иции. Ни о каких дальнейших преобразованиях речи не шло, что вполне устраивало хивинское правительство. Так, когда в сентябре 1917 г. предводитель туркменского племени йомудов Джунаид-хан (еще в 1913 и 1916 гг. поднимавший мятежи против хана Исфендиара) попытался взбунтовать своих соплеменников против ханской власти, новый комиссар, полковник Зайцев, потребовал от предводителей восставших сложить оружие, что было сразу же исполнено [Погорельский, 1984, с. 72][123]. Эта ситуация нашла отражение в вышеупомянутом проекте «Положения о комиссаре Временного правительства Российской державы в Хиве».
Однако было бы некорректным считать, что представители Временного правительства намеревались контролировать Хивинское ханство исключительно через комиссара и только с помощью военной силы. Как и в Бухаре, российские представители в Хиве планировали разработать и реализовать комплекс реформ, которые должны были стать компромиссом: предоставить определенные права и свободы местному населению и одновременно сохранить основы выгодного для России традиционного политического строя ханства.
Убедившись в неэффективности младохивинцев, Туркестанский комитет Временного правительства решил принять более активное участие в преобразованиях в ханстве и убедить хана Исфендиара официально разделить власть с выборными органами, т. е. установить в Хиве парламентскую монархию. Уже в конце мая российский комиссар в Хиве подполковник Б. П. Тризна предложил Туркестанскому комитету Временного правительства проект «конституции» Хивинского ханства, который после внесения ряда изменений был одобрен на заседании Туркестанского комитета 11 августа и опубликован в «Туркестанских ведомостях» за 29 августа и 8 сентября 1917 г. [Погорельский, 1984, с. 69–70]. Характерно, что проект был утвержден в августе — одновременно с вышеупомянутым проектом «Положения о комиссаре Временного правительства Российской державы в Хиве» и вместе с ним же отправлен на рассмотрение в Петроград [Галузо, 1928, с. 74–79].
Само название проекта — «Основные законы Хивинского ханства» — напоминает о российском конституционном акте начала XX в. — «Основных государственных законах» от 23 апреля 1906 г. [ПСЗРИ, 1909, № 27 805, с. 456–461]. Конечно же, это не просто совпадение: Туркестанский комитет возглавлял известный востоковед В. П. Наливкин, провозглашавший себя социал-демократом (он был депутатом II Государственной Думы от Туркестанского края) и сторонником Временного правительства, но, прежде всего, он был имперским чиновником, занимавшим ряд ключевых постов в Туркестане (вышел в отставку с должности вице-губернатора Ферганской области) [Котюкова, 2010, с. 76–77; Лукашова, 1999, с. 52–54]. Для него, как и для многих его современников, «Основные государственные законы», предусматривавшие весьма умеренные конституционные реформы (что, впрочем, не всегда положительно оценивалось российской общественностью (см. подробнее: [Туманова, 2008; 2014]), послужили подходящим образцом для конституции Хивинского ханства.
Обратившись к тексту «Основных законов Хивинского ханства» 1917 г., можно обнаружить немало почти дословных совпадений с «Основными государственными законами» 1906 г. Приведем несколько примеров (курсивом приводятся статьи акта 1906 г.):
Ст. 2. «Сила законов равно обязательна для всех хивинских подданных без различия их общественного положения и пола». Ст. 43. «Сила законов равно обязательна для всех без изъятия российских подданных и для иностранцев, в Российском Государстве пребывающих».
Ст. 4. «Каждый закон имеет силу только на будущее время». Ст. 47. «Каждый закон имеет силу только на будущее время, кроме тех случаев, когда в самом законе постановлено, что сила его распространяется и на время предшествующее, или что он есть только подтверждение и изъяснение смысла закона прежнего».
Ст. 49. «Хивинские подданные обязаны платить установленные законом налоги и пошлины, а также отбывать натуральные повинности». Ст. 29. «Российские подданные обязаны платить установленные законом налоги и пошлины, а также отбывать повинности согласно постановлениям закона».
Ст. 50. «За преступное деяние каждый преследуется только в установленном законом порядке». Ст. 30. «Никто не может подлежать преследованию за преступное деяние иначе, как в порядке, законом определенном».
Ст. 51. «Никто не может быть задержан под стражей иначе, как в установленном законом порядке». Ст. 31. «Никто не может быть задержан под стражею иначе, как в случаях, законом определенных».
Ст. 52. «Жилище каждого неприкосновенно. Производство в доме, без согласия его хозяина, обыска или выемки допускается только в случаях, законом определенных». Ст. 33. «Жилище каждого неприкосновенно. Производство в жилище без согласия его хозяина, обыска или выемки допускается не иначе, как в случаях и в порядке, законом определенных».
Ст. 53. «Каждый хивинский подданный имеет право свободно избирать себе место жительства и занятие, приобретать и отчуждать имущество и беспрепятственно выезжать за пределы ханства, если для всего этого не установлено законом ограничений». Ст. 34. «Каждый российский подданный имеет право свободно избирать место жительства и занятие, приобретать и отчуждать имущество и беспрепятственно выезжать за пределы Государства. Ограничения в сих правах установлены особыми законами».
Ст. 55. «Собственность неприкосновенна. Когда это необходимо для ханства, то принудительное отчуждение земель производится по закону». Ст. 35. «Собственность неприкосновенна. Принудительное отчуждение недвижимых имуществ, когда сие необходимо для какой-либо государственной или общественной пользы, допускается не иначе, как за справедливое и приличное вознаграждение».
Ст. 56. «Хивинские подданные имеют право устраивать собрания мирно и без оружия». Ст. 36. «Российские подданные имеют право устраивать собрания в целях, не противных законам, мирно и без оружия…»
Ст. 57. «Каждый может высказать свои мысли печатно и устно и распространять их разными способами в пределах, ограниченных законом». Ст. 37. «Каждый может, в пределах, установленных законом, высказывать изустно и письменно свои мысли, а равно распространять их путем печати или иными способами».
Ст. 58. «Хивинские подданные имеют право образовывать общества и союзы в пределах, ограниченных законом». Ст. 38. «Российские подданные имеют право образовывать общества и союзы в целях не противных законам…»
Как видим, большинство «калькируемых» норм связано с институтом прав и свобод, которые, конечно же, не получили никакого развития в Хиве ни до разработки рассматриваемого проекта, ни даже после него. Понадобилось еще не менее десятилетия тесного взаимодействия с РСФСР, чтобы этот конституционно-правовой институт был понят и принят в Средней Азии, и его принципы нашли отражение в местном конституционном законодательстве [Диноршоев, 2014].
Однако не следует считать хивинскую конституцию просто «калькой» с акта 1906 г.: ее авторы постарались учесть специфику восточного мусульманского государства[124]. Так, ст. 1 «Основных законов Хивинского ханства» гласила: «Хивинское ханство управляется на основании шариата и законов, изданных в установленном порядке», а ст. 11 — что «хан осуществляет свою власть на точном основании шариата и справедливости с тем, чтобы каждый житель ханства под покровительством шариата и закона спокойно жил и пользовался трудами рук своих». Так, авторы проекта подчеркивали, что не собираются посягать на религиозные убеждения местного населения.
Ст. 16 предоставляла хану право выбрать премьер-министра, что в полной мере совпадало с его прежним правом назначения везира. Ст. 13 закрепляла право хана «творить суд в ханстве, разбирая дела в случае обращения к нему обеих сторон», а ст. 40 включала в состав кабинета министров также и «кази-калляна (шейх-уль-ислама)», т. е. верховного судью ханства, что отражало характерную для государств Востока неразделимость исполнительной и судебной власти.
Среди прав хивинских подданных, «скопированных» с российского образца, отсутствовала свобода веры (ст. 39 «Основных государственных законов» 1906 г.): это противоречило бы ст. 1[125]. В число обязанностей не была включена «защита престола и отечества» (ст. 28 акта 1906 г.): совсем недавно, летом 1916 г., в Средней Азии произошло мощное восстание, предлогом для которого стал императорский указ о призыве местного населения (официально освобожденного от воинской повинности) на тыловые работы. Несомненно, авторы проекта не захотели рисковать: подобная норма могла быть воспринята как намерение российских властей привлечь хивинцев к участию в боевых действиях и еще больше обострить обстановку в ханстве.
Нашли отражение в проекте и конкретные предложения по реформам в Хиве: ст. 3 гласила, что законы должны быть одобрены меджлисом (из 50 депутатов) и утверждены ханом. Проект подробно регламентировал статус депутатов меджлиса, права, обязанности, а также ответственность за невыполнение функций — вплоть до лишения вознаграждения за пропущенные дни (гл. III). Отметим, что авторы не включили в окончательную редакцию предложение Б. П. Тризны о том, что в случае повторного отклонения ханом законопроекта, предложенного меджлисом, хан вправе распустить меджлис и объявить новые выборы [Зиманов, 1976, с. 130].
Принципиально новым положением стало назначение жалованья для представителей исполнительной и судебной власти (ст. 16, 36), тогда как раньше обладатели этих должностей обеспечивались по системе «кормления», злоупотребляя своими права и разоряя население. Ст. 35 предусматривала ответственность министров перед меджлисом, а ст. 48 — предание высших государственных чиновников особому суду (ранее все должностные преступления разбирались самим ханом).