аррикад в Ленинграде и Москве. Касовцы были среди обороняющих московский «Белый дом» – резиденцию парламента России, построив отдельную анархистскую «баррикаду № 6»2950.
В то же самое время ИРЕАН совместно с Анархическим молодежным фронтом выпустила листовку, в которой дистанцировалась от борющихся за власть политических сил, заявляя: «Борьба за власть между „консервативной“ (павловской) и „либеральной“ (ельцинистской) группировками правящего класса не касается трудящихся. И те, и другие не предлагают ничего, кроме распродажи имущества в руки спекулянтов и непомерно высоких рыночных цен; и те, и другие готовы ограничить демократические свободы, чтобы навязать обществу эту политику»2951. Одновременно выдвигалось требование отмены чрезвычайного положения, немедленного вывода войск из городов, восстановления в неограниченном объеме всех демократических свобод. Выдвигался лозунг всеобщей забастовки, в ходе которой рабочие призывались к захвату предприятий, а территориальные ассоциации жителей – к захвату управления на местах. «Мы предостерегаем от поддержки Горбачева и Ельцина, всех тех, кто виновен в нынешнем кризисе, всех тех, кто открыл дорогу путчистам, а теперь пытается использовать борьбу с переворотом для установления собственной неограниченной власти. Диктатура путчистов не должна смениться диктатурой ельцинистов. Помните: Ельцин – это мафиозная экономика, беспредельно высокие („свободные“) цены, безработица»2952, – предупреждали авторы воззвания. Именно они оказались правы, как показало будущее…
В этом контексте показателен вывод, сделанный активистом КАС того времени В.А. Тупикиным, не связанный, впрочем, с событиями августа 1991 г.: «Еще одна проблема движения времени перестройки, которая автоматически перешла и дальше на 1990-е годы, это то, что, фактически, анархистское движение было, грубо говоря, охвостьем либеральной оппозиции или, точнее говоря, охвостьем либерального мейнстрима в оппозиции. Точно так же, как в 1990-е годы многие анархисты двигались к тому, чтобы стать охвостьем национал-сталинистского мейнстрима в оппозиции»2953. С этой точкой зрения выразил согласие и П.В. Рябов: «Стыдно за то, что, как говорил Влад, мы все шли в охвостье то у либералов, то у красных, то у перестройки как части общего демократического процесса, то, как теперь, как часть белоленточного»2954. Альянс с либерально-демократическими силами, обусловленный реформистской идеологией и парламентаристской позицией КАС, давал преимущества. Например, возможность распространения журнала «Община» по каналам межрегиональных связей демократического движения2955. Точно так же левые диссиденты были интегрированы либеральным, правозащитным движением, поскольку правозащитники имели возможность оказывать помощь, собирая и распространяя за пределы СССР информацию о репрессиях, что обеспечивало хоть какую-то защиту бывшим «подпольщикам», попавшим под каток репрессий советских спецслужб.
В то же время значительное внимание анархисты эпохи перестройки уделяли зарождавшимся социальным движениям – студенческому, рабочему, экологическому и др. На это указывают некоторые выступления, имевшие широкий общественный резонанс. Так, в феврале 1989 г. в МГПИ им. В.И. Ленина члены «Общины» организовали забастовку за сокращение занятий на военной кафедре для студентов, добившись выполнения своих требований администрацией2956. В апреле 1989 г. иркутские анархисты участвовали в кампании против выселения жильцов из дома на ул. Фурье, который власти планировали передать в ведение объединению «Востсибнефтегазгеология»2957. Сибирские активисты КАС поддерживали движение против загрязнения Байкала, выступая за такое решение проблемы с Байкальским целлюлозно-бумажным комбинатом, которое учитывало бы интересы и его работников и местного населения, протестующего против загрязнения промышленными отходами озера Байкал2958.
В одной из статей для немецкого издания «Шварцер календер», В. Дамье приводит ряд наиболее масштабных примеров экологических кампаний того времени, связанных с участием анархистов: «После блокады АЭС в Балаково (1990 г.) в мае 1991 г. был организован лагерь протеста против АЭС в Нижнем Новгороде, с 29 июня по 1 июля блокада строительства атомного реактора в Гатчине под Ленинградом и с 11 июля до 12 августа лагерь протеста перед химическим комбинатом в Запорожье (Украина). Пуск АЭС в Нижнем Новгороде был предотвращен. В Запорожье эколагерь анархистов и „зеленых“ завершился частичным успехом: были закрыты два наиболее вредных цеха»2959.
Падение власти КПСС в конце августа 1991 г., последовавшие затем распад СССР и проведение в 1990-е гг. рыночных реформ в варианте «шоковой терапии» сильно изменили политическую ситуацию. Былые союзники анархистов из числа либерально-демократической общественности превращались в защитников ельцинского режима, противником которого автоматически становилось анархистское движение. В новых условиях происходит спад активности и падение численности анархистских организаций, в результате которого постепенно прекратили свое существование ряд организаций анархистов, как, например, КАС. Многие лидеры движения ушли в бизнес, в структуры государственной власти или в профсоюзное движение. Наиболее ярким, хотя и далеко не единственным, примером такого рода является А.К. Исаев, ставший одним из идеологов официальных профсоюзов, объединенных в Федерацию независимых профсоюзов России (ФНПР), а в наши дни – видным функционером партии «Единая Россия» и депутатом Государственной думы.
В 1990-е гг. деятельность анархистов принимает несколько направлений. Часть из них переходят к организации профсоюзной деятельности, ориентируясь на развитие классовой борьбы. Так, сибирские активисты КАС (И. Кузнецов, В.В. Старостин и др.) в 1995 гг. основали профсоюзное объединение Сибирская конфедерация труда (СКТ), выполнив задачу, которая была провозглашена еще в 1993 г. на 6-й конференции КАС в Омске. В конце 2010-х гг. СКТ фактически прекратило существование, войдя в Конфедерацию труда России, объединявшую альтернативные профсоюзы2960. В то же время в 1995 г. была основана Конфедерация революционных анархо-синдикалистов (КРАС), с 1996 г. принятая в Международную ассоциацию трудящихся. КРАС ориентировалась на развитие классовой борьбы и с середины 1990-х гг. оказывала активную поддержку активистам независимого рабочего движения и участникам стачек в Москве, Московской обл., Ростове-на-Дону, Ясногорске (Тульская обл.). В то же время ее активисты принимали участие в экологических акциях, в регулярных пикетах против Первой Чеченской войны, а также – в движении жильцов в Москве против точечной застройки в 2007–2008 гг. Летом-осенью 2018 г. анархо-синдикалисты, ориентирующиеся на традиции МАТ, участвовали в массовых акциях протеста против пенсионной реформы, агитируя за проведение всеобщей забастовки протеста. Активистов этой организации можно было узнать на митингах по черным флагам с лозунгом «Всеобщая забастовка!».
Другие течения современного российского анархизма ориентировались на деятельность в среде представителей контркультуры. В то же время это направление деятельности сочеталось с активным участием в экологическом движении. Прежде всего такую роль сыграло экоанархистское движение «Хранители радуги», основанное в сентябре 1989 г. в ходе успешной кампании против пуска завода по производству химического оружия в городе Чапаевске Куйбышевской обл. В 1990-е и 2000-е гг. совместно с участниками др. анархистских организаций «Хранители радуги» активно проводили многочисленные лагеря протеста против экологически опасных объектов в различных регионах России. История этого движения достойна серьезных исследований и вряд ли может быть полностью раскрыта в рамках этого небольшого обзора.
В 2000-е гг. появляются новые организации либертарных левых, наиболее известной из которых было «Автономное действие» (2002–2015 гг.), представлявшее собой попытку создать организацию либертарно-социалистических групп разного толка, от анархо-коммунистических до либертарно-марксистских. В то же время его активисты проводили уличные акции различной тематики (в том числе – антивоенные), совместно с «Хранителями радуги» участвовали в экологических лагерях протеста. Особенно весомым был вклад активистов этой организации в инициирование антифашистской субкультуры в России.
В то же время, говоря о современном российском анархизме, следует обратить внимание на явление, которое автор этой книги обозначает как квазианархизм или псевдоанархизм. Под этим термином подразумеваются попытки привнести в анархизм лозунги, философское обоснование, программные и тактические принципы, подрывающие важные ценностные установки анархистского мировоззрения. В частности – отрицание власти, приоритета права человека на жизнь, равенства и равноценности всех людей, их права на личностную свободу и уникальность. Это связано с попытками пропагандировать под видом анархизма либеральные, либертарианские, националистические (в том числе «новые правые», а также государственно-патриотические), этатистско-социалистические идеи. Также квазианархизм может проявляться в попытках проводить под видом анархизма общественно-политические учения, предполагающие человеконенавистническое противопоставление каких-либо общностей по национальному, половому, гендерному признакам с целью выработки у их представителей чувства превосходства или вины с целью последующей манипуляции. А это означает установление господства и власти.
Также квазианархизм может проявляться в использовании анархистской самоидентификации, идеологии и фразеологии в целях, противоположных целям анархизма. Здесь и участие в выборах в органы власти, в реформировании властных структур, а также – в борьбе за установление иных этатистских политических систем, за национально-государственное самоопределение, в кампаниях за законодательное ограничение или запрет тех или иных видов деятельности.