– Всего лишь греческое двухклассное приходское училище, – залился смехом корсарский отпрыск. – Было выстроено на деньги общины.
Мы еще долго перебирали – дворец Алфераки и целую Греческую улицу в Таганроге, Кукольный театр в Ростове, ту же табачную, хлебную и рыбную торговлю («Значит, все-таки и торговцы, не только пираты», – насмешливо вставил я, но Янис только отмахивался и продолжал перечислять). Не зная, как остановить этот поток превосходства, я решил выяснить действительно волнующий меня вопрос.
– Хорошо, а почему у нас нет ни одного греческого ресторана?
– Зато у нас лучшие заведения гирос в стране, – улыбнулся Янис. – Кстати, организуй для своих студентов гирос, и увидишь, как у тебя резко повысится посещаемость и, возможно, успеваемость. Ресторанов же нет потому, что по-домашнему, с душой, там не приготовить. А по-другому мы не умеем. Кстати, вставай, пойдем продолжим завтрак. Не думаешь же ты, что мы завтракаем только сумой с мёдом?
И мы продолжили. В итоге завтрак плавно перетек в обед, обед – в ужин, ужин – в застольные разговоры. Козьи сыры в травах и масле соседствовали с фаршированными баклажанами, дзадзики – с хрустящими кольцами обжаренных кальмаров, долмадакьей (ну, это понятно), свекольным салатом пандзари, холодными кефтедес, обвалянными в травах, знаменитой тарамасалатой – пастой из тресковой икры, маслин и зелени. Затем Мелина с Афродитой принесли хорьятики – настоящий деревенский салат, нежнейшую копченую ставридку и неизменную мусаку, фантастический вкус которой смог описать только Аристофан:
Устрично-камбально-крабья —
Кисло-сладко-остро-пряно —
Масло-яблоко-медово —
Сельдерейно-огуречно —
Голубино-глухарино-куропачья —
Зайце-поросятино-телячья
Запеканка.
– У нас сегодня ничего особенного на обед, просто суп с рыбой, – объявила Мелина, и на столе оказались тарелки с янтарного цвета бульоном с крупно нарезанными овощами, источающими головокружительный аромат, а на отдельном блюде – вынутая из него разваренная и распластанная надвое рыба, посыпанная рубленым чесноком и специями. Увидев мои глаза, Мелина с неизменной мягкой улыбкой пояснила просто:
– Мы так готовим.
На закате, разведя костер и не уставая то переругиваться, то обниматься и прихлебывать вино, Зевс с Посейдоном приготовили на огне ягненка, золотистое мягкое мясо которого можно было есть губами.
Когда женщины и старики ушли спать, Янис, Гермес и я, разлив по стаканам вино, вернулись к грекам на Дону.
– И все же, – горячился я, – античного в вас больше, чем флибустьерского. Взять хотя бы сегодняшний вечер. По пиратскому обычаю мы бы сейчас должны были хлестать ром, распевать «Пятнадцать человек на сундук мертвеца» и кричать «йо-хо-хо». Вместо этого мы пьем вино и ведем беседы, как в каком-нибудь платоновским «Пире». Кстати, после вашего застолья я понимаю, почему они ели лежа. Я бы и сам сейчас прилег.
– Это ты просто еще не был на наших свадьбах! – со смехом ответил Янис. – Но сейчас ты, конечно, прав. Причем в этой аллегории Гермес играет роль Агафона, я – Сократа, а ты, конечно, – Аристофана. Хотя мне, если честно, всегда больше нравились «Застольные беседы» Плутарха.
– Так может, вспомнишь молодость и, как на семинарском занятии, процитируешь что-нибудь наизусть? – подначил я давнего друга.
Янис поднял глаза к античному меотскому небу над Таганрогским заливом, усыпанному звездами, и с улыбкой ответил:
– Ну, здесь больше подходит Анакреонт:
На пиру за полной чашей мне несносен гость бесчинный:
Мил мне скромный собеседник, кто, дары царицы Книда
С даром муз соединяя, на пиру беспечно весел…
Д
Джаз
Периодически мы хотим законодательно изменить написание имени донской столицы и изобразить его так – «Ростов-на-♪ну»! Заменив буквенное «до» на фонетическое, новый бренд хорошо бы разместить на фоне музыкальной партитуры! Например, «Fly me to the moon», «Singing in the rain» или, в конце концов, «I’ve got you under my skin»… Потому что задолго до того, как стать зачинателями российского рэпа, мы официально утвердились в роли столицы российского джаза.
Превращение Ростова в джазовую Мекку стало результатом множества импровизаций, которые и есть душа джаза. В итоге образовался историко-географический парадокс, который объясняется так, как импровизировал «святой саксофонист» Джон Колтрейн: «Я всегда начинаю с середины фразы и двигаюсь в обоих направлениях одновременно».
Середина ростовской джазовой музыкальной фразы – это 1960–1970-е, когда, невзирая на угрозы увольнения и требования положить на стол партбилет (которого у него никогда не было), легендарный Ким Аведикович Назаретов сначала создал не только биг-бэнд, но и… кафедру джаза в нынешней Ростовской консерватории. Затем он станет и первым в стране официальным профессором джазовой музыки. Если же, по Колтрейну, двинуться сначала в одном направлении – к истокам, то здесь вообще закручивается совершенно фантастический сюжет! Эпиграф к нему – мемориальная доска на пережившем все потрясения доме № 27 по Итальянскому переулку в Таганроге. Здесь родился и жил Валентин Парнах – переводчик, танцор, хореограф, основатель парижской «Палаты поэтов», музыкант, родной брат не менее знаменитой поэтессы Серебряного века Софии Парнок. Это он буквально притащит в только что закончившую Гражданскую войну Россию нужные инструменты, и 1 октября 1922 года первый в РСФСР эксцентрический оркестр джаз-банд Валентина Парнаха даст концерт, ознаменовавший рождение джаза в России. Так что – все от Юга.
Двинувшись в другую сторону, мы увидим эту не прерывающуюся связь времен – приезды в Ростов Теда Джонса, Мела Льюиса и Дюка Эллингтона в эпоху махрового застоя, создание детской джазовой школы, носящей сейчас имя Назаретова, муниципальные (!!!) джаз-банды и, конечно, появление новых суперзвезд! Их с завидным постоянством зажигает та самая, созданная Кимом Аведиковичем кафедра Ростовской государственной консерватории! Сын Кима Назаретова Петр, Михаил Радинский, Адам Терацуян, Арам Рустамянц, Олег Аккуратов – обязательно кого-нибудь обидишь, потому что обязательно кого-то забудешь, пытаясь перечислить всех… словом – рука бойца колоть устала.☺
Джаз звучит у нас круглый год. Осенью и зимой – в концертных залах и клубах, барах и полуподвалах. С наступлением весны распахиваются окна в Ростовской консерватории и на Буденновский летят синкопы, на Сельмаше вдохновенно импровизирует Арам Рустамянц со своим «New Centropezn jazz quartet», а в Александровке, подарившей миру Басту, свингуют несовершеннолетние из школы Назаретова. На Садовой в «Дон Плазе» публика слаженными абордажными приемами берет фестиваль «Сыр. Вино. Джаз», придуманный вездесущим Алексеем Матвеенко, где не только бесплатно наливают, но и бесплатно слушают виртуозов из «HY-FLY». И когда наступает время подняться на сцену его отцу-основателю Адаму Мартыновичу Терацуяну, все замирают и отрываются от бокалов с красностопом, цимлянским черным или кумшацким. В тот момент, когда маэстро, властно и нежно обнимая свой контрабас, выдает первую долю, мы, разгоряченные солнцем, вином и музыкой, понимаем, что, возможно, живем в лучшем городе в мире. И, возможно, другие города нам завидуют!..
Послушать:
Клуб «New Centropezn Jazz Club»
г. Ростов-на-Дону, ул. Селиванова, 54
www.mecrostov.ru
Бар «Баба Люба»
г. Ростов-на-Дону, ул. Шаумяна, 71
тел.: +7 (918) 567-50-05
«Настоящий джаз для настоящих мужчин».
«Jazz For Ladies». Регулярные концерты
Ростовская государственная филармония.
г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 170
тел.: +7 (863) 263-35-69; +7 (863) 263-32-64
www.rostovfilarm.ru
Бар «O.W. Grant»
г. Ростов-на-Дону, Газетный переулок, 54/2
тел.: +7 (918) 547-02-78
www.owgrantbar.ru
Джаз-клуб «Esse Jazz Club»
г. Ростов-на-Дону, ул. Красноармейская, 166
тел.: +7 (863) 310-41-10
https://essedon.ru/
Дибров
Потому что все такие, а он не такой! Ну вот самый простой пример – был у нас друг, жил здесь, выучился, какие-то первые карьерные шаги даже сделал, и всегда был душа компании, в телевизоре мелькнул пару раз, а потом вдруг бац! – перебрался в столицу, обещал звонить, встречаться и даже приглашал бывать у него непременно, если вдруг нарочно проходить мимо будем! И проходит всего полгода, неожиданно встречаешь его на углу Садовой и Ворошиловского, и бросаешься на грудь с неизменным – да как же? а чего не позвонил, не предупредил? и где? какими, собственно, судьбами? – получаешь в ответ: «Да я по делам, ибо есть, есть у моей конторы определенный интерес к ВАШЕМУ городу». К вашему… и смотришь ему, важно вышагивающему, вслед и думаешь – вот все они такие! Все!!! Но он – не такой! Он – Дибров!
Потому-то одинаково органично сидят на нем и смокинг от итальянского кутюрье, и мундир казачьего полковника! Одинаково к месту цитирует на память и максимы Ларошфуко (ей-богу, реально были свидетелями), и сентенции своего деда – казачьего атамана! И не факт, что первые были смешнее вторых… С одинаковым азартом ищет трюфели в поместье итальянского графа и варит уху с дядей Лешей в нижнедонской станице! Одинаково страстно играет рок и записывает песенный казачий фольклор! Он не позволит себе сказать родному городу – «ваш»!
В чем его феномен? Ну в самом деле, не в том же, что раз в неделю мы видим его на экране, где он вытягивает ответы на вопросы во франшизной передаче? В том, что благодаря ему мы, жители земли ростовской, задолго до легендарной «Антропологии», узнали о битлах, дудуке, настоящем рок-н-ролле, джазе и другой правильной музыке, которая сформировала наши вкусы и осталась с нами навсегда? В том, что это он, по сути, создал первый отечественный телевизионный фильм, снятый по технологиям высокой четкости, предопределив процессы на долгие годы вперед? В том, что благодаря подаренному родителями, Господом Богом и непрерывным трудом голосу с непередаваемыми и легко узнаваемыми модуляциями органично вписывается в определение «голос нашего поколения»? В феноменальных знаниях и тотальном интеллекте, а еще в неожиданном хулиганском юморе, ставшем свежим ветром на рождавшемся в 90-е новом телевидении? Да, прочитал-то в эфире Новоженов, но молва упорно приписывает именно ему авторство ушедших в тираж: «Король Луи гулять любил / В саду Фонтенебло / А что крестьянин плохо жил / Монарха не… волновало вовсе». J Или в том самом, основанном им «Свежем ветре» – телекомпании, которая творила чудеса на постперестроечном телевидении? Мы-то помним.