885.
Под влиянием антивоенного крыла российских анархистов оказались крупнейшие организации эмиграции и прежде всего ФСРР. Как пишет Лазарев, под влиянием антимилитаристских статей, печатавшихся в «Голосе труда», члены ФСРР отказывались от постановки на военный учет и уклонялись от набора в американскую армию, подвергаясь за это арестам и тюремному заключению (в некоторых случаях – до 5-10 лет)886.
Интернационалисты и контролировали печатные органы анархистской эмиграции в Европе – газету «Рабочее Знамя» и журнал «Набат». В марте 1915 г. Карелин выпустил один номер листка «Страна полночи». В отличие от «Голоса труда», эти издания выходили нерегулярно и нечасто переправлялись в Россию. К тому же, как вспоминала Л.В. Иконникова-Гогелиа, уже в 1914 г. французская полиция имела список русских антимилитаристов. 3–4 августа, после объявления мобилизации, среди них были проведены аресты и обыски с изъятием бумаг887. В середине августа 1916 г. репрессиям за пропаганду против войны подвергся Волин: после ареста он был под охраной полицейских этапирован из Парижа в концентрационный лагерь для интернированных, где провел несколько месяцев и был затем выслан за пределы страны. В августе 1916 г. он выехал в США888.
Эмигрантские группы распространяли антивоенные листовки. В апреле 1915 г. женевский «Набат» выступил с прокламацией «1-го мая. Граждане!». В 1916 г. появилось еще 5 листовок: «Протест» (Цюрихский «Рабочий мир»), «На злобы дня» и «Ответ» (Женева), «Протест» (Париж), «Ко всем угнетенным»889. Последняя прокламация была отпечатана в октябре-ноябре 1916 г. в различных типографиях Стокгольма890.
Агитируя против войны, активисты ФСРР организовывали лекционные туры и диспуты с оборонцами (социал-демократами и эсерами). В конце 1915 г. Н. Мухин читал лекции в Чикаго и Кливленде, а в марте 1916 г. его выступление на тему «Война, патриотизм и отечество» слушали в Детройте и Рочестере. В начале сентября 1915 г. Лазарев разъяснял в Детройте «Отношение П. Кропоткина к европейской войне». Осенью 1916 г. ФСРР организовала для Райвы «лекционный объезд» через Бриджпорт, Честер, Кливленд и Детройт, где он рассказывал о ходе войны и планах по созданию нового Интернационала. В ноябре 1916 – январе 1917 г. Волин читал лекции об анархизме, синдикализме, войне и всеобщей стачке в Кливленде, Чикаго и Детройте891.
Важным направлением деятельности эмигрантов стала переправка агитаторов и литературы в Россию, связи с которой в военное время прервались. В сентябре 1915 г. редакция «Рабочего знамени» объявила о сборе средств на эти цели892. Н.И. Петров-Павлов, в 1915 г. поселившийся в принадлежавшем Японии Дайрене, вблизи от российской сферы влияния в Маньчжурии, в 1915 г. через Харбин, моряков Добровольного флота и военных судов из Владивостока переправлял в Россию издания анархистской эмиграции. Только в 1915 г. он сумел переслать часть тиража журнала «Набат», брошюры «Новое Евангелие» и «За мир». Регулярно переправлял он через границу и газету «Голос труда»893. В петрограде анархистские издания получали через Архангельск (вероятно, при помощи матросов торговых судов)894. По сведениям Лазарева, в 1915 г. редакция «Голоса труда» создала несколько групп для пропаганды в России. Весной 1916 г. некоторые их участники отправились на родину для распространения газеты и установления связей895. В ноябре 1916 г. ротному писарю 28-го запасного пехотного батальона Щербаненко прислали из Америки в Харьков брошюру «Кому служит солдат», призывавшую к отказу от военной службы896. Агитационные материалы поступали и через действовавший в Нью-Йорке Анархический Красный Крест (АКК), с 1913 г. осуществлявший сбор и отправку средств заключенным и ссыльным анархистам в 25 населенных пунктах. Благодаря ему в тюрьмы и места ссылки удалось передать анкету с просьбой дать оценку событиям Первой мировой войны. Впоследствии результаты опроса, выявившие антивоенные настроения большинства заключенных, были опубликованы897.
Эмигранты оказывали помощь дезертирам из России. Наладил ее Петров-Павлов. Собрав на своей квартире 17 чел. (5 беглых политкаторжан и 12 дезертиров), он основал «Дайренскую коммуну», целью которой была организация взаимопомощи среди беглецов из России, их просвещение относительно условий эмиграции и поиск средств для переправки в Австралию, Америку и Японию. Дом для коммуны предоставил сочувствовавший революционерам хозяин гостиницы «Ориенталь». Была создана общая столовая. Предполагалось, что коммуна будет основана на принципах равенства. Прием в ее состав, как и решения по всем вопросам, осуществлялись общим собранием участников. Предполагалось, что членами коммуны не могут быть лица, «не идущие рука об руку с трудящимися и не живущие простой рабочей (чисто пролетарской) жизнью»898. Был также организован сбор пожертвований с пассажиров пароходных компаний. Кроме того, на адрес Петрова-Павлова направляли деньги жившие в США анархисты и бундовцы, а также родственники дезертиров и беглых политкаторжан. Поддержку ему оказывали японские анархисты и социалисты, китайские и корейские революционеры. Кроме того, каждый коммунар был обязан впоследствии прислать в кассу коммуны деньги, затраченные на его переезд и питание. К концу 1916 г. через «Дайренскую коммуну» прошли около 600 чел. В феврале 1916 г. Петров-Павлов ходатайствовал перед японским правительством о разрешении находящимся в Дайрене дезертирам (около 50 чел.) переехать на территорию Кореи899. Поддерживал он переписку и с проживавшими в Сибири ссыльнопоселенцами (анархистами и социал-демократами), отправляя некоторым из них деньги и анархистскую литературу, помогая нелегально перебраться за границу900.
В 1915 г. его переписку раскрыла французская военная цензура. В конце года 8 коммунаров в Дайрене были арестованы японской полицией. Лишь в результате кампании, развернувшейся в эмигрантской прессе, а также обращения Петрова-Павлова к премьер-министру Японии и лидеру партии Кокуминто его товарищи были освобождены. В конце октября 1916 г. по требованию российского консула Крупенского Петров-Павлов и шестеро членов коммуны были арестованы японской полицией и выданы России901.
На территории Российской империи движение анархистов переживало в 1914–1917 гг. период подъема. Так, по данным историка П.О. Коротича, если в 1914–1915 гг. их группы (от 5–6 до 50 чел.) действовали в 8–9 городах, то в 1916 – начале 1917 г. – уже в 17902. Наиболее многочисленны они были в Петрограде (в 1916 г. здесь существовало 6 организаций общей численностью более 100 чел.)903 и Москве (в 1916 г. – 7 групп и 73 участника)904. Всего, по данным В.В. Кривенького, к началу 1917 г. в России насчитывалось около 300 анархистов. В 1914 и 1916 гг. в Петрограде возникли общегородские Северный союз анархистов и Северная группа анархистов, объединявшие районные организации столицы. Наметилась устойчивая тенденция к установлению межрегиональных связей. Так, в 1914–1916 гг. петроградские эмиссары посещали Баку, Брянск, Екатеринослав, Киев, Москву, Одессу, Тулу и Харьков905. В 1916 г. лидер Объединенной группы анархистов Выборгского района А.Д. Федоров создал организацию в Москве906. Петроградский анархист Н. Лебедев к началу 1917 г. образовал подпольный кружок среди рабочих в Казани907. В декабре 1914 г. и осенью 1916 г. были предприняты неудачные попытки провести общероссийский съезд анархистов908.
Антивоенная деятельность анархистских организаций России выражалась, прежде всего, в пропаганде. В условиях войны было затруднительно вести ее устно и при этом публично. Эту ситуацию иллюстрирует история из жизни В. Поссе. В августе 1914 г., во время поездки с лекционным туром по городам Поволжья и Урала он посетил Сарапул. В этом городе прошла его лекция о Германии и немцах, развенчивавшая пропагандистские мифы: «я указывал, что война вообще дело скверное, подлое, жестокое, но что немцы не больше звери, чем англичане, французы и мы, русские. Напоминал о гениях немецкой литературы, искусства, науки, напоминал о том, чему нас учили немцы, и выражал уверенность, что после войны мы будем с немцами в дружбе, будем учиться друг у друга не драться, а работать и творить. Предостерегал от травли немцев, живущих в России, как неповинных в преступлениях Вильгельма»909. В ответ в местной черносотенной прессе началась травля Поссе. Лектора почти открыто называли германским и австро-венгерским шпионом. На следующую лекцию пришли в большом количестве офицеры полиции. Через день, сразу после проповеди в местном соборе архиепископа Амвросия, лидера местных черносотенцев, толпа прихожан попыталась линчевать Поссе, находившегося неподалеку, на городской площади. Лишь вмешательство находившегося рядом судебного чиновника спасло жизнь лектору-антимилитаристу. По решению вятского губернатора на Поссе был наложен крупный штраф. Затем министр внутренних дел запретил его лекционную деятельность до весны 1916 г.910 Тем не менее анархисты пытались вести пропаганду на нелегальных массовых собраниях. Так, 15 августа 1916 г. А. Скворцов и С. Левин выступили на сходке рабочих харьковских заводов, заявив, что война ведется в интересах капиталистов, обогащающихся за счет пролетариата. Стремясь разбить аргументы оборонцев, они уверяли, что и в случае победы Антанты материальное положение трудящихся ухудшится, ибо сохранится крупная задолженность России перед союзниками. 11 октября 1916 г. Скворцов принял участие в студенческих выступлениях в Харькове, выкрикивая лозунги: «Долой войну, да здравствует революция!»911
Более заметной была печатная агитация. По данным Коротича, в 1914–1916 гг. в России вышло не менее 27 анархистских листовок и прокламаций912. Как правило, их размножали на гектографе или шапирографе. Достаточно часто распространялись рукописные листовки. Подпольные тип