258.
Черкезов указывал на присущий марксистскому учению антигуманизм как в трактовках современности, так и в представлениях о будущем социалистическом обществе. «На всех языках славят их науку, по которой крестьяне все для блага человечества должны обнищать, потерять землю, а рабочие работать на капиталистов»259, – писал он. Черкезов доказывал, что учение Маркса и Энгельса внесло «фатализм и предопределение концентрации капитала, и вместо свободы, братства и автономии – учение о подчинении личности дисциплине и о всемогущем, всеподавляющем гегелевском государстве»260. Понимая социальную революцию как антигосударственное восстание социальных низов, Черкезов подверг критике социал-демократическую теорию социальной революции, как парализующую народное действие и народную инициативу: «Эта доктрина „социального переворота“, сверху, посредством законодательной и диктаторской власти, парализовала народное действие и народную инициативу»261.
Марксистской схеме классового деления общества, разделявшей интересы крестьянства, рабочего класса и ремесленников, Черкезов противопоставлял понятие «народ», под которым подразумевались «производители, управляемые, эксплуатируемые». Он констатировал присущую для работ марксистов («господ четвертого сословия») «ненависть к босякам и крестьянству». Понятие «классовые интересы», как утратившее свое прежнее значение, Черкезов заменял категорией «принципов, идеалов», не имеющих четко очерченного классового значения. «Социализм поставил себе целью освобождение не того или иного класса, а всего народа от эксплуатации и грабительства»262.
Реформистское «перерождение» социал-демократии в духе учения Э. Бернштейна, утверждал он, было изначально предопределено Марком и Энгельсом, обосновавшими ведущую роль эволюционного развития производственных отношений, историческую необходимость укрепления и развития капитализма, а также превращение революционной борьбы рабочего класса в парламентскую политику социал-демократических партий. «Социал-демократы в Европе, с их доктриной марксизма, с формулой о все решающей роли производственных отношений в социальной жизни, являются тоже мирными реформаторами. Производственные отношения – результат эволюции производства и обмена, а не инициативы и деятельности революционеров. При доктрине производственных отношений нет места революционерам. Прямым тому доказательством служит сама социал-демократия. […] Она направила все усилия на мирный захват власти путем парламентских выборов»263, – писал Черкезов.
Центральным направлением его творчества стало развенчание представлений о марксизме как последнем достижении в области общественных наук. Проводя текстологический анализ, он доказывал факт плагиата Марксом и Энгельсом трудов выдающихся авторов своего времени. Так, значительная часть «Коммунистического манифеста» как текстологически, так и с точки зрения представленных в нем идей, утверждал Черкезов, является компиляцией работы фурьериста Виктора Консидерана «Принципы Социализма (Манифест Демократии XIX века)». Указывал он и на компилятивный характер книги Энгельса «Положение рабочего класса в Англии», построенной во многом на заимствовании без ссылок информации и текстов из исследования Е. Бюре «О нищете трудящихся классов в Англии и во Франции». Компиляцией, по мнению Черкезова, была и книга Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», представляющая изложение и комментирование работы Л. Моргана «Древнее общество». С другой стороны, Черкезов опровергал распространявшуюся популяризаторами марксизма точку зрения о первенстве Маркса и Энгельса в открытии учений «прибавочной стоимости» (это понятие было впервые введено в научный оборот С. Сисмонди, затем – В. Томсоном) и «классовой борьбы» (впервые обосновано О. Тьерри и Ш. Гизо, затем развито Дж. С. Миллем и Ф. Лассалем), закона минимальной заработной платы (его основы представлены Ж. Тюрго, затем развиты Д. Рикардо).
Эти смелые выводы сделали Черкезова всемирно известным автором. Его книги переиздавали на русском, французском, английском, немецком языках. В то же время они вызвали негативную реакцию теоретиков марксизма. После издания книг Черкезова в Германии с их критикой выступил ведущий теоретик Социал-демократической партии Германии К. Каутский. В числе лиц, критиковавших разоблачителя основоположников марксизма, были будущие руководители Советской России. 3–6 марта 1903 г. в Париже с ним полемизировал В. Ленин. Немало места критике Черкезова в брошюре «Анархизм или социализм» уделил молодой Иосиф Сталин264.
В 1891–1896 гг. в Женеве появляется первая анархистская группа, ориентированная на деятельность в России. Ее основателем был Александр Моисеевич Атабекян (1868–1933), уроженец города Шуша Елизаветпольской губ., сын врача. Окончив реальное училище, в 1889 г. Александр вместе с сестрой выехал в Швейцарию. Здесь он поступил на медицинский факультет Женевского университета. Сначала молодой студент присоединился к армянской социал-демократической группе «Гнчак», но прочитав книгу Кропоткина «Речи бунтовщика», вскоре примкнул к анархистам. В состав его группы входили студенты Г. Вахардян, С. Бойчев и П. Стоянов. Первый был армянином, остальные – болгарами. Летом 1891 г. Атабекян и Стоянов встретились в Лондоне с Кропоткиным. Группа основала типографию и начала издавать анархическую литературу. На русском языке вышли: брошюра М.А. Бакунина «Парижская коммуна и понятие государственности» (1892 г.), первая часть (примерно ¼ книги) «Речей бунтовщика» П.А. Кропоткина (под названием «Распадение современного строя») (1893–1894, 1896 гг.), речь бакунистки С. Бардиной перед судом. Были напечатаны также шесть анархических брошюр на армянском языке265.
Группа Атабекяна поддерживала связи с Кропоткиным, советуясь относительно своей деятельности. Следует отметить, что у Петра Алексеевича были довольно большие планы на этих людей. Так, в одном из писем к Атабекяну осенью 1893 г. он предлагал вместе издавать анархистский журнал на русском языке, объемом в 8-16 страниц. Программа этого издания, представленная Кропоткиным, впоследствии была воплощена в жизнь в журнале «Хлеб и Воля». Атабекян должен был стать редактором и секретарем редакции. В сотрудники будущего журнала Петр Алексеевич предлагал Черкезова, известного французского теоретика анархического коммунизма Ж. Грава и М. Неттлау. Поскольку в 1894 г. Атабекян переехал из Женевы в Лион, а затем в 1896 г. уехал в Болгарию, где начал работать врачом, издательский проект прекратился266. В 1899 г. он передал типографию И.А. Маевскому, а в следующем году уехал из Болгарии в Персию. На время он отходит от участия в анархистском движении. Единственный вид общественной деятельности, в которой участвует Атабекян, – оказание помощи армянам, бежавшим в Болгарию и Персию от геноцида, творимого турецкими властями267.
В 1900 г. в Женеве была создана «Группа русских анархистов за границей». Ее лидерами стали Г.И. Гогелия, М.Э.-Р. Дайнов и Л.В. Иконникова268. Свою достаточно умеренную и осторожную политическую позицию группа выразила в воззвании «К товарищам в России» (1901 г.). Прежде всего его авторы приветствовали охватившие в 1899 г. крупные города студенческие выступления, в которых участвовали и рабочие. В то же время анархисты доказывали невозможность успешной защиты академических свобод в рамках абсолютизма, говоря также об ограниченности борьбы за демократизацию политической жизни, как и выступлений исключительно за улучшение экономического положения трудящихся. В листовке проводились мысли об объединении этих движений и необходимости свергнуть «азиатское самодержавие». Лишь лозунг социальной революции придавал позиции группы анархистский оттенок269.
Идеологический, издательский и организационный центр анархистского движения России появляется лишь в 1903 г. Это была группа анархистов-коммунистов «Хлеб и Воля», основанная в Женеве. Ее лидерами стали Г.И. Гогелия, Л.В. Иконникова-Гогелия, М.Г. Церетели и Г.Г. Деканозов270. Вскоре к этой группе примкнули М.И. Гольдсмит, Н.И. Музиль, С.М. Романов и др. анархисты. В августе 1903 г. группа начинает издавать газету «Хлеб и Воля», ставшую печатным органом анархистского движения России271. Эмиссары «хлебовольцев» в 1903–1904 гг. прибыли в Россию и создали анархистские группы в Белостоке, Житомире, Нежине и Одессе. Кадры пропагандистов и организаторов они находили среди учившихся во Франции и Швейцарии русских студентов и еврейских рабочих-иммигрантов, в 1880-е – 1900-е гг. активно переселявшихся из России в Великобританию и США. В 1903 г. в Женеве Г.Б. Сандомирский и несколько его единомышленников создали анархистскую группу «Вольная воля». Они успели выпустить два номера одноименной газеты. Прекратив это издание, они также примкнули к «хлебовольцам». В первой половине 1904 г. в Париже Б.Я. Энгельсон и Л.Л. Алешкер образовали издательскую группу «Анархия». К ней примкнули М.И. Гольдсмит, И.С. Гроссман, М.-Э.-Р. Дайнов, Ш.Х. Каганович, С.М. Романов. Деятельность этой организации способствовала усилению анархистской пропаганды в России272.
Исследователи дают различные датировки появления первых организаций анархистов на территории Российской империи. В.Д. Ермаков, согласно свидетельствам, оставленным участниками анархистского движения, предполагает, что первая группа сторонников безвластия возникла в Кишиневе в 1901 г.273 Украинский историк В.А. Савченко, ссылаясь на материалы Центрального государственного исторического архива Украины, без конкретизации документов указывает, что кишиневская Южная группа анархистов-коммунистов была основана Моисеем Ханжи в 1898 или в 1900 г. и была исключительно еврейской по национальному составу. По словам Савченко, до 1903 г. кишиневские анархисты «действовали в глубоком подполье, проводя пропаганду среди ремесленников»274. Также, по его данным, в октябре 1900 г. в Харькове полицией был ликвидирован, непосредственно при его основании, анархистский кружок В. Карфункельштейна