1543. Такие же преступления совершались и под видом представителей Советской власти. Например, 4 апреля 1918 г. 15 бандитов, одетых в кожаные куртки, предъявив фальшивый ордер ВЧК, попытались ограбить дом на Космодамианской набережной. Двое милиционеров вступили с ними в бой, сумели сорвать планы грабителей, но погибли1544.
Во-вторых, под именем анархистов действовали и белогвардейские подпольщики-экспроприаторы, некоторые из них внедрились в анархистские группы. Речь идет о группе белогвардейцев, связанных с Союзом защиты Родины и Свободы (СЗРС), возглавляемым Б.В. Савинковым1545. Анархисты же не были причастны к деятельности белого подполья, не имели никаких связей с Савинковым и его окружением. Это подтверждают и показания последнего: «Ко мне являлись офицеры, которые называли себя анархистами. Они заявляли, что они выдают себя анархистами только потому, чтобы иметь возможность свободно жить в Москве»1546. Именно эти люди предлагали Савинкову провести экспроприации1547. К выводу о том, что белогвардейцы пытались совершать преступные действия, прикрываясь именем анархистов, пришли и представители советских следственных органов, допрашивавшие Савинкова и его подельников: «С ведома и по заданиям Савинкова члены союза участвовали во всякого рода бандитизме, грабежах, захватах зданий, налетах на склады, причем Б.В. Савинков лично принимал участие в организации банд из офицеров, которые производили налеты и грабежи под именем и лозунгами анархистов»1548. Один из руководителей СЗРС, полковник К. Гоппер вспоминал, что один из таких налетов был организован начальником артиллерийского снабжения этой организации, полковником А.П. Перхуровым, будущим организатором Ярославского восстания. В результате белые офицеры под видом анархистов захватили партию оружия1549.
СЗРС внедрил в анархистские особняки несколько десятков офицеров. Большинство из них находились там лишь короткое время, перемещаясь затем на другие, более конспиративные квартиры. Часть подпольщиков была сконцентрирована в доме виноторговца Леве на Большой Дмитровке, по согласию с его вдовой. Комендантом этого дома стал скрывавшийся под именем латышского анархиста Бирзе полковник А.И. Эрдман, руководивший агентурной работой разведки и контрразведки СЗРС1550. Также 3 белогвардейца под видом анархистской охраны располагались в особняке на Сивцевом Вражке до того, как там появился Самарский отряд1551. 16–17 офицеров, вместе с А.А. Виленкиным, по некоторым данным, находились в резиденции группы «Ураган»1552. Кроме того, существовала группа офицеров, возглавляемая Викторовым и Гиацинтовым. Но об их расположении никаких сведений нет1553. Не исключено, что именно они и внедрились в среду «урагановцев» или проживали в доме Леве. Возможно также, что кто-то из белогвардейцев-латышей поселился в доме Паутынской, где была резиденция латышской группы анархистов «Лиесма». Особняк на Сивцевом Вражке вскоре заняли «самарцы». Нет данных, подтверждающих, что в этот момент там еще находились белые. Таким образом, по сведениям на 12 апреля 1918 г., можно говорить лишь о 2 ячейках белого подполья среди анархистов и об 1–2 группах, в которые, возможно, внедрилось некоторое количество белогвардейских агентов. Но эти данные требуют дополнительной проверки, ибо имеющиеся источники не дают достоверной информации. В основном мы имеем дело с воспоминаниями отдельных людей, содержащих сильный элемент провокации, преувеличений и умолчаний. Весьма показательно, что даже Дзержинский, не отличавшийся симпатиями к анархистам, но обладавший информацией о различных сторонах деятельности МФАГ, расценил письмо Эрдмана как весьма сомнительный источник информации, не решившись использовать даже отрывки из него для дискредитации анархистских организаций.
Сведения, сообщенные Эрдманом в письме Дзержинскому от 10 августа 1922 г. о том, что он якобы контролировал 20 занятых анархистами особняков из 231554, не находят подтверждения в других источниках и, судя по всему, являются сильным преувеличением. Дзержинский, получив в 1922 г. это письмо, оставил на нем следующую резолюцию: «Бред полусумасшедшего с манией величия. Наверное, болен сифилисом»1555. «Явную манию величия»1556, констатировал у автора письма и Е.М. Ярославский. Публикатор письма Эрдмана, А.И. Колпакиди пишет о присущих автору «элементах преувеличения», натяжках «по части возвеличивания собственной роли в происходящих событиях»1557.
Между тем шлейф преступной деятельности странным образом соприкасается с белогвардейцами, внедрившимися в ряды анархистов. Именно в особняке Леве, где скрывались люди Эрдмана, чекисты обнаружили большое количество ценных вещей1558. В группе «Ураган», известной неконтролируемыми «экспроприациями», также оказалась белогвардейская ячейка. Преступная деятельность, осуществляемая белогвардейцами, очевидно, была направлена как на поиск средств в поддержку белого движения, так и на самообеспечение «господ офицеров», которые вели разгульный образ жизни в особняке Леве. Кроме того, белогвардейцы были заинтересованы в разложении анархистских организаций и дискредитации идей анархизма.
В-третьих – к грабежам была причастна упоминавшаяся банда Липковича и отдельные лица, с криминальными целями внедрившиеся к анархистам. Но таковых было немного и анархистские организации от них периодически чистили, как впрочем, вычищали таких людей из Красной гвардии, ВЧК и находившейся у власти РКП(б).
В-четвертых – как входившие, так и не входившие в состав МФАГ идейные активисты (в том числе – Партия немедленных социалистов, Группа независимых анархистов, группа «Ураган») злоупотребляли экспроприациями и наложением контрибуций. Но известно, что МФАГ имела конфликты с организациями такого рода, пытаясь контролировать и пресекать их деятельность. Среди них – Партия немедленных социалистов (ПНС), пропагандировавшая создание коммун с целью немедленного воплощения в жизнь коммунистических идей. Ее активисты занялись изъятием из особняков драгоценностей на нужды своей коммуны. Как указал автор статьи в «Анархии»: «Группа „немедленных социалистов“, предложившая московской федерации свои услуги для борьбы с жилищной нуждой, как выясняется, не находится на высоте своего положения»1559. Суть происшествия заключалась в следующем. 16 марта 1918 г. в штаб Черной гвардии позвонил швейцар из особняка Кузнецовой на Малой Дмитровке и сообщил, что некие люди, называющие себя анархистами, ворвались в здание и начали «проверять драгоценности и имущество». Турчанинов и Гнилосаров-Козловский, с отрядом из 10–20 черногвардейцев, арестовали пятерых «немедленных социалистов» и отвели их в свой штаб1560.
Еще один конфликт произошел в марте-апреле с группой «независимых анархистов», базировавшихся в особняках на Поварской ул. Эта организация была в контакте с ПНС, совместно с ней осуществляя свои операции, но не входила в состав МФАГ. Поскольку Гнилосаров-Козловский пытался препятствовать реквизициям зданий, считая это прерогативой Черной гвардии и МФАГ, а также отказывал участникам несанкционированных экспроприаций в ходатайствах об освобождении, «независимые» решили устранить его с руководящих постов1561. К тому же черногвардейцы ранее выселили «независимых» из особняка на 1-й Мещанской улице1562. Точно так же МФАГ принудила самозванную группу «Ястреб» покинуть захваченный ей особняк1563.
9 апреля в дом «Анархия» явился отряд в 40–60 вооруженных боевиков, принадлежавших к «независимым анархистам» и другим отрядам, озлобленным на Черную гвардию. Воспользовавшись эффектом внезапности, они ворвались в здание и увели Гнилосарова-Козловского в свою штаб-квартиру на Поварской улице1564. Турчанинов отправился вместе с арестованным товарищем, договорившись о скором его освобождении и последующем расследовании его деятельности1565.
Представители всех четырех категорий были откровенно враждебны МФАГ, и как организация она была непричастна к криминальным инцидентам.
Попытки же использовать анархистский «лейбл» в преступных целях лицами, не являвшимися участниками анархистского движения, имели место не только в Москве. Один из таких случаев произошел в Петрограде в сентябре 1918 г. и был связан с попыткой группы авантюристов вывезти за границу деньги и драгоценности. Для этого были выпущены мандаты на бланках фиктивной организации – «Первой издательской коллегии Союза пропаганды анархистских идей», по версии их создателей, находившейся в Стокгольме. Эти документы, подписанные М. Хаджетлаше, М. Эттингером, Ф. Адженуковым и С. Мурановым, содержали ходатайство к председателю СНК Северной областной коммуны Г.Е. Зиновьеву с просьбой переслать конфискованные у них чекистами деньги на шведского предъявителя через советского полпреда в скандинавских странах В.В. Воровского. Наряду с фиктивной анархистской организацией на бланках присутствует наименование фирмы «Рапид». Второй документ, также адресованный Зиновьеву и датированный 15 сентября 1918 г., подтверждает факт ареста Хаджет-Лаше 17 августа после предоставления в Военную цензуру чемодана с книгами для вывоза за границу. Там были обнаружены деньги в иностранной валюте и золотых монетах, а также золотые изделия. Подписавшие заявление некие В. Федоров и Н. Спиридонова просили вернуть деньги. Заключение чекиста Г. Бокия, проставленное на этом документе, гласит, что сумма перевозилась в двойном дне чемодана и «по постан[овлению] т. Урицкого конфискова[на] безусловно»1566. Третий документ на бланке той же «организации», датированный тем же числом и подписанный теми же двумя людьми, содержал ходатайство к Зиновьеву отдать распоряжение о пересылке конфискованных денег в Стокгольм «представителю Советской Республики» для уже переехавшего в Швецию Хаджетлаше, «делегированного Коллегией в Алжир, Марокко и Индию»1567