420. К числу факторов, обусловивших недостатки правовых систем, построенных на принципе власти, Книжник относил: «криминализм» – существование профессиональных защитников закона в лице полиции, судебных чиновников, адвокатуры, по своей материальной зависимости от роста преступности заинтересованных в ее существовании; существование церкви, контролирующей сознание верующих; массовое невежество, связанное с отсутствием общедоступного качественного образования; заблуждения большинства людей, признающих необходимость существования государства и церкви421. Он выступал сторонником правовой системы, основанной на идеях естественного права. В духе анархической теории признавал существование «основных и неотчуждаемых прав человеческой личности», среди которых основное – равное право на жизнь, с всеобщей обязанностью труда для зарабатывания средств к жизни422. Предполагая отмену права частной собственности на средства производства, Книжник предлагал сохранить его в отношении «совершенно индивидуального, личного владения, распоряжения и пользования вещами»423, подразумевая продукты личного труда человека424. Книжник призывал сохранить в будущем обществе семью как институт воспитания детей. Наказания же преступников должны были заменить «лечение и нравственное влияние общественного мнения»425.
По отношению к национальному вопросу он занимал космополитическую позицию. По мнению Книжника, рост и усложнение многообразных потребностей личности, среди которых на первом месте – «нужда […] в общении и сотрудничестве с другими людьми», ведут к постепенному и последовательному преодолению ограниченности национальных культур, их синтезу. К числу факторов, способствующих интернационализации культурного наследия народов мира, преодолению национальных и расовых различий, он относил технический прогресс (в частности, развитие путей сообщения), рост числа смешанных браков. Так, Книжник писал: «Потребность людей во взаимном общении переросла в настоящее время условные границы государств, и даже самые закоренелые, узкие патриоты нашего времени не станут утверждать, что надо прекратить всякие отношения с иноземцами, упразднить изучение иностранных языков, обычаев, литератур. […] Общение между всеми людьми земного шара происходит уже не только на почве торговли. Устанавливается мало-помалу общение кровное, так как нередки случаи женитьбы представителей разных рас, порождающих новые смешанные расы, объединяющие резкие противоположности, затем возрастает и общение духовное, взаимное проникновение между различными языками, обычаями, изобретениями и открытиями, равно как и произведениями искусств»426.
Если у Кропоткина Книжник заимствовал идеал будущего общественного устройства, то у Толстого – идею ненасильственного сопротивления как основного средства борьбы. Влияние анархо-синдикализма сказалось в признании методов экономической борьбы. При этом Книжник отвергал террор, как метод, противоречащий задаче «духовного подъема» и «культурного возрождения» личности, исторически насаждаемый скорее государством, нежели революционным движением427. На его взгляд, идеал анархического общественного устройства, основанного «не на принуждении, а на внутреннем убеждении его членов в разумности и удобстве этого строя», отвергает правомерность насильственной революции, отождествляемой с «убийствами и грабежами»428. Как наиболее важное средство сокрушения государства Книжник рассматривал пассивное сопротивление («отказы от военной службы», от участия в структурах власти и от сотрудничества с ними). Сделавшись массовыми, такие акции подорвут армию, полицию и суд. Тогда станет возможной победа социальной революции в форме всеобщей экономической стачки, сопровождающейся захватом рабочими предприятий и земли – крестьянами429.
Гибель в России близкого друга, анархиста А.С. Гроссмана, а также сложные семейные отношения привели Книжника к решению оставить Париж430. В конце февраля – марте 1909 г. с целью ведения революционной пропаганды он нелегально перешел границу и 22 марта 1909 г. был арестован в Санкт-Петербурге. По приговору суда в июле 1909 г. его сослали на три года в Тобольскую губ. В ссылке Книжник разочаровался в анархизме, проявил интерес к религиозно-мистическим и эзотерическим течениям и вскоре под влиянием работ В.С. Соловьева и С.Н. Булгакова стал христианским социалистом431.
Собственную концепцию «синдикального анархизма» в 1905–1907 гг. развил Даниил Исаевич Новомирский (Яков (Янкель) Исаевич Кирилловский) (1882 – после 1936). Уроженец города Гайсин Подольской губ., он происходил из семьи учителя. В 1898 г. Яков Исаевич окончил Одесское коммерческое училище, в 1898–1900 гг. учился в Париже на юридическом факультете Сорбонны, но не окончил его. В 1900 г. в Одессе молодой студент вступил в РСДРП, где получил свой псевдоним, ставший его новой фамилией, как это часто бывало в то время. В 1901 г. он был одним из лидеров «Южной революционной группы социал-демократов», в 1901–1905 гг. входил в Одесский комитет РСДРП, в 1903–1904 гг. возглавлял его Пересыпскую районную организацию. Вскоре Новомирский переходит на позиции анархизма и уезжает за границу, где устанавливает контакты с анархистской эмиграцией. В октябре 1905 г. в Париже он выпустил единственный номер газеты «Новый мир», позднее, в декабре 1906 г., – газету «Вольный рабочий» в Одессе. В 1906–1907 гг. Новомирский становится лидером анархо-синдикалистского движения в городе, организует забастовки и боевые акции в поддержку бастующих. В 1904 и 1907 гг. за революционную деятельность Новомирский подвергался арестам. Весной 1908 г. он был приговорен к 8 годам каторги. Срок заключения отбывал в Бутырской тюрьме 10 июля 1909 – 1 марта 1915 гг. Затем был сослан в Иркутскую губ., но в том же году бежал в США432. Первая организация его сторонников («Союз коммунистов») возникла в Одессе в 1905 г. Созданная Новомирским Южно-русская группа анархистов-синдикалистов (ЮРГАС) в 1906–1907 гг. была наиболее массовой анархистской организацией России.
В своих работах он подверг критике учение П.А. Кропоткина за насыщенность «остатками чисто народнических предрассудков с их крайним субъективизмом, сантиментальностью и интеллигентским гуманитаризмом». Собственную концепцию анархизма Новомирский основывал на «базисе борьбы классов»433. Нелегальные революционные профсоюзы, создаваемые анархистами, полагал он, должны работать внутри легальных рабочих организаций, чтобы «сознательно ускорять стихийный ход борьбы рабочего класса», способствовать перерастанию отдельных стачек во «всеобщие», а затем – в вооруженные восстания с провозглашением в городах и селах «рабочих коммун» во главе с Советами рабочих депутатов434. Предполагалось, что созданные профсоюзами отраслевые объединения образуют коммуны в городах и деревнях, объединяющиеся в «Свободную федерацию рабочих ассоциаций». Ее высшими координирующими органами станут «федеративный комитет коммуны» и съезды делегатов федерации, состоящие из представителей ассоциаций435. Считая анархический коммунизм одной из стадий общественного развития, Новомирский предполагал его дальнейшую эволюцию на пути обретения личностью полной экономической самостоятельности. Стремясь сделать анархо-синдикалистов руководящей силой рабочего движения, Новомирский планировал создать федерацию анархистских групп («Анархистскую рабочую партию») и действующее под ее контролем профсоюзное объединение («Всероссийский союз труда»)436. Рассматривая рабочий класс в качестве социальной базы анархо-синдикалистов, он с подозрением относился к интеллигенции. «Интеллигентные работники», или «новое среднее сословие», в руках которого сосредоточено «исключительное обладание» «знаниями всей эпохи», рассматривались Новомирским, как опора социал-демократии437.
В 1905–1907 гг. в рабочем движении России появляется революционно-синдикалистское течение, имевшее марксистские корни. Его идеологами были В.А. Поссе, Б.Н. Кричевский, А.С. Токарев, А.А. Евдокимов и Л.С. Козловский. Многие из них в прошлом были связаны с «экономистским» течением российской социал-демократии 1890-х – 1900-х гг. Это течение можно считать аналогом «марксизма новой школы», теоретики которого (Ж. Сорель, Ю. Лагардель, Э. Берт, А. Лабриола, Э. Леоне, А. Панунцио), не будучи участниками революционно-синдикалистских профсоюзов Франции и Италии, пытались подвести под их стратегию марксистское обоснование438. Часть представителей данного течения (как Л.С. Козловский) опирались на философские идеи А. Бергсона, воспринятые под влиянием Ж. Сореля439.
Российские революционные синдикалисты признавали профсоюзы и кооперативы классовой организацией рабочих, основной силой пролетарской революции и организационной силой будущего социалистического общества. Социальную революцию идеологи этого течения представляли в виде всеобщей стачки. Отношение к парламентским учреждениям среди синдикалистов было неоднозначным. Некоторые из них, как Л. Козловский и А. Евдокимов, полагая что российские рабочие не созрели до антипарламентаризма, одобряли участие рабочих организаций в выборах. Будущий политический строй российские «неомарксисты» рассматривали как федерацию производственных и потребительских ассоциаций трудящихся, зачатком которой являются профсоюзы и кооперативы440. Приверженцы «неомарксистского» течения придерживались тактики борьбы в легальных рамках, отрицая террор441.
Владимир Александрович Поссе (1864–1940) в вопросе о будущем общественном строе фактически примыкал к анархистам-коммунистам442. Он происходил из дворян со шведскими корнями, проживавших в Боровичском уезде Новгородской губ. Отец Поссе был инженером. Владимир учился на I курсе филологического, затем на юридическом факультетах Санкт-Петербургского университета. Вскоре он принял участие в студенческих выступлениях. В 1887 г. за связь с участниками народовольческой группы А.И. Ульянова, организовавшей попытку покушения на Александра III, Поссе был исключен из университета и выслан под надзор полиции