Главной проблемой рынка стал дефицит ликвидности. После фондовых бирж дрогнули банки. И пошатнулось доверие всех ко всем. Банки перестали доверять другим банкам. Предприятия и вкладчики перестали доверять банкам. У банков начались трудности с рефинансированием на рынке междилерского репо – этот сектор рынка используется банками для получения коротких кредитов под залог ценных бумаг у других банков. Рост банковского капитала замедлился. Появились первые претенденты на банкротство: сначала «КИТ Финанс» и Связь-банк, затем возникли проблемы у «Русского банкирского дома», банка «Московский капитал» и «Евразия-центр». Число проблемных банков в системе стремительно увеличивалось. А в середине октября банк «Глобэкс» первым из крупных российских банков пошел на беспрецедентные меры по предотвращению оттока средств граждан со вкладов: досрочно закрыть депозит в «Глобэксе» стало невозможно.
Вкладчики не остались в долгу. Финансовый кризис привел к оттоку вкладов из банков. Ряд банков, пострадавших в ходе кризиса, столкнулись с настоящим бегством вкладчиков. Так, из банка «КИТ Финанс», который стал одной из первых жертв кризиса, в сентябре было выведено 2,6 млрд руб. (30 % средств физических лиц на начало сентября), со счетов физических лиц банка «Глобэкс» – 3,5 млрд руб. (12,6 %), национального банка «Траст» – 2,0 млрд руб. (8,4 %). Однако наибольшие суммы физические лица вывели со счетов Deutsche Bank и Росбанка, которые не испытывали проблем с исполнением текущих обязательств. За пару месяцев банковские вклады населения сократились примерно на 10 %.
Банки отвечали тем, что ужесточали требования к заемщикам. А некоторые банки вообще прекратили выдачу кредитов. «Мы временно приостановили выдачу всех розничных кредитов и кредитов малому бизнесу, поскольку не можем адекватно рассчитать ставки в связи с неопределенностью стоимости ресурсов», – сообщала директор департамента розничного бизнеса Московского кредитного банка Людмила Салигина. О полной приостановке кредитной деятельности заявил один из лидеров рынка потребительского кредитования банк «Ренессанс Кредит». О повышении ставок по ипотечным кредитам в связи с кризисом заявили банк «Возрождение», Банк Москвы, Альфа-Банк. Не исключали изменения условий кредитования в «Абсолют Банке». По словам зампреда правления «Абсолют Банка» Олега Скворцова, банки еще осторожнее стали подходить к оценке платежеспособности заемщиков «в связи с неопределенностью дальнейшей экономической ситуации» и возможным сокращением зарплат. Вслед за ипотекой и автокредитами банки ужесточали условия предоставления нецелевых кредитов и сокращали их объемы. Банкиры объясняли это возросшими рисками возникновения массовой неплатежеспособности заемщиков из-за увольнений. А инвестбанки, понесшие огромные потери в ходе финансового кризиса, ужесточали требования по корпоративным займам.
Вслед за другими участниками рынка с кризисом ликвидности столкнулись и госбанки – они были вынуждены минимизировать издержки и поднимать стоимость кредитов. В октябре второй по величине российский розничный банк ВТБ 24 начал сворачивать продвижение ипотечных программ в регионах и менять условия ипотечного кредитования физических лиц. Сбербанк увеличил ставки по всем видам кредитов для граждан. Сэкономить на рознице намеревался и Банк Москвы.
Сравнивая текущую ситуацию с ситуацией 1998 г., глава ВТБ 24 Михаил Задорнов говорил: «Ситуация 1998 г. – это сочетание бюджетного и валютного кризисов… Сейчас обратная ситуация. Источник проблем в самом центре финансовой системы. И нас, как периферию, волны этого цунами накрыли с опозданием».
Свободное падение
Кризис пришел в реальный сектор и затронул практически все рынки. Капитализация российских компаний снизилась на три четверти.
Первым после банковского сектора пострадал рынок жилья. Хотя обвала на рынке жилой недвижимости не произошло, ситуация оставалась неясной. Из-за ужесточения условий кредитования цены на жилье снижались, особенно на первичном рынке. Подешевел и элитный сектор. «В результате сворачивания ипотечных программ банками и ужесточения кредитной политики такими операторами, как Сбербанк и ВТБ 24, первичный рынок городской недвижимости как значительно более рискованный, чем вторичный, лишился ипотечных денег вообще», – констатировал Иван Шульков, директор департамента инвестиционного консалтинга и аналитики компании «Усадьба». Но и на вторичном рынке ипотека практически замерла. «Те банки, которые продолжают выдавать кредиты под залог приобретаемой недвижимости, повышают процентные ставки по кредитам до неприличных», – говорил управляющий директор «Century 21 Запад» Евгений Скоморовский.
Штиль на рынке жилья больно ударил по риелторам и девелоперам. «Деньги у покупателей есть, они просто ждут падения цен и не торопятся покупать. Конечно, все газеты и журналы трубят о том, что цены будут падать», – возмущался Михаил Куликов, директор управления вторичного рынка компании «Инком-Недвижимость». Было от чего расстраиваться: за последние три месяца количество сделок упало как минимум в два раза, а в некоторых случаях и больше. Так, количество звонков в компанию «МИЭЛЬ» от желающих приобрести квартиры снизилось с июля по октябрь в три раза. В некоторых сегментах, например в загородной недвижимости, продажи практически встали. «В этой ситуации более актуально говорить не о доходах, а о расходах агентств», – констатировала Ольга Пономарева, директор департамента маркетинга агентства недвижимости «Доки».
Первыми не выдержали дискаунтеры – агентства недвижимости, завлекающие клиентов низкой стоимостью услуг. С 1 ноября приостановил деятельность «Агент 002», принадлежащий совладельцу компании «Вимм-Билль-Данн» Михаилу Дубинину. «Это превентивная мера, мы пошли на опережение процесса», – уверял генеральный директор «Агента 002» Леонид Меньшиков. А компания «Тактик & практик», «дочка» МИАНа, закрыла четыре из пяти своих офисов.
Крупные игроки (так называемая большая четверка, контролирующая около трети рынка: МИАН, «Инком-Недвижимость», «МИЭЛЬ» и «БЕСТ-Недвижимость») держались, но явно не за счет управленческих талантов своих менеджеров. «Агентства, аффилированные с крупными девелоперами, в большинстве своем неэффективны как бизнес-единицы, и владельцы пытаются вывести их хотя бы в ноль», – рассказывал Евгений Скоморовский, совладелец компании «Century 21 Запад».
Стала очевидной и депрессия в строительной отрасли. Темпы ввода в строй жилой недвижимости упали. Спад ввода жилья был зафиксирован во всех без исключения федеральных округах; даже в Московской области, которая традиционно была крупнейшей стройплощадкой страны, они упали в два раза. Как говорил Михаил Балакин, основной владелец ГК «СУ-155», «выбор небольшой: либо госзаказ, либо замораживать проекты».
Кризис не обошел стороной и добывающие отрасли. В октябре руководство «Газпрома», до сих пор уверявшее, что мировой финансовый кризис не затронет монополию, впервые признало его опасность. Еще недавно глава «Газпрома» Алексей Миллер заверял, что проблем у монополии нет: «Для такого гиганта, как “Газпром”, финансовый кризис не является никаким волнующим фактором. Мы себя чувствуем абсолютно уверенно. В условиях банковского кризиса, кризиса на рынке кредитов к нам, наоборот, стоит очередь со стороны банков, которые хотели бы кредитовать “Газпром”». Тем не менее вскоре «Газпром» попросил у государства $1 млрд на рефинансирование долгов. Компания не планировала роста выручки и прибыли по итогам года, несмотря на высокие результаты первого квартала.
Для нефтяников резкое падение цен на нефть оказалось одновременно откровением и шоком: еще недавно стратегические планы развития они строили, исходя из цены $110 за баррель, а теперь даже $70 казались чересчур оптимистичными. Практически все нефтяные компании реагировали на падение нефтяных цен и кризис ликвидности сокращением не связанных с добычей нефти инвестпроектов, операционных и административных расходов. Первым о сокращении капитальных затрат (почти вдвое) и прочих расходов объявил ЛУКОЙЛ. «Роснефть», которая единственная в отрасли уверенно наращивала добычу, была вынуждена обратиться в правительство за помощью в рефинансировании долга. Вице-президент компании Питер О’Брайен сообщил, что в бизнес-план на 2009 г. заложена цена нефти не $68 за баррель, как при формировании текущей инвестпрограммы, а $50. «Роснефть» успешно сокращала расходы на добычу, а операционные расходы компании были выведены в ноль. «Газпром нефть», по словам заместителя председателя правления компании Вадима Яковлева, собиралась урезать инвестпрограмму на 20–25 %.
Затронул кризис и металлургов. Качканарский ГОК, входящий в Evraz Group, первым из российских производителей ЖРС объявил о снижении добычи в ноябре почти наполовину и переводе части персонала на сокращенный рабочий день. Это решение было связано со снижением потребления руды со стороны металлургических предприятий Evraz Group – основных потребителей продукции ГОКа. В пресс-службе «Металлоинвеста», единственного российского производителя ЖРС, ориентированного на внешнего потребителя, сообщали, что предприятия холдинга сталкиваются «с нарастающей проблемой неплатежей за уже отгруженную продукцию», но «продолжают выполнять все свои обязательства по контрактам». А вот Новолипецкий металлургический комбинат объявил об остановке трех из пяти своих доменных печей общей мощностью почти 4 млн тонн чугуна. Стоит напомнить, что остановка домен – крайняя мера, на которую металлурги идут только в очень тяжелой ситуации. Гендиректор холдинга «Русспецсталь» Сергей Носов, работавший с 1999 по 2005 г. гендиректором Нижнетагильского металлургического комбината (EvrazGroup), вспоминал, что в 1998 г. там из шести домен работали две. Три домны были остановлены и на Магнитогорском металлургическом комбинате. В «Мечеле» сообщали, что Челябинский металлургический комбинат выпускает чугун в полном объеме, но на «Северстали» воздерживались от комментариев.
О снижении объемов добычи сообщали и угольщики. Их основные потребители, металлурги, уже не могли обеспечить спрос, а их общая просроченная задолженность перед отраслью составляла порядка 20 млрд руб. Первой из угольных компаний о снижении продаж объявило ОАО «Распадская». Снизили объемы добычи «Сибирь-уголь», «Южкузбассуголь» и входящий в группу «Мечел» «Южный Кузбасс». Спрос на уголь у ряда компаний снизился на 70–80 % и более, а цены упали вдвое.