистого золота. В то же время экспорт произведений искусства обеспечил менее 20 млн.
3.11. Государственные «обязательные» займы
Одним из важнейших источников индустриализации были цены, налоги и займы, что являлось предметом политических споров в правительстве. Поскольку основные отрасли промышленности находились в руках государства, то оно осуществляло контроль за проведением государственных займов. Государственные внутренние займы были одним из важнейших инструментов финансово-экономической политики государства. Форсированное развитие индустрии было бы невозможным без мобилизации материальных и финансовых средств не только государства, но и населения. Но если политическая и организационная составляющие индустриализации получили в советской историографии широкое освещение, то финансовая сторона внутренних займов оставалась в тени. Воспользуемся случаем и на основе разнообразных архивных материалов восполним этот пробел.
Основные государственные займы на индустриализацию в СССР были проведены в 1927 г. на сумму 1 млрд, рублей и летом 1930 г. на сумму 17 млрд, рублей. Поданным официальной статистики трудно соизмерить их вклад в индустриализацию, но есть общеизвестные косвенные данные о займах в других странах. Например, Германия за период Первой мировой войны с 1914 по 1918 гг. таким образом сумела покрыть половину своих расходов на ведение военных действий. Царская Россия за счёт займов 1914–1916 гг. на внутреннем рынке смогла ликвидировать 30 % военных расходов империи. Есть вероятность того, что государственные займы в СССР за три года могли покрыть значительную сумму расходов на индустриализацию.
Литература к главе 3
1. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Том 36, 5-е издание; стр. 114, 145, 200, 269, 369, 429, 448 и др.
2. Елисеев А. В. 1937: Сталин против заговора «глобалистов». – М.: Яуза Эксмо, 2009.
3. Елисеев А. В. 1937. Не верьте лжи о «сталинских репрессиях»! – М.: Яуза-пресс, 2015.
4. Пыхалов И. В. Самые подлые мифы о Сталине. Клеветникам Вождя. – М.: ЯузаПресс. 2012.
5. Большевистское руководство. Переписка 1912–1927. С. 156.
6. Н.Е. Какурин, И. И. Вацетис. Гражданская война. 1918–1921. – СПб: Полигон, 2002.
7. Ларин М. Ю., Хватов А. В. Неизвестные войны России. – М.: ООО «Дом Славянской книги», 2012.
8. С.С. Каменев. Записки о Гражданской войне и военном строительстве. – М: Воениздат, 1963.
9. Н.Е. Какурин, И. И. Вацетис. Гражданская война. 1918–1921. – СПб: Полигон, 2002. – С. 549.