Тогда они выстояли. Голодные, холодные, плохо обученные, они выстояли против боевиков с многолетним опытом войны, а среди уходящих в Грузию были бандеровцы из УНА-УНСО и афганские моджахеды. То, что было два года назад, когда страна начала разваливаться на части, не сравнить, это была небольшая, но профессиональная, пролившая гекалитры пота, расстрелявшая не один десяток миллионов патронов на полигоне армия. Они ведь реально держали границу, даже в Казахстане, несмотря на то, что Таджикистан и Кыргызстан уже пали, пала и Турция[76]. Более того, он точно знал о наличии плана одновременного массового десантирования крупных сил армии и погранвойск ФСБ в Среднюю Азию с целью занятия позиций по бывшей советской границе и активных действий против Халифата. Но вместо этого страна распалась на части, и сейчас собрать ее было несоизмеримо сложнее, чем тогда стоять в горах Чечни под декабрьским холодным ветром.
Он сам никогда не думал о том, что в какой-либо форме примет власть. Просто он оказался единственным генералом ФСБ, который в условиях массовых беспорядков в столице принял сторону протестующих[77]. Он приехал, чтобы написать заявление об отставке, ухода с Кавказа, отстраивания новой границы в степи, которую он обеспечивал, — ему с лихвой хватило. Войска, как оказалось, только ждали приказа, бардак им давно надоел. Вкусивший плодов свободы народ только и ждал сильной руки, но не в виде омоновца в шлеме Микки-Мауса[78], а в виде человека, который может навести порядок. Настоящий, державный порядок, когда все на своих местах и все на своих местах…
Вот только взбаламученная людская пена оседать не желала, ведь проще ранить, чем лечить, и проще озлобиться, чем прийти к добру. Татарстан, Башкирия… гнойная рана на теле страны, нанесенная людьми, которые из благих побуждений дали свободу… и им, видимо, придется, как двадцать лет назад, начинать государственное строительство с того, что подавлять мятеж. Вот только мятежом на сей раз охвачена пятая часть страны, и мятеж уже не где-то на Кавказе, а здесь, у родной Волги. Он сам был из Саратова, это были родные для него места.
Бывшее здание Арсенала, в девяностые перестроенное в резиденцию президента Удмуртии, уже восстановили, правда, серьезно ее не штурмовали, больше пострадало здание правительства на Центральной площади — выгорело дотла. Сейчас в здании, которое являлось частью исторического ансамбля Ижевского гарнизона, разом помещалась вся законодательная и исполнительная власть города и республики. Да еще оставалось место и для введенного в город полка из состава Конвойной дивизии МВД, который выполнял роль охраны и совместно с линейными частями милиции, ополченцами и СОМом поддерживали порядок и прикрывали город Ижевск от вероятного нападения со стороны Вилайята Идель-Урал.
Знаете, где расположены корпуса Ижевского механического завода, крупнейшего оружейного завода в России по объемам выпуска и одного из крупнейших в мире? А почти на окраине города — причем на той его окраине, которая в стороне татарского Агрыза. Чего городить, если во времена царя-батюшки наиболее востроглазые жители Агрыза, присмотревшись, видели кресты Свято-Михайловского собора в центре Ижевска? Ну не рассчитывали советские ответработники из комитета по эвакуации, эвакуируя из Коврова в далекий Ижевск пулеметный завод, что через восемьдесят лет Татарстан станет независимым государством Идель-Урал. Поставили завод на горе, выше станции Ижевск-Товарный, да и все дела…
В здании бывшей «президенции», как называли ее люди, на всех окнах были закрыты стальные, сваренные на заводах ставни. Задернуты и светомаскировочные шторы, как после войны.
Временного главу государства встречали на пороге. Ижевск был город мастеровой, поэтому власть в городе перешла к совету, в котором были выбранные коллективами представители руководства крупнейших заводов республики и бывшие военные. Возглавлял совет генерал Никонов, действующий генерал из Управления специального строительства номер восемь, чей офис был расположен в Ижевске на улице Ломоносова. В отличие от многих других мест в Республиканском совете почти не было военных, кроме самого же генерала Никонова. Его избрали как человека пожилого и порядочного.
Прошли в зал заседаний. Здесь уже навели порядок… Прибывшие из Казани варяги продержались тут недолго, ушли по-хорошему, зато прихватили и вывезли с собой все, что попалось под руку, начиная от персональных компьютеров и заканчивая сплит-системами и дверными ручками. Народ тот еще… хотя эти не бойцы. Так, просто решили прихватить в чуждой республике все, что плохо лежало, начиная от дверных ручек и заканчивая заводами…
— Товарищи!
Все встали.
Политическая система нового государства — непонятно, состоявшегося или это предсмертная агония старого, — отличалась странной эклектикой. Например, черно-желто-белый флаг с орлом мирно соседствовал с обращением «товарищи», применявшемся везде и ко всем. Никто не регламентировал местное самоуправление… Какого черта, силой было уже никого не заставить подчиниться, но как-то так получилось, что основной формой представительства на местном уровне люди выбирали небольшой Совет из нескольких, иногда двух-трех десятков уважаемых граждан вне зависимости от партийной принадлежности. Все президенты-парламенты просто канули в Лету, исчезли, как рассосавшаяся опухоль. Просто их никто не захотел содержать и кормить, а сами эти «слуги народные» заработать себе на хлеб были не в состоянии. Как-то разом исчезли и все признаки «либеральной демократии», которую с переменным успехом насаждали по всей Руси полтора с лишним года. Закрылись партии и партийки, сосавшие деньги из спонсоров и бюджета, закрылись практически все газетенки, в которых за государственный счет испражнялись на бумагу провинциальные щелкоперы. Жизнь стала суровей, но в чем-то правильнее. Разом проявились две стороны: у одних была цель спасти страну, у других — добить ее или просто уехать. Так проще, когда есть две стороны. Когда видишь врага…
— Садитесь…
Докладывали по очереди. Первым выступил директор Ижевского оружейного Агафонов. Доложил коротко: идет восстановление оружия, которое калечили и продавали населению как ММГ, восстановлено уже до семи тысяч единиц. Полноценно производственный процесс наладить не удается из-за проблем со смежниками, но вышли на темп сто — сто пятьдесят изделий в сутки, идет ремонт и восстановление оружия, находящегося в войсках, организован подвоз оружия с мобскладов для восстановления. Налажено производство «мобилизационного» оружия по конструкции Скрылева, его удалось довести примерно до двухсот единиц в день.
И все-таки по сравнению с двенадцатью тысячами винтовок в день в годы ВОВ это была капля в море…
Коротко выступили руководители других заводов. Производственные мощности «ИжАвто» переключены на ремонт техники и производство товаров народного потребления, то же самое «ИЭМЗ Купол». Из старых заделов дособирается техника для ПВО, но полноценно наладить производство не получается, те же самые проблемы со смежниками. «Ижсталь» работает в основном на металлоломе, к сбору которого подключены молодежные бригады.
Затем коротко выступило руководство города по подготовке к зиме. Город к зиме не готов, прежде всего не завезено достаточно угля на ТЭЦ. Люди покупают буржуйки, готовятся зимовать с самоотоплением. С электроэнергией дело обстоит лучше, но и тут… От Воткинской ГЭС город запитан через ЛЭП, нет никаких сомнений в том, что с наступлением зимы террористы взорвут ее, и не раз. Создаются запасы продовольствия, но урожая в республике собрано примерно сорок процентов от минимальной потребности. Хорошо, что населению в начале весны бесплатно выделили по пятнадцать соток земли, многодетным семьям — по пятьдесят соток. Но тем не менее зима прогнозируется голодной, со случаями смертности от голода среди пожилых и одиноких людей. Черный рынок продуктов нет даже смысла пытаться победить, единственное, что оказалось возможным сделать — ввести в более-менее пристойные рамки спекулянтов, установив предельные надбавки. Как только предельные надбавки были вывешены, обрадовалось само население, громя те лавки, где обнаружено превышение декретных цен.
Выступил представитель ГУВД. В городе до восьмидесяти тысяч беженцев из Республики Татарстан, столько же — из сельской местности. Паспортизация практически завершена, всем выданы временные удостоверения личности; тех, кто покрепче, отправляют на заготовку дров и металлолома. Постоянным жильем обеспечено тридцать пять процентов беженцев. Еще примерно десять процентов будет организованно расселено в бывших зданиях Металлургического завода «Ижмаш», но беженцы переезжают туда неохотно, потому что это за пределами города. Городское население готовится жить зимой в утепленных садовых домиках, отчего следует ждать серьезных проблем с рабочей силой на заводах республики в зимний период.
Что касается терроризма — проводится как профилактическая работа, так и прочесывание сельской и пригородной местности с целью обнаружения и уничтожения исламистских и сепаратистских банд, бежавших из мест заключения уголовников, просто воров и грабителей. Применяется закон о смертной казни за особо тяжкие и антигосударственные преступления, казнено семьдесят два человека, из них двадцать два публично. Уничтожено до трехсот боевиков, только подтвержденных, в том числе крупная банда, обнаруженная в лесном массиве между Ижевском и Воткинском. За это же время совершен тридцать один террористический акт, в которых сто тринадцать человек погибло, более пятисот получили ранения. Примерно пятьдесят террористических актов предотвращено. Члены молодежной банды, подложившие взрывное устройство на вокзале, публично повешены. Проводится оперативная работа среди беженцев с целью выявления заброшенных на территорию республики террористов.