й пленных в Италию Роберто Бартини неоднократно доставляли в штаб Дальневосточного ревкома. В лагере военнопленныхвозникли слух, что лейтенант стучит на своих земляков. Во время своего путешествия из Владивостока в Европу в 1920 г. вместе с другими военнопленными из Австро-Венгрии он сел на пароход, но в Шанхае барону и его венгерскому другу Ласло Кеменю пришлось сойти на берег Шанхае, так как их хотели выбросить за борт как сочувствующих большевизму. В 1920 г. Бартини вернулся домой. Он поселился в Милане, отказался от титула, жил в ночлежках, работал на заводе и учился заочно в политехническом институте. Одновременно он прошел обучение в Римской летной школе и получил диплом авиатора. За два года, сдав экстерном экзамены в авиационном отделении Миланского политехнического института, он получил диплом авиационного инженера. Однако историки не нашли данных об учёбе Бартини в политехе и пребывании в школе авиаторов. Авиаконструктор М. А. Гурьянов вспоминает: «Бартини не был авиаконструктором в общепринятом смысле. Он даже простейший узел не мог рассчитать. Зато он был знаком с невероятным множеством вещей за пределами специальности. Его машины рассчитывали и чертили другие люди. Бартини видел. Сядет, глаза закроет, проходит час, другой… Потом берет карандаш и рисует. Рисовал он превосходно!».
Роберто ди Бартини
В 1921 г. Бартини вступил в Итальянскую компартию. Тогда же он не воспользовался финансовыми возможностями своего отца, оставившего ему наследство в 10 миллионов долларов, отправив его в фонд Коммунистической партии
Италии. Впрочем, никаких данных об этом в фондах партии не найдено. Через год, когда к власти пришли фашисты, Бартини перешел на нелегальное положение и – по одной из версий – стал работать на советскую военную разведку. Появлению такой версии является отчет главы Разведуправления Яна Карловича Берзина: «Благодаря деятельности агента Роберто Бартини… нам были доступны самые секретные документы, касающиеся всех заказов и состояния научно-опытных работ в воздушном флоте. Равно получались исчерпывающие сведения о самолетном составе и различные статистические данные». На самом деле в опубликованных архивах спецслужб нет ни одного упоминания о Роберто Бартини как о сотруднике ВЧК или члена Разведупра РККА. Сам Бартини никогда не упоминал о своих связях с советской разведкой.
После прихода Муссолини к власти за Бартини была организована слежка, его жизнь оказалась под угрозой. Исполком Коминтерна предложил молодому инженеру уехать в Советскую Россию. Доставкой «красного барона» в Советский Союз занимались агенты Коминтерна. Сначала они вывезли его из Милана в Берлин, затем переправили в Варшаву, а оттуда доставили в Питер.
Сам Бартини историю своего бегства из Италии рассказывал совсем иначе. В ней не было ни Берлина, ни агентов Коминтерна. Он говорил, что просто угнал самолет и улетел в Польшу. В порту Щецин он без проблем прошел таможенный контроль, сел на пароход и поплыл в Петроград, выдавая себя за сына одесского архитектора. В начале сентября «сын архитектора» сошел с парохода в Петроградском порту и сразу же отправился в Москву. А на следующий день вместо красного барона Роберто Орос ди Бартини появился инженер-авиаконструктор Роберт Людвигович, русский по паспорту, с рабочим псевдонимом Дунаев.
В Москве карьера Бартини развивается стремительно. Получив советское гражданство, он вступил в РККА и был назначен начальником отдела Чкаловского Научно-опытного аэродрома. В двадцать седьмом его перевели в Севастополь, там он дослужился до должности старшего инженера авиации Черного моря и получил звание комбрига, что соответствует современному генерал-майору. И это в 30 лет! За успешную подготовку морской части трансконтинентального перелета самолета АНТ-4 «Страна Советов» в 1929 г. из Москвы в Нью-Йорк Бартини был награжден грамотой Всесоюзного Центрального исполнительного комитета СССР.
После возвращения в столицу том же году по рекомендации начальника ВВС П. И. Баранова и начальника вооружений РККА Μ. Н. Тухачевского он был назначен главным конструктором СНИИ (завод № 240) ГВФ (Гражданского Воздушного Флота). Ещё в 1932 г. здесь были начаты проектные работы по самолету Сталь-6, на котором в 1933 г. был установлен мировой рекорд скорости – 420 км/ч. На базе рекордной машины был спроектирован истребитель «Сталь-8», но проект закрыли в конце 1934 г. как не соответствующий тематике гражданского института.
Уже осенью 1935 г. был создан 12-местный пассажирский самолет с крылом «обратная чайка». Интересной работой Р. Бартини является его участие в разработке самолёта-невидимки, о чем поведал журналист И. Вишняков в журнале «Изобретатель и рационализатор» за 1936 г. В том же году «Сталь-7» экспонировался на Международной выставке в Париже, а в августе 1939 г. на нём был установлен международный рекорд скорости на дистанции 5000 км – 405 км/ч. На базе этого самолёта создавался по проекту Бартини дальний бомбардировщик ДБ-240 (позже классифицированный как Ер-2), разработку которого завершил главный конструктор В. Г. Ермолаев в связи с арестом Бартини.
Интересна судьба дальнего бомбардировщика ДБ-240. С 1938 г. доводкой бомбардировщика стал заниматься В. Г. Ермолаев (1909–1944), уроженец подмосковных Мытищ, окончивший в 1931 г. механико-математический факультет Московского государственного университета. Его
Бартини выделил среди других специалистов и стал готовить «на главного конструктора». Теперь ранее репрессированный Р. Л. Бартини помогал Ермолаеву уже в качестве подчиненного. В апреле 1940 г. появились первые 70 партий самолёта, который имел хорошие лётные характеристики: размах крыльев 23 м; длина 16 м; скорость 390–405 км/ч на высоте 3600 м; потолок 10000 м; дальность полёта 5000 км. Именно этот бомбардировщик под маркой Ер-2 использовался для бомбардировки Кенигсберга, Штеттина, а также Берлина в августе 1941 г., так как был единственным самолётом, способным преодолеть расстояние от Подмосковья до Берлина и вернуться назад. После скоропостижной смерти В. Г. Ермолаева в 1944 г. выпуск Ер-2 был прекращён, и его ОКБ перешло к П. О. Сухому.
Дальний бомбардировщик Ер-2 (доработка «Сталь-7» конструкции Р. Бартини)
14 февраля 1938 г. Роберт Людовигович был арестован. Ему было предъявлено обвинение в связях с «врагом народа» Тухачевским и в шпионаже в пользу Муссолини. Тогда репрессивная машина НКВД не могла пройти мимо столь загадочной фигуры иностранца, работающего на секретных проектах, изобретающего что-то непонятное и наверняка приносящего вред народному хозяйству. После года в застенках при истязаниях следователей Бартини признал себя виновным, а это значит расстрел. Конструктор Бартини в своё время ушёл от итальянских палачей-чернору-башечников, чтобы помочь «красным» братьям укрепить могущество страны, и оказалось, что попал в лапы красных палачей, которые изувечили его в подвалах Лубянки и приговорили к высшей мере наказания только за то, что он был знаком с «врагом народа» Тухачевским. Однако интеллект Бартини оказался мощнее лап костоломов. Он выиграл время и пережил всех – Ежова, Берию, Сталина. Как бы там ни было, но Бартини вырвался из рук лубянских палачей и избежал пули в затылок, пообещав костоломам сотворить чудо-оружие. Искалеченный при допросах, с отбитыми почками и покалеченными ногами, этот фанатик не от мира сего в камере просчитывал математическую модель шестимерного мира, мечтая о… путешествиях в параллельные миры.
Одновременно его новый самолёт «Сталь-7» установил мировой рекорд скорости 405 км/ч на трассе Москва-Свердловская область-Севастополь-Москва протяжённостью в 5008 км. На приеме в Кремле Сталин интересуется у экипажа, где же главный конструктор. А узнав правду, приказывает Лаврентию Берии разрешить итальянцу творить на благо советской страны; его приговорили к 10 годам лагерей и к пяти поражения в правах. До 1947 г. он работает в заключении, сначала в ЦКБ-29 НКВД, где в проекте «СТО-3» принимал участие в создании Ту-2 А. Туполева. В ходе разработки будущего Ту-2 у Бартини с Туполевым произошел инцидент, описанный в воспоминаниях специалиста в области авиационного оборудования Л. Л. Кербера (1903–1993). Из-за этого случая осенью 1940 г. Роберто
Людвиговича по его просьбе переводят в КБ-4 Д. Л. Томашевича, где проектировался истребитель «110». Это сыграло злую шутку, так как в 1941 г. Туполева с заключёнными авиаторами освободили, а Бартини вышел на свободу ровно через 10 лет после ареста, только в 1947 г. Но до этого были его конструкторские бюро в Омске, Новосибирске и Таганроге.
В конце декабря 1940 г. постановлением СНК находящемуся в заключении по делу гибели В. Чкалова авиаконструктору КБ-4 Д. Л. Томашевичу (1899–1974) было поручено строительство скоростного истребителя М-107 с гермокабиной (скорость 670 км/ч на высоте 8000 м). Через полгода состоялась защита эскизного проекта, но начавшаяся война нарушила все планы мирного времени. КБ-4 эвакуировали в Омск и разместили на заводе № 289. Готовый самолет предъявили военным только осенью 1942 г., но он не оправдал возложенных на него надежд. После освобождения Д. Л. Томашевича в конце 1942 г. КБ-4 возглавил Р. Бартини. В это время он приступил к реализации собственных замыслов по проектированию реактивного самолета (PC), согласованного с военными под грифом «Р».
Это был не первый проект реактивного самолёта (PC). Можно напомнить, что первыми взлетели в 1939 г. немецкий Не-178 с турбореактивным двигателем и Не-176 с жидкостно-реактивным двигателем (ЖРД). В Советском Союзе первый полет с использованием реактивной тяги состоялся 28 февраля 1940 года с подмосковного аэродрома в Подлипках. Через два года взлетел прототип ракетного истребителя-перехватчика БИ, созданный А. Я. Березняком и А. М. Исаевым под общим руководством В. Ф. Болховитинова.
В Омске Р. Л. Бартини разработал два проекта. В 1941 г. – первый под грифом «Р»: сверхзвуковой одноместный истребитель типа «летающее крыло» с крылом малого удлинения с большой переменной по размаху стреловидностью передней кромки, с двухкилевым вертикальным оперением на концах крыла и комбинированной жидкостно-прямоточной силовой установкой 1941 г. Второй «Р-114» – зенитный истребитель-перехватчик с четырьмя реактивными двигателями В. П. Глушко. Истребитель Р-114 должен был развивать невиданную для 1942 г. скорость, в два раза превышающую скорость звука (М=2), но построить такие самолеты не удалось. Осенью 1943 г. КБ-4 было реорганизовано и передано в ОКБ В. Мясищева в Казань, где оно превратилось в 4-й спецотдел НКВД, который возглавил Бартини. Построить «Р-114» него безмоторный вариант так и не удалось. Наркомат авиационной промышленности сетовал на отсутствие экспериментальных данных по стреловидным крыльям. Но проект, разработанный Бартини в 1942 г., является первым в мире реальным предложением по созданию самолета со стреловидным крылом, угол которого по линии фокусов составлял 35 градусов.