Поэкспериментировать:
Уха с тузлуком – ресторан-гостиница «Старый город»
Ростовская область, станица Старочеркасская,
Паромный пер., 2А
тел.: +7 (863) 502-97-60; +7 (928) 617-36-72
Тютина
«Юрочка, я тут ягоды у бабушки на перроне купила, странные какие-то, но сладкие. Вкусно, попробуй, только аккуратненько, жутко пачкаются, я майку испортила, наверное!» – то, что моими соседями по купе оказались москвичи-молодожены, было понятно с самой Москвы. На каждой более или менее приличной станции юная новобрачная выскакивала из вагона и возвращалась к своему избраннику с традиционными для того времени трофеями привокзального шопинга – малосольные огурчики, невиданных размеров пирожки (тогда их еще можно было безбоязненно покупать), яблоки, мелкая груша, семечки. Юрочка дары благосклонно принимал, на обретенную половину поглядывал одновременно нежно и снисходительно. К «странным ягодам», однако, отнесся настороженно, вежливо попробовал одну, застыл в задумчивости. «А вы не знаете, что это такое?» – буквально искрящееся Юрочкино счастье протягивало мне кулек из газетной бумаги, доверху наполненный пупырчатыми чернильными плодами. Конечно, я знал. Просто увлекшись чтением, даже не заметил, как поезд прибыл в Кутейниково – первая остановка в Ростовской области. А значит, на перроне торговали тютиной.
Конечно, знал! Да и как можно не знать этот неповторимый, незабываемо сладкий вкус детства, окрашивавший иссиня-фиолетовым цветом губы, пальцы, язык, щеки и все вокруг. Этот вкус укоренен в нас не только многочасовыми сидениями на деревьях, но и вбит родительскими взбучками – иногда с применением ремня – за безнадежно испорченную одежду. Что, впрочем, не мешало отцу наклонять мне самые отдаленные ветки, всем двором варить тютиновое варенье, а взрослым – зимой угощаться виртуозным алкогольным дижестивом, который наш сосед, дед Макар, полуподпольно гнал прямо под своими окнами. Особой гордостью было наличие сразу двух деревьев – второе плодоносило белыми плодами, что придавало нашему двору легкий аристократический налет.
Сейчас уже и не понять толком, как из китайских горных высей это дерево оказалось и прижилось на Дону – после заботливых трудов Петра I дочка его, императрица Елизавета Петровна, практически всю шелковицу, то есть тютину, приказала вырубить. Не без оснований подозреваю, не обошлось здесь без наших любимых армян, которые привезли ее с собой из Крыма во второй половине XVIII века, пронеся и сохранив, среди прочего, секрет доведения до убойной 75-градусной крепости знаменитого тутового арцаха, золотого армянского напитка, который они хитро именуют водкой, а делают как бренди.
Конечно, не только я! Мы все безошибочно идентифицируем этот наш специалитет, из которого делаем уже не только варенье, но и вареники с тютиной, джемы, конфитюры, муссы и смузи, молочные коктейли, домашнюю пастилу, а в ресторанах предлагаем соус из тютины к классическому «шатобриану» или альтернативному «флэт-айрону». Сладкое десертное вино, настоечки и наливочки, тот же арцах мясниковских армян, морсы и компоты – вкус тютины сопровождает нас круглый год, и в этом виде через Старый и Нахичеванский базары, через знакомых и родных, через приезжающих-отъезжающих, а кое-где до сих пор – через вокзальные перроны мы транслируем его остальному миру. Попробуйте – и вы тоже уже никогда не забудете его! Как не забудем и мы, потому что на смену холодам всегда приходит лето, и наступает уже наша пора наклонять самые отдаленные ветки нашим детям, и варить варенье – уже не всем двором, но неизменно всех вспоминая – и шумных соседей, и деда Макара, и ту рыжую девочку с соседней улицы, которой единственной позволялось пробовать нашу особую, белую, зорко охраняемую от чужих посягательств тютину.
Пробовать и купить:
Уличные ряды Старбазара – Центрального рынка
г. Ростов-на-Дону, проспект Буденовский, 12/56
тел.: +7 (863) 299-95-05
www.trademarket.ru
У
Университет
Мое появление в модном хипстерском московском баре произвело фурор, сравнимый с появлением Хайсмиса в рассказе О. Генри «Погребок и Роза». Не уверен, был ли я свеж, как молодой редис, и уж тем более – незатейлив, как грабли. Но диджей явно поперхнулся, головы посетителей повернулись в мою сторону словно по приказу полкового командира, а ожидавшая меня и, собственно, приказавшая составить ей компанию жена слилась с барной стойкой и категорически отказывалась принимать любые намеки на знакомство с ней.
В конце концов, это был костюм. Хороший. Заграничный. Тройка, между прочим. Над галстуком и запонками потрудились лучшие галльские дизайнеры. Тащиться в отель, чтобы переодеться после увлекательнейшего восьмичасового совещания, было бессмысленно и непродуктивно. Я рискнул, но вход в бар произошел так, словно в салон суперкаров втащили сноповязалку.
Положение спасло появление за стойкой колоритного бородатого красавца. Из пробежавшего по столикам и стойке льстивого волнения стало понятно, что это владелец заведения. Как выяснилось позже – совладелец. Заинтересовавшись моими попытками воззвать к состраданию окружающих, он вдруг спросил:
– Вы из Ростова? Работаете в ЮФУ?
В ответ на мой изумленный взгляд показал пальцем на лацкан костюма. Я вспомнил, что всегда в присутственные места надеваю фирменный значок родного универа.
– Мой альма-матер. Психфак. Артур, – мы обменялись рукопожатием. Собственно, работал он по специальности. Что есть бар, как не кабинет психологической разгрузки?
– Вам сегодня все за счет заведения. Антон, займись, – нанятый для меня бармен уже уставлял стойку закусками, шотами и коктейлями. Мои персональные акции на бирже привлекательности резко взлетели у девиц слева, но справа контрольный пакет умело перехватила жена, вдруг признавшая во мне родственника. Проводили меня с тем же вниманием, с каким и встретили, но в точном соответствии с мудрой русской пословицей.
В очередной раз я убедился, что университет – самая удивительная вещь на свете. Являясь универсальной и, пожалуй, идеальной моделью жизнеустройства, он поддерживает нас всю жизнь, как контрфорсы держат многовековое здание. Порою – в самых затейливых ситуациях. В случае с Артуром дело ведь не только в том, что мы из одного универа, но и в том – из какого! В его нынешнем названии слово «Южный» значит не меньше, чем «университет». Формируя студиозусов и профессуру на свой манер, он, помимо знаний, всегда пичкает нас солнечным темпераментом, щедростью души и мушкетерскими принципами. Один за всех, но и все – к одному, если вдруг чего случилось! В метафорическом смысле наш университет работает так, как работает хороший ювелир – вылепив и огранив штучное изделие, он ставит на нем пробу и клеймо мастера. Как знак качества, за которое несет ответственность и дает пожизненную гарантию.
Художник и философ Максим Кантор как-то сказал, что в присутствии картины Ван Гога нельзя – по крайней мере трудно – совершить дурной поступок. Так на человека влияет культура. Точно таково и влияние университета – имея его за плечами, невозможно быть подлецом или посредственностью. Теодор Рузвельт, правда, имел на этот счет собственное мнение, но, не соглашаясь с первым, парадоксальным образом подтвердил второе.
Смешно иногда слышать жалобы о том, что окончание университета – еще не гарантия устройства на работу. Университет – не биржа труда, а средоточие идей. Чтобы воспользоваться ими, нужно иметь голову на плечах. Об этом и говорил гениальный Умберто Эко в своей «Похвале классическому образованию», утверждая, что дело не в различиях между университетским образованием и любым другим, а в той самой голове. Подозреваю, миссия нашего универа – взрастить нужную голову и водрузить ее на надежные плечиJ Владелец бара Артур, кстати, со мной полностью согласен.
Даже самый отъявленный скептик не станет отрицать, как глубоко сегодня шагнула наука в повседневную жизнь, как стремительно определяет она не только туманно далекое, но и ближайшее будущее. За простым кликом в экран смартфона стоит долгий, напряженный труд ученых! И университет, как и сто лет назад, по-прежнему является единственно возможной, правильной дорогой в науку. Впрочем, и обратный путь – из университетской лаборатории в жизнь – может идти строго научным путем. На элитном горнолыжном курорте в ресторане, столики в который бронировались за неделю вперед, а блюда были комбинацией живописных натюрмортов и космических технологий, в зал побеседовать с посетителями вышел молодой шеф-повар. Когда, собрав аплодисменты, он подошел к нашему столику, у меня был только один вопрос: в какой заграничной кулинарной школе он обучился своему удивительному мастерству? «Ну, здесь главное знание структуры продукта и протекания температурных процессов, – с улыбкой ответил он, – а всему этому меня прекрасно обучили на физическом факультете моего университета». Когда стало понятно, какого именно, я немного расстроился, что в этот раз не надел фирменный значок.
Однажды в Болонском – самом первом университете Европы – мне показали сохранившуюся со средневековых времен аудиторию. Вместо столов – высокие пюпитры, ибо знаниям внимали стоя. Чтобы не заснуть. Аллегорически это еще одна миссия университета – не дать обществу заснуть, погрузившись в потребительскую пучину. Понимая это, наш родной университет уже более ста лет выступает драйвером общественной перезагрузки. При этом ни на день не останавливая своей деятельности. Ни в годы революции и Гражданской войны, ни в Великую Отечественную, его не остановили ни перестройка, ни пандемия. Что еще раз доказывает, университет – это не только стены и что внутри них. Университет – это то, что внутри нас. Поэтому – приехать, увидеть, почувствовать, поступить, остаться или уехать, унося в «голове на плечах» заветы векового братства – все это выглядит как отличный жизненный план.