.
В. Ермаков предполагает, что эти документы являются свидетельством попытки петроградских анархистов спасти после разоружения их отрядов хотя бы часть имевшегося прежде в их распоряжении имущества, позволявшего им издавать различную печатную продукцию»1568. Опираясь исключительно на эти три документа, он воспринимает «Союз пропаганды анархистских идей Петрограда» как реально существовавшую организацию. Впрочем, это достаточно сомнительное утверждение, поскольку иные свидетельства о ее существовании отсутствуют, как и информация об участии в анархистском движении лиц, указанных в этих документах.
Зато очень хорошо известно о том, что Хаджетлаше (известный также как Эттингер) является фигурантом заведенного шведской полицией летом 1919 г. уголовного дела о трех похищениях и убийствах советских дипломатических работников и русских эмигрантов1569. Об этом повествует известная брошюра В.В. Воровского, того самого советского дипломата, через которого авантюристы пытались вывезти деньги за границу1570. Не меньшую известность Хаджетлаше и прочие герои этой детективной истории получили как герои романа А.Н. Толстого «Эмигранты». Что же пишет Воровский об этих «анархистах»? Он совершенно определенно заявляет, что к анархистскому движению эти люди не имеют никакого отношения: «Эттингер же, воспользовавшись поддельным мандатом от анархистской организации, старался проникнуть в советское посольство. В этом деле ему повезло так же мало, как его приятелю со шведами. Правда, тот „анархист Эттингер“, который несколько раз забегал в наше посольство в Стокгольме и предъявил бумажку с печатью какой-то анархистской группы, ограничивался справкой, не привез ли курьер ему письма из России»1571.
К таким же выводам приходит исследователь О.Ю. Бессмертная, указывающая, что еще в 1900-е гг., вступив в контакты с представителями русской революционной эмиграции, Хаджетлаше (он же Эттингер) выдавал себя за представителя некоей «тайной всемирной организации»1572, а также руководителя «центрального и исполнительного комитета боевого летучего отряда Кавказской горской партии социалистов-революционеров-максималистов»1573. В то же время в переписке Департамента полиции МВД Российской империи он был назван «шантажистом на революционной почве»1574. «От имени „партии“ он рассылает богатым евреям-заводчикам в украинских местечках, да и попросту лицам из числа своих знакомых (и даже собственным родственникам в Петербурге) письма с требованием денег на революционные нужды, угрожая адресатам смертью по приговору „Комитета“ или публичным позором (и не чураясь ярой антисемитской риторики)»1575, – пишет О. Бессмертная, основываясь на данных той же переписки. Такая деятельность была весьма характерна для прикрывавшихся названиями революционных организаций преступников в 1905–1909 гг. Вскоре в эмиграции ему удалось познакомиться с анархистами Н. Музилем и С. Беккером, которым Хаджетлаше-Эттингер представился мусульманским революционным деятелем. Впоследствии они узнали о том, что он поддерживал связи с консервативными кругами Турции и получал субсидии от правительства России, а позднее установил связь с Особым отделом Департамента полиции. Мусульманские депутаты Государственной думы обвиняли его в провокаторской деятельности в пользу российской полиции. В связи с этим интерес к личности Хаджетлаше проявлял Бурцев, переписывавшийся на эту тему с Беккером. В 1916–1917 гг. в Петрограде авантюрист установил связь с британскими спецслужбами. В то же самое время Хаджетлаше становится владельцем фабрики «Рапид», на бланках которой впоследствии печатались заявления вымышленной им и подельниками анархистской организации1576. Позднее, находясь в Стокгольме, он активно слал письма генералу Юденичу, французским, германским и английским дипломатам и представителям спецслужб, стремясь добиться от них одного – материальной помощи для борьбы с большевиками1577.
Проанализировав биографию Хаджетлаше, О. Бессмертная пришла к следующим выводам относительно документов, на которые ссылается В. Ермаков: «Это слишком напоминает собственные бланки самозваного „центрального и исполнительного комитета боевого летучего отряда…“ (притом не первый раз), чтобы не увидеть здесь очередной попытки Хаджетлаше изобрести себе лицо, вызывающее доверие у адресата, дабы добиться цели (и денег)»1578. Эти выводы имеют все основания. Наличие документов, составленных от имени какой-либо организации, еще не доказывает ее реального существования, но может подразумевать мистификацию.
Такого рода история имела место в 1909–1910 гг., когда агент Московского охранного отделения И. Русанов, стремясь получать вознаграждение за свою деятельность, совместно с неким П. Шиченковым издавал подложные программные документы и воззвания от имени придуманного им «Союза народной мести». В течение двух лет он действительно исправно получал деньги за свою махинацию, но затем был разоблачен и арестован1579. Впрочем, это не помешало историку В. Кривенькому, совершенно не подозревавшему об истинном положении дел с этой «организацией», опубликовать сфабрикованные Русановым документы среди других материалов анархистского движения России начала XX в.1580
Некоторые авторы как доказательство стремления анархистов к союзу с преступным миром используют ссылки на статью В.Л. Гордина из газеты «Буревестник», органа ПФАГ1581. Но что же написано в этой статье?
Прежде всего автор признает, что появилось значительное число преступников, пытающихся использовать анархистское движение для своих целей: «За нами идет целая армия преступности. Мы это хорошо знаем. Почему мы идем вместе? Почему они идут под нашим именем?»1582 Далее Гордин указывает, что преступники, как и анархисты, объективно являются силой, разрушающей современное общество. При этом он утверждает, что правящая элита капиталистического общества не менее преступна: «Порой мы проникаемся любовью к этим преступникам, зная, что они незаслуженно презираемы, незаслуженно преследуемы, ибо то общество, которое их преследует, гораздо преступнее их, гораздо ниже их. […] Всей нашей душою мы презираем то общество, у которого звери-изверги, вроде Вильгельма, восседают при жизни на тронах и увековечиваются после смерти искусством, а маленький человек, разбивший своему собутыльнику череп, карается всей строгостью закона. Что общее мы имеем с этими преступниками? Одна общая ненависть к современному обществу»1583.
Действительно, в глазах революционера, в том числе и анархиста, германский кайзер Вильгельм и главы других государств – еще худшие преступники, хотя бы потому, что ответственны за развязывание войн, в которых погибли миллионы людей. Поэтому, с анархистской точки зрения, они действительно куда хуже обычного преступника. Преступные элементы, по мнению Гордина, могли сыграть положительную роль в развитии общества в том случае, если бы примкнули к революции. Но надо иметь в виду один важный момент, о котором анархисты открыто говорили уже после Октябрьского переворота. Революция свершилась, и теперь время строить новое общество, проводить социальные преобразования. В том числе – методом эксперимента в рамках анархистских сообществ, за что и выступали братья Гордины. Этой мыслью В. Гордин и завершает статью: «Но вот наступает момент созидания, и наши пути расходятся. Назревает момент строительства, и они, преступники, оказываются самыми злейшими нашими врагами. Но это уже не старые преступники, не преступники капиталистического строя; это уже не „их“ преступники, а „наши“ преступники. Это Иуды-предатели. Это Пилаты, они распинают наш идеал. Они распинают наше спасение, единственную нашу надежду, надежду человеческого рода. Они распинают нашу Коммуну, нашу Анархию. От „наших“ преступников, от преступников перед нашим идеалом, мы должны отмежеваться. Ибо не отмежевываясь от них, мы отмежевываемся от нашего идеала»1584. Таким образом, Гордин осуждает преступную деятельность и объявляет уголовников врагами революции, призывая бороться с ними. Из этого следует, что никакого оправдания преступности эта статья не содержит. Напротив, Гордин осуждает ее проявления в Советской России.
Небезынтересно, что номер газеты, в котором вышла эта статья, датирован 19 апреля. Иными словами, она относится к периоду после разоружения анархистов, произошедшего 12 апреля. Но ни один автор, отстаивающий официальную точку зрения большевиков на деятельность МФАГ, не ссылается на статьи, появившиеся ранее этой даты. Почему? Да потому, что именно после разгрома правительственными войсками анархистских клубов и коммун, ложных обвинений в связях с преступниками, анархисты были вынуждены писать на эту тему. Таким образом, статья Гордина никак не тянет на то, чтобы «„теоретически“ обосновать неизбежность участия преступных элементов в анархистских группах»1585. Напротив, это ответ на обвинения.
Внедрение белых подпольщиков также не дискредитирует МФАГ. Белогвардейская агентура действовала во многих советских организациях, прежде всего – в карательных и военных структурах. С тем же основанием можно утверждать, что руководители ВЧК и военной разведки РСФСР были под полным контролем белогвардейцев и, следовательно, была жизненно необходима операция по разоружению чекистов и разведчиков. Ведь тот же Эрдман, по рекомендации военного комиссара Москвы Пече, не только «вошел в доверие к Дзержинскому и другим руководителям ВЧК», но и «сумел внедриться в Военный контроль Оперативного отдела Наркомвоенмора (то есть в военную контрразведку)»1586. По словам известного чекиста М.Я. Лациса, агенты СЗРС «захватили в свои руки всю военную разведку Военконтроля»1587. Таким же образом оценивал ситуацию и Я. Петерс1588. «Влияние Эрдмана в Военконтроле было столь велико, что во всех публикациях по истории ВЧК и контрразведки его называют начальником этого органа»