Поэт, публицист, писатель, историк. Родился в Москве в 1958 году. Окончил Вторую спецшколу имени Ромена Роллана с изучением «ряда предметов» на французском языке. Учился на историческом факультете МГУ. Итог – некоторое время в тюрьме, потом своего рода «запрет на профессию». С 2014 года живёт в Питере.
И. о. завкафедрой гуманитарных дисциплин факультета менеджмента Международного университета (1996–2000); заместитель декана факультета журналистики Университета РАО по творческой работе (2003–2004). Автор проекта и концепт-редактор цифрового глянца Adventure (Лондон, 2005–2007). Член Союза писателей Санкт-Петербурга и Русского ПЕН-клуба. Поэтические тексты переведены на английский, французский, немецкий, польский, нидерландский, испанский, хинди и другие языки. Проза и публицистика – на английский (публикации в Великобритании и США). Восемь книг стихов, четыре – прозы (в том числе и в соавторстве), пособие «История Русской церкви» (синодальный период); около 1000 публикаций в России и за её пределами (помимо сетевых).
«Если снег – неизбежно с дождём…»
Если снег – неизбежно с дождём,
Если память – опять неотвязна.
По привычке на улице грязно,
Мы с собакой сквозь время идём.
Вот она чёрно-белая, вот
Восхитительной волчьей окраски,
А вокруг Новый год, лица, маски,
Гражданин имена продаёт.
Ухмыляясь, стоит на углу,
Предлагает: Марина, Наташа,
Николай, Александр. Где ваше?
Что томитесь? Входите в игру.
На дворе не пойми какой век,
Скрип колёс, офицеры и б…и,
Приторговывает человек,
Чтоб других не просить Христа ради.
Всякий – нищий, и всякий – богач,
Раз по времени тело влачится.
Но река под названием Плач
Солона, тяжело утопиться.
Декабрь 2021 – декабрь 2022
«Люди вопрошают: «С кем Бог?»…»
Люди вопрошают: «С кем Бог?»
Люди провозглашают: «С нами Бог!»
А Он – со всеми.
Это не первая война на людском веку,
Если кто не в теме.
Алло, война!
Алло, война, как у тебя дела?
Ждёшь прогуляться, ищешь себе юнцов?
Кровоподтёки зажили иль замазала добела?
Есть парни, которым ты нравишься любою, в конце концов.
Все надежды у них и все планы связаны лишь с тобой.
Они, уткнувшись в экраны, готовы уже, молодцы.
Нажать кнопку play, чтобы случился последний бой,
И тут же войдут в игру историки и певцы.
Крутобёдрая, ты и умеешь крепко держать в руках
Приводные ремни наших истин, наших сомнений и снов.
Сестрёнка твоя – отвага, и твой названый братец – страх,
Они кружа́т, точно птицы, поверх непокрытых голов.
Заждались многие. Давай уже, детка, давай, давай, не томи,
Ведь не ты эту шарманку крутила десятки лет,
Зато ты хорошо умеешь управляться с людьми,
Несколько движений – и их уже нет.
Баллада о послевоенном мире
На окраине, на пустыре
Собирает бутылки малец.
Он забыл уже, что в октябре
Всему городу вышел п…ц.
Он забыл, как входили в метро.
Он забыл, что летали в Париж.
Тут столовое есть серебро
И листы ночью сорванных крыш.
Ночевать он пойдёт на вокзал,
Там же можно бутылки сдавать.
И ещё губернатор сказал,
Что нельзя ничего подбирать.
Губернатор сидит у ворот,
Там, где раньше был оптовый склад.
Мамка с ним уже месяц живёт,
Они счастливы, как говорят.
«Ответь, кто ты есть, площадной дурак…»
Ответь, кто ты есть, площадной дурак,
Зачем ты здесь, для кого ты так,
Кому ты враг, кому – точно не друг,
Заходит глубо́ко ли старый плуг?
Вот земля твоя, родники твои,
Остаётся ли голос, чтоб о любви,
Ибо первый волос уже упал,
Кем ты раньше был, на кого восстал?
С этой верной частью, одной шестой,
И безмерной властью, порой дурной,
С этой чёрной честью, с этой белой тьмой,
Как придумать песню, чтоб вела домой?
Голоса чужие или нет – свои.
Не петля на вые – так давай трави
Эти байки-сплетни, этот хрип-вопрос.
Твой обол – последний, где же перевоз?
И пошто на берег тебя чёрт принёс?
«Жил на земле Лот…»
Жил на земле Лот,
Был у него Бог.
Бог сказал, что сожжёт
Всё, что Лот не сберёг.
Город сожгу, страну,
Домик на берегу,
Уничтожу и прокляну.
Не оглядывайся на бегу.
Здесь не твоя война,
Изгнания едок дым.
Оглянулась на дом жена —
Стала столбом соляным.
Праведник вечно прав,
Такой у него приплод.
Будет он долго здрав,
Пока в свой час не помрёт.
За собой не зная вины,
Вряд ли запомнит он
Образ родной страны,
Лица тех, кто испепелён.
Покорился морали – изволь
Иди, куда повели.
Нам остаётся соль,
Древняя соль земли.
«Было дело, мы блудили…»
Было дело, мы блудили,
Пели-спали, жили-были,
Пили, ели и курили
В быстром темпе, в лучшем стиле.
Но пришло другое время —
Ключ на взводе, ногу в стремя,
А затихнешь, как растение, —
Скосят, как траву.
Родина, прообраз рая,
Ничего не выбираю,
Возрождаясь, умираю.
Здесь живу.
Если призовут к ответу,
Вспомнят то и вспомнят это.
Отпираться смысла нету:
Грешен, ясен пень.
Но я свой и со своими
В Пятигорске и в Нарыме,
В Туле и на Сахалине
Каждый Божий день.
Вера, Надя, Люба, Даша
С каждым днём светлей и краше.
Всё, что наше, – будет наше
И ещё чуток.
Север, юг, долины, горы,
Философские разборы.
Нынче свяжет русский скорый
Запад и Восток.
Недосонет
Созидающий башню сорвётся.
Не надо страсти,
Не надо чести.
Всего-то счастья —
Налить по двести.
Принять по двести,
Наесться всласть
И злые песни
Пропеть про власть.
Невдалеке, за рекой, – бой.
Ты думаешь: не твой.
Считаешь: не твой час.
Мечтаешь: не всех нас
Надеется убить враг.
Сам выбрал. Умирай так.
«Что мне начальство наше…»
Что мне начальство наше,
Пафос его и воля?
Куда существенней Маша,
Марина, Серёжа, Коля.
Инъекция или угроза —
Грядущее на весах.
Интереснее поза,
В которой попал впросак.
Прорицатели, государи:
Достижение цели – дно.
Был такой персонаж – Арий,
Жил серьёзно, помер смешно.
Случай в Лахденпохье
В Ландохье славный человек
Толкнул меня: «Привет!
Скажи, мужик, ты за Донбасс?
Но только “да” иль “нет”.
Ответь мне прямо: ты за нас
Иль заграничный кент?» —
На вид совсем не п…ас
И не иноагент.
«Моя позиция честна,
Хоть и она – говно…
Поскольку здесь идёт война,
Я со своими, но…»
«Что ж, “но” – так “но”, – мужик сказал, —
Ты тоже, значит, лох.
У всех у вас есть идеал,
Зато со мною Бог».
Я сел в машину. Он пошёл,
Себе под нос бубня:
«Не возразишь, есть много “но”,
Но, блин, не для меня».
«Полонский ты, Полонский…»
Полонский ты, Полонский,
Родная сторона.
Мир выглядит не плоско
Из твоего окна.
Киряют водку панки,
Шумит недальний бой,
Девчонки-партизанки
По-прежнему с тобой.
Видать, пришла расплата,
Сам говорил: не рад.
Твой брат пошёл на брата —
Ты лично виноват.
Остался на гражданке.
Где друг твой, Николай?
Идут по полю танки.
Заканчивай! Гуляй!
Ракетные удары
Под на́литый стакан.
И бабьи тары-бары
По прочим пустякам.
Впадая в раж, прощения
Не ведают оне.
Мифические тени
Жируют на войне.
Несётся смерть по следу,
И капает слюна.
А впереди – победа,
На всех одна.
«Реки впадают в море…»
Реки впадают в море,
Полное тишины.
Соберутся – и, может быть, вскоре —
Люди после войны.
Им будет что вспомнить вместе,
Когда жировала война,
Соблазнила почти что всех нас —
Лучших взяла она.
Хозяин разломит рыбу
И разольёт бухло.
Помянем погибших, ибо
Немало их здесь легло.
А дальше: гуляй, раз выжил,
Закусим, снова нальём.
Но я почему-то не вижу
Себя за этим столом.
«Царь пошёл войной на свою же страну…»
Царь пошёл войной на свою же страну,
Священник благословил.
У царя, как обычно, стоят на кону
Слава и прочный тыл.
Малые дети и дети детей
Выросли наконец.
Их примет, сверяясь со списком потерь,
Ласковый Бог Отец.
Что деньгу́ копить и по пьяни петь —
Пора выполнять приказ,
И если выпало умереть —
Почему не сейчас?
В мире жил праотец Адам,
Не так – его сыновья.
Участь, выпавшая всем нам,
В той же мере моя.
«В юности я играл в футбол…»
В юности я играл в футбол.
И, ей-богу,
Хотелось быть нападающим,
Проходить по краю, отдавать в центр,
Забивать с лёту.
Но тренер Демидов сказал:
«Нападающих много. Вставай на ворота».
При любом кризисе,
Столкновении, конфликте
Хочется быть нападающим,
Проповедовать истину, жертвовать собой,
Вести в бой,
Забивать с лёту.
Но всегда есть кто-то, кто говорит:
«Стыд.
Смотри, сколько кругом доверчивых идиотов —
Кто их оправдает и защитит?
Вставай на ворота».