Молотов В. М. (1890–1986) вступил в партию большевиков в 1906 г. Он был самым старым из членов партии большевиков в 96-й год своей жизни. Еще при проведении коллективизации и насильственном выселении кулаков и середняков в 1930–1931 годах Молотов выезжал в отдельные районы страны в качестве чрезвычайного уполномоченного, наделенного неограниченными правами. Особенно зловещую роль играл он на Украине, где в 1932 г. руководил хлебозаготовками в южных областях. Результаты «аграрной политики» Молотова– тысячи жизней, тысячи искалеченных судеб. Но последствия кампании хлебозаготовок были еще более ужасны. Украину охватил страшный голод, унесший миллионы жизней.
Однако, когда в 1936 г. в Москве под руководством Сталина, Ежова и Ягоды началась подготовка первого «открытого» судебного процесса над группой Зиновьева – Каменева, реальная опасность нависла и над самим Молотовым. У него были на этот счет какие-то разногласия со Сталиным. Сталин держал Молотова между жизнью и смертью шесть недель и лишь после этого решил «простить» его. Среди заурядных, малообразованных чиновников, коими Сталин заполнил свое Политбюро, Молотов был единственным исключением. Его отличала невероятная работоспособность. Он освобождал Сталина от тяжкого бремени управления текущими государственными делами.
Из двадцати пяти народных комиссаров, входивших в СНК СССР в 1935 г., не погибли в годы репрессий лишь Микоян, Ворошилов, Каганович, Литвинов и сам Молотов. Получается, что из двадцати восьми человек, составивших Совет народных комиссаров в начале 1938 г., были вскоре репрессированы двадцать человек. При этом Молотов не был пассивным наблюдателем этой страшной «мясорубки». Он активно помогал Сталину, Ежову и Берии. Молотов не только подписывал после Сталина многие из расстрельных списков, но и был инициатором многих арестов в аппарате СНК СССР. По его требованию были арестованы Г. И. Ломов и К. В. Уханов, а также первый секретарь Уральского и Свердловского обкомов партии И. Д. Кабаков и многие председатели облисполкомов. В ходе развернувшихся массовых репрессий ни суд, ни «тройки» не справлялись с «напряженной» работой. Чтобы упростить и ускорить «процесс», Молотов внес «рационализаторское предложение» не разбираться с каждым отдельно, а наказывать и судить списками. На счету у В. Молотова их самое большое количество – 372, что соответствует почти 37 000 репрессированных (это выше, чем у И. Сталина). Молотов всегда добавлял: «заменить 10 лет на расстрел» (слова М. Горбачёва, сказанные в программе «Времена» В. Познера 01.12.2008).
В годы массовых репрессий многие из видных деятелей науки и культуры обращались не только к Сталину, но и к Молотову, Калинину с просьбой защитить арестованных или подвергшихся несправедливым преследованиям людей. Особенно активно защищал видных советских ученых П. Л. Капица. Многие из его усилий увенчались успехом. Но не тогда, когда он обращался к Молотову. Примером тому могут служить письма Капицы к Молотову и переписка последнего с выдающимся русским ученым И. П. Павловым.
Разумеется, как член Политбюро В. Молотов несет ответственность за все репрессии послевоенных лет: за «ленинградское дело», за арест почти всех членов Еврейского антифашистского комитета, а еще ранее – за выселение многих народностей СССР с их национальной территории.
А. А. Жданов (1896–1948) после окончания Гражданской войны занимает пост председателя Тверского губисполкома. В том же году его переводят на работу в Нижний Новгород, где он становится 1-м секретарем Нижегородского крайкома партии. На молодого и талантливого бойца идеологического фронта обратил внимание Сталин, занимавшийся формированием собственной команды. В 1927 г. Жданов становится членом ЦК ВКП (б). После убийства Сергея Кирова именно Жданова Сталин выдвигает на должность 1-го секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП (б), что показывает высокое доверие вождя к своему протеже. В 1939 г. Жданов вошел в состав Политбюро, то есть стал членом избранного круга советских руководителей.
Длительное время выполняя обязанности второго секретаря ЦК ВКП(б), несет прямую ответственность за организацию массовых репрессий. В сентябре 1936 г. он вместе со Сталиным в телеграмме, адресованной Политбюро, требовал усиления репрессий. По их предложению НКВД возглавил Ежов. Жданов повинен в организации расправ с партийным и советским активом ряда местных партийных организаций, и в первую очередь ленинградской. В 1935–1940 годах в Ленинграде было репрессировано 68088 человек. Только по спискам, лично подписанным Ждановым, было репрессировано 879 ленинградцев.
Для расширения массовых репрессий А. Жданов выезжал в Башкирскую, Татарскую и Оренбургскую партийные организации. В Оренбургской области за пять месяцев (с апреля по сентябрь 1937 г.) было репрессировано 3 655 человек, из них половина приговорена к высшей мере наказания. И тем не менее, Жданов в начале сентября 1937 г., находясь в Оренбурге, нашел эти репрессии недостаточными. По его телеграмме Сталину был арестован первый секретарь обкома Митрофанов, затем последовали многочисленные аресты в Оренбурге и области, и только по спискам НКВД, которые рассматривались в Политбюро после поездки Жданова, было репрессировано еще 598 человек.
После поездки Жданова в Башкирию были арестованы первый и второй секретари обкома, по спискам НКВД в Политбюро было репрессировано 342 человека из числа партийного и советского актива. После «чистки», осуществленной Ждановым в Татарской парторганизации, было арестовано 232 человека, и почти все они были расстреляны.
Активную роль сыграл Жданов в расправе над руководством ЦК комсомола в 1938 г. Выступая от имени Политбюро, он охарактеризовал секретарей ЦК комсомола как «предателей родины, террористов, шпионов, фашистов, политически прогнивших насквозь врагов народа, проводивших вражескую линию в комсомоле, как контрреволюционную банду». В его редакции была принята резолюция пленума, подтвердившая эти оценки.
А. Жданов был одним из организаторов августовской (1948 г.) сессии ВАСXIIИЛ. В докладной записке на имя Сталина от 10 июля 1948 г. им были сформулированы те предложения, которые легли в основу решения сессии и положили начало травле большой группы ученых-биологов. Жданов был инициатором преследований и гонений многих представителей советской художественной культуры и науки. В 1946 г. Андрей Жданов сделал то, чего ему не могут простить вот уже несколько поколений российских интеллигентов. Доклад Жданова касался творчества писателя Михаила Зощенко и поэтессы Анны Ахматовой. В нем Зощенко был назван «подонком литературы» за свою сатиру, а Ахматова была объявлена «совершенно далекой от народа». Заодно был определен целый круг других авторов, которые были названы представителями «реакционного мракобесия и ренегатства в политике и искусстве». Доклад Жданова лёг в основу партийного постановления «О журналах «Звезда» и «Ленинград»», которое принесло большие неприятности тем деятелям культуры, что не вписались в русло официальной политики партии.
В начале 1930 г. Л. Каганович (1893–1986) стал первым секретарём Московского областного. Теперь это советский государственный и партийный деятель, близкий сподвижник Сталина, член ЦК партии (1924–1957), член Оргбюро ЦК ВКП(б) (1924–1925, 1928–1946), секретарь ЦК ВКП(б) (1924–1925, 1928–1939), член Политбюро (Президиума) ЦК (1930–1957), а затем и городского комитета партии, а также полноправный член Политбюро ЦК ВКП(б). Как секретарь ЦК и заведующий сельскохозяйственным отделом ЦК в 1929–1934 гг. непосредственно руководил «делом организационно-хозяйственного укрепления колхозов и совхозов и борьбой против организованного кулачеством саботажа государственных мероприятий». Л. М. Каганович в 1935 г. был назначен народным комиссаром путей сообщения. Оставаясь одновременно секретарём ЦК ВКП(б) и будучи ближайшим соратником И. В. Сталина, новый нарком пользовался неограниченными правами. Лазарь Каганович не кончал ни гимназий, ни техникумов, ни вузов и не знал железнодорожного дела, однако это не останавливало его. Обладая большой трудоспособностью, красноречием, необыкновенной напористостью и редким тщеславием, он развернул бурную деятельность на железнодорожном транспорте, создав здесь атмосферу страха и нервозности. Тогда по ложным наветам было арестовано и расстреляно огромное число ни в чем не повинных железнодорожников – руководящих работников, инженеров, учёных, рабочих и служащих, в их числе наркомы путей сообщения В. И. Невский, A. И. Емшанов, Я. Э. Рудзутак и А. В. Бакулин, профессор B. П. Крачковский, редактор газеты «Гудок» А. Л. Спиваковский, заместитель редактора Д. В. Кузьмич и многие другие.
До глубокой старости Каганович не терял полученных в юности сапожных навыков. Став пенсионером, он сам шил себе обувь. Каганович имел огромную библиотеку: несколько тысяч томов, включая ценнейшие издания по искусству и философии. Немалая часть её была собрана из книг арестованных когда-то людей: Лазарю привозили их на просмотр из квартир, и он отбирал себе лучшие.
В 1936–1938 гг. необоснованно арестовали 12 заместителей наркома путей сообщения, многих начальников дорог. Были арестованы один за другим 3 начальника Северокавказской дороги, 4 начальника Московско-Курской и 4 начальника Томской дороги. Руководящим работникам железнодорожного транспорта предъявлялись невероятные, надуманные обвинения. Например, в следственном деле Г. И. Благонравова, заместителя наркома путей сообщения (члена партии с 1917 г., кандидата в члены ЦК ВКП(б)), записано, что «он являлся участником антисоветской заговорщицкой организации правых, принимавших участие в подготовке вооружённого захвата власти в стране, проводил вредительство на железнодорожном транспорте, готовился к совершению террористического акта над Кагановичем и Ежовым».
Каганович, как и некоторые другие партийные руководители, везде и всюду искал «врагов народа». На февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г. он докладывал о результатах чистки в Комиссариате путей сообщения: «Мы в политаппарате дорог и НКПС разоблачили 220 человек. С транспорта уволили 485 бывших жандармов, 220 эсеров и меньшевиков, 572 троцкиста, 1415 белых офицеров, 282 вредителя, 449 шпионов. Все они были связаны с контрреволюционным движением». В результате массовых арестов и расстрелов были ликвидированы лучшие инженерно-технические кадры железных дорог, руководители многих станций, депо и других предприятий транспорта. Это была страшная, трагическая страница в его истории.