Истребитель Фоккер D XIII был самым распространенным самолетом в Липецкой авиашколе
Кроме испытания самолетов, на станции в Липецке проводилось изучение бомбардировочных прицелов, фотоаппаратуры для аэросъемки, авиационного стрелкового оружия, различных авиабомб (в том числе, так называемой «негасимой» химической зажигательной бомбы), бортового радиооборудования. Испытываемое оборудование демонстрировали советским специалистам. В 1930 г. один «Юнкере К 47» был передан в Москву для НИИ ВВС. В свою очередь, немецкому персоналу липецкого центра были показаны некоторые образцы советской техники. В 1930 г. на липецком аэродроме демонстрировался авиационный пулемет Дегтярева Д. А., только недавно начавший поступать на вооружение ВВС РККА. В том же году командиру и инженеру истребительного отделения разрешили посетить в Москве опытный завод ЦАГИ и моторостроительный завод «Икар», показали тяжелый туполевский самолет АНТ-14. Чуть позднее немецкие летчики познакомились с разведчиком Р-5 – по их оценке, хорошим самолетом.
Несколько раз Липецк посещали высокопоставленные немецкие чины. Дважды, в 1928 и 1930 гг., в авиашколу приезжал генеральный инспектор германских ВВС и летных школ генерал-майор X. фон Миттельбергер. В том же году Липецк посетил начальник войскового управления Рейхсвера генерал-майор В. фон Бломберг. Что касается слухов о посещении Липецка будущим рейхсмаршалом Герингом, то подобная ситуация была совершенно невозможной. После подавления «пивного путча» 1923 г. Геринг бежал заграницу, так как был объявлен государственным преступником. Таким образом, его появление на объекте, официально курируемом рейхсвером, является мало вероятным. Действительно, перенять у немцев удалось многое. Так, советские лётчики обучались на основе наставлений и инструкций, разработанных в липецкой школе. Только в декабре 1932 г. немцы передали нам около десятка наставлений по ведению боевых действий в воздухе.
После прихода Гитлера к власти отношения между СССР и Германией резко ухудшились. Военные заказы для СССР были аннулированы. В Липецке, по подсчётам немцев, было оставлено в безвозмездное пользование советской стороне имущество на сумму в 2,9 млн. германских марок. Г. Юнкере, по решению нового правительства, был отстранен от дел.
Все авиационные предприятия должны были работать теперь только на развитие германской военной мощи. Осенью 1933 г. авиационная школа в Липецке и другие военные объекты Германии на территории Советского Союза были закрыты, немецкие военные специалисты вернулись на родину, но встречи руководства сухопутных сил продолжались. Примером тому может служить парад войск в Бресте осенью 1939 г.
4.3. Танковая школа в Казани
По общему признанию специалистов, с танками в СССР дело объетояло значительно хуже, чем с авиацией. Первый отечественный танк «Борец за свободу тов. Ленин» был выпущен заводом «Красное Сормово» в Нижнем Новгороде в августе 1920 г. Этот танк был скопирован с трофейного французского «Рено». Он являлся головным в серии из 15 машин, принятых на вооружение РККА в мае 1921 г. После этого в советском танкостроении последовала длительная пауза до лета 1927 г. Германия же с октября 1917 г. успешно производила тяжёлые танки. Их было более 40 единиц. По наличию квалифицированных специалистов Россия уступала Германии, так как обязательное среднее образование там ввели в 1871 г. В России после революции свыше 70 % взрослого населения оставалось неграмотным. Поэтому сотрудничество СССР по военной технике с передовыми странами было чрезвычайно важно.
Стремление рейхсвера иметь современные танковые войска, невзирая на требования Версальского договора, толкнули представителей рейхсвера создать танковую школу в России. Договор об организации танковой школы был подписан в декабре 1926 г. в Москве. С немецкой стороны его подписал руководитель полковник фон дер Лит-Томзен, с советской – начальник IV разведывательного управления Штаба РККА Я. К. Берзин. Немецкая бронетанковая школа была создана на территории бывших казарм Каргопольского полка под Казанью и включала военный городок, стрельбище и танковый полигон. Договор был заключен на три года со дня подписания.
Деятельностью школы руководила «автомобильная инспекция» оборонного управления Германии. Немцы брали на себя вопросы организации танковой школы, ремонт, перестройку и оборудование помещений. Они обеспечивали расходы по текущему содержанию танковой школы (оплата коммунальных услуг и электроэнергии, приобретение горючего, сырья, материалов, учебных пособий и др.), а также по содержанию немецкого личного состава – как постоянного, так и переменного. В 1928 г. из Германии в центре были направлены 6 танков, оснащённых мотором BMW и 75-мм пушкой, и 3 танка весом 12-тонн с 37-мм пушкой. Советская сторона выделила для танковой школы соответствующий технический состав для мастерских, рабочих и охрану, которые тоже оплачивались немецкой стороной. Кроме того, в апреле 1930 г. по приказу Ворошилова для усиления материальной базы школы из состава казанского 3-го танкового полка РККА было передано 5 танков «МС-1».
Практические занятия в школе начались весной 1929 г. после прибытия из Германии 10 танков. В целях конспирации в документах они именовались «тракторами»: 2 больших трактора «Даймлер-Бенц», 2 больших и 2 лёгких трактора «Крупп», 2 больших и 2 лёгких трактора «Рейнметалл». Прибыла группа немецких преподавателей и началась подготовка немецких и советских курсантов. В 1932 г. в школе насчитывалось 176 человек учебного и вспомогательного персонала, из них 26 – преподаватели-немцы.
До закрытия в 1933 г. школа успела подготовить 250 танкистов. Для немецкой стороны центр подготовил 30 офицеров рейхсвера (вермахта). В их числе будущие генералы вермахта Вильгельм фон Тома и Вольфганг Томале, ставший начальником штаба Гудериана. Сам Гайни Гудериан в 1932 г. побывал на курсах в Казани в качестве руководителя немецкой комиссии. С нашей стороны в школе прошли обучение 65 человек начсостава танковых и мотомеханизированных частей РККА. Большинство из них были строевыми командирами и преподавателями бронетанковых вузов, меньшая часть представляла инженерный состав. Многие выпускники танковой школы «Кама» стали выдающимися советскими командирами, среди них Герой Советского Союза, генерал-лейтенант танковых войск С. М. Кривошеин.
Постепенно заинтересованность Германии в работе школы и использовании полигонов на территории СССР стала снижаться. Летом 1933 г. сократилось немецкое присутствие в школе, сворачивалась программа технических испытаний новой бронетехники. Работа центра вскоре была прекращена. В Германию были вывезены 6 больших и 4 малых танка, восьмиколесная машина с запасными частями и вооружение. Немецкая сторона безвозмездно передала танковой школе сумму более одного миллиона рублей. Сюда входили переоборудованные и вновь построенные здания складов огнеприпасов, жилые корпуса, радиолаборатория, бензохранилище на 20 тонн горючего, электростанция, гаражи с компрессорной установкой, мастерские, система центрального отопления, канализации, склады, тир, благоустроенная мостовая и пр. Имущество, представлявшее интерес для управления механизации и моторизации РККА, было приобретено у немецкой стороны за 220 тыс. руб. и передано в основном в Казанское пехотное училище, которое позже было преобразовано в Казанское танковое училище. Это были автомашины и трактора с запасными частями, а также столовая, оборудованная холодильником.
4.4. Орудия и подводные лодки
Таким образом, основы советского военно-промышленного комплекса были заложены во многом именно благодаря военно-техническому сотрудничеству с Германией. Примером может служить заказ СССР на проектирование средней подводной лодки на немецкой фирме «Дешимаг». Немецкие инженеры до марта 1934 г. разработали эскизный проект, который вошёл в историю советского подводного флота как «серия IX». Воплощали общий проект в рабочие чертежи применительно к возможностям отечественной промышленности инженеры специального КБ специального судостроения при Балтийском заводе в Ленинграде, специализировавшегося на проектировании подводных лодок. К лету 1941 г. были практически готовы 20 подводных лодок этой серии, ещё 18 находились в постройке. Эти лодки хорошо проявили себя в боевых действиях. Достаточно вспомнить успехи подводной лодки С-13 под командованием А. И. Маринеско, потопившей 30 января 1945 г. в Данцигской бухте на глазах кораблей охранения фашистский лайнер «Вильгельм Густлофф», который с 1939 г. (через год после спуска на воду) являлся плавучей базой для подводного флота Германии.
В шведской газете «Афтонбладет» от 2 февраля 1945 г. сообщалось, что лайнер перевозил 3 700 офицеров подводного флота и 9 000 беженцев и медперсонала. По данным немецкого исследователя Шена, спаслись 1239 человек (528 из состава немецких подводников, остальные – гражданские). Гибель чуда германского судостроения «Вильгельма Густлова» является величайшей морской катастрофой в истории, число жертв превышает количество погибших на «Титанике» почти в 6 раз. Что бы ни говорили некоторые историки, негативно оценивая атаку подлодки А. И. Маринеску (1913–1963), шла война, и капитан торпедировал немецкий военный транспортный корабль. Поступил он правильно и героически. Правда, слава пришла значительно позже. Звезда Героя Советского Союза была присвоена посмертно в 1990 г., а за потопление «Густслоффа» и транспорта «Штойбен» (тогда в феврале 1945 г. погибло более 3 600 человек) А. Маринеско получил орден Красного Знамени. Затем
осенью этого же года последовало понижение по службе,
увольнение, три года сталинских лагерей и преждевременная смерть в 50 лет.
Литература к главе 4
1. Литовский Е. И. Потоки энергии и эксергии. – М.: Издательство «Наука», 1988.
2. Соболев Д., Хазанов Д. Немецкий след в истории отечественной авиации. – М.: РУСАВИА, 2000.
3. Дьяков Ю. Л., Бушуева Т. С. Ф