[100], установленных на железнодорожных платформах.
Тем временем в Малой Пурге разгружалось прибывшее обычными, гражданскими машинами ополчение для зачистки жилсектора Агрыза и установления окончательного контроля над стратегически важной станцией…
Внизу была картина полного разгрома. Над позицией бандеровцев уже кружились, каркали, пикировали на поживу вороны. Порванные осколками моджахеды валялись и под зданием, на крыше которого они скрытно заняли позицию ночью. Отравленных паленым спиртным моджахедов вытащили на рельсы и хотели тут же расстрелять, но вмешался один из офицеров, сказав, что нужны пленные, потому что если кто-то попадет в плен, то нужен «маневренный фонд» для обменов. На моджахедов смотрели мрачно, проявить здесь себя они успели, и пулю заслужил каждый, но братишки — это святое, и если надо для пленных, значит надо. Бандитов связали, приставили к ним фельдшера и повезли в Малую Пургу, в медпункт. Здесь бросили только тех троих, которые успели подохнуть.
Два человека с винтовкой и с легким пулеметом неспешно шли к вокзалу, перешагивая через рельсы и валяющиеся на путях трупы…
— Это… все хотел тебя спросить… братан… из-за тебя меня разжаловали? — в лоб спросил Сбоев.
— Да, — просто сказал Кузьма, — что скажешь?
Милиционер подумал. Потом плюнул на землю и выматерился.
— А бес его знает. Может, так оно и лучше будет. Я после срочки так себя и не нашел… г…о везде одно.
— Бывает и хуже.
— Это как?
— Я после срочки — себя…
Конец фразы потонул в нарастающем вое минометной мины.
— Ложись!
07 октября 2020 годаВилайет Идель-УралВосточная граница…
За три с половиной часа до назначенного срока амир Марат Тайзиев выехал из села.
С ним было только несколько человек и две машины. Несколько самых верных, близких и преданных людей. Остальным он дал денег и приказал скрываться, кто поумнее, тот последует совету…
Его дорога шла на Дияшево и Бакалы, где, как он слышал, стояли части русской армии. Там он намеревался договориться и передать информацию.
Они проехали мимо блокпоста на дороге, его установили жители какого-то села, выставив на пост старый-престарый, неизвестно откуда взявшийся БТР. Они спросили, что там были за взрывы, и Тайзиев сказал, что ничего этого не знает. Люди эти были относительно мирные, бывшие ополченцы, и брать дань с амира как-то было… не комильфо. А никем другим этот мужик с обильной проседью в волосах быть и не мог…
Места здесь были красивые. Рядом — Агидель, север, горы и реки, места для сплава. Горы невысокие, но на вершинах некоторых ветер такой, что с ног валит. Лесостепь чередуется с лесом, древние каменные завалы помнят, наверное, еще и ариев…
Потом они вышли на блокпост, организованно оставленный татарским ополчением, дальше была ничейная земля, где стреляли во все, что движется. Блокпост был серьезный, с заграждениями из бетона, брошенных автомобилей и автобусов и мешков с песком, с капонирами для техники, с вырытыми блиндажами, которые должны были выдержать восьмидесятидвухмиллиметровую мину. На обочине отплевывался солярным дымом старенький БТР-«восьмидесятка», где-то на территории блокпоста мирно дымилась кухня и бородатые моджахеды щеголяли бронежилетами на голое тело, несмотря на совсем уже нежаркую погоду, черными повязками на головах и пулеметными лентами крест-накрест на манер революционных матросов. Пулемет был практически у каждого, в приграничной зоне найти его было несложно, а «красавчик» в отличие от автомата пробивал древесные стволы и был незаменим в войне холмов и лесов…
Они остановились, и только через несколько секунд боевики обратили на них внимание. Один неспешно, вразвалочку подошел к машинам.
— Салам алейкум. Куда поехали?
— Не твое дело… — Тайзиев достал ксиву, а ксива у него была серьезная. Шариатская безопасность…
— Туда ваще-то нельзя. Баши чо-то колготятся.
— Мне можно. Пропускай.
— Не велено…
— Щас ты у меня… шакал вонючий.
— Эй, Алик! — отступил моджахед. — Зови мюдюря!
Мюдюря?! Это что, азербайджанцы?!
— Наше дело тут малое, — примирительно сказал бандит, — нас поставили, вот стой и подыхай. Вчера русисты наскочили, пришлось из танка пару раз…
Русисты…
Полковник увидел, как в поле, метрах в пятидесяти над чем-то кружат птицы. Вороны. Причем их было много. Вороны так себя ведут только если там…
Еда?!
А мюдюрь уже шел к машинам, и с ним было еще двое, и БТР уже моргал рубиново-красными стопами, готовясь загородить проход.
— Давно такой хорошей погоды не было… — сказал Тайзиев, подавая знак остальным. Любые слова про погоду были сигналом опасности.
Полковник нажал на ручку дверцы машины, и в этот момент моджахед, шагнув в сторону, рывком вскинул пулемет…
— Тащ капитан, — сказал кто-то вверху, там, где было небо, и была боль, — кажись, голубок-то серьезный. Вон, бабла при нем сколько… и ксивы…
— Положь, не лапай. Бабло сдать. Так, Терещенко.
— Я.
— Берешь своих казаков, грузишь в багажник этого… абрека, мать его, и дуй в штаб. Сдашь с рук на руки Коновалову, понял?
— Так точно. Бэтээр дадите, тащ капитан?
— Дяденька, дай закурить, а то так жрать охота, что переночевать негде. Сними с двухсотых броню, на окна повесь, чем тебе не бэтээр.
— Да стремно, тащ капитан. А местные нацики пальнут, потом разбирайся…
— Поговори. Значит, в бои не втягиваться, проскакивать на скорости, вон, тачаны какие у вас козырные. И вот эту папку — тоже Коновалову.
— Есть…
— Э… и трупешники отнесите подальше… ага.
07 октября 2020 годаВилайет Идель-УралВосточная граница…
На самом деле наступление намечалось с трех направлений, и восточная граница была одним из них. Здесь позиции моджахедов были довольно слабы, и грех было не воспользоваться.
Так получилось, что мятеж полковника Тайзиева практически совпал с началом наступления. С часом Ч.
По сигналу вперед пошли разведгруппы. Как чисто армейские, так и смешанные армейские, с башкирами и русскими. Задача — занять лесные массивы, осложнить татарским и ваххабитским боевикам передвижение в горно-лесистой местности, связать их боем и не дать атаковать основную бронеколонну, выдвигающуюся с территории Башкирии. В колонне было больше пятидесяти новых колесных боевых машин «Бумеранг», в том числе противотанковые машины и машины поддержки, вооруженные автоматическими минометами и 125-мм танковыми орудиями. Задача минимум, поставленная группировке, — совместно с частями, наступающими с севера, оседлать дорогу М7, взять Набережные Челны и плотину, не допустить ее подрыва и затопления местности боевиками. Второй группе, наступающей по дороге М5, было приказано занять рубеж Бугульма — Альметьевск — Чистополь, отрезая большой кусок территории и создавая предпосылки к взятию Казани.
Основой стратегии была избрана скорость, максимальная скорость действий, такая, какая была у Роммеля в сорок втором и американцев в Ираке в две тысячи третьем. Ставка делалась на высокомеханизированные бригады, переоснащенные только колесной техникой с тем, чтобы продвигаться вперед на предельной скорости, не давая противнику организовать рубеж сопротивления и не ввязываясь в штурмовые бои в населенных пунктах. Зачистку территории оставляли на потом, необходимо было закончить основную фазу операции — взять ослабленную недавней междоусобной бойней Казань, прежде чем мировое сообщество додумается послать миротворческие силы на помощь сепаратистам. А оно могло додуматься — принципиальная разница нынешней ситуации была в том, что правительство России признало независимость и Татарстана, и Имарата Кавказ. И то, что потом это правительство выкидывали из окон, ничего не меняло…
Ночью разведывательно-диверсионная группа уничтожила татарский блокпост, создавая условия для движения основной, северной колонны, и как раз на десантников попал Тайзиев. Его единственного не убили — в последний момент поняли, что важный амир и лучше всего доставить его в штаб. Взятие пленного всегда считается за отдельный результат…
Тайзиева доставили примерно в двенадцать часов, когда стало ясно, что северная колонна прошла горы и вышла на оперативный простор. Сейчас готовились к выдвижению части второго эшелона, они должны были оседлать дорогу, создать гарнизоны в критически важных, узловых пунктах и активными контрзасадными и контрпартизанскими действиями обеспечить доступность дороги на всем ее протяжении для снабжения основных сил. Эта колонна состояла из старых, даже расконсервированных БТР-70 и БТР-80 и бронемашин типа «Федерал»…
Штаб располагался рядом с каким-то селом, и о его наличии здесь говорило лишь большое количество антенн над накрытым маскировочными сетями палаточным городком. Штаб был окружен колючей проволокой, и его охранял один танк у дороги, и мимо постоянно шла техника, так что в противоположном направлении приходилось пробираться по обочине…
Они заехали на территорию, отгороженную проволокой, подъехали к наскоро поставленной, старого образца палатке и Тайзиева вытащили из машины. Небо было голубое-голубое, без единого облачка, и рядом с палаткой разговаривали трое, один в форме русской армии и двое в форме американской, но без знаков различия, и с русским оружием. И разговаривали они по-русски.
— Это что тут у вас, докладывайте… — прервал разговор офицер.
— Товарищ полковник, докладываю: при попытке прорыва через пост-2 уничтожена небольшая группа боевиков в количестве девяти, амир взят живым. Захвачено двадцать шесть единиц стрелкового оружия, гранаты, снаряжение. Амир банды захвачен живым. Капитан Мишников приказал сопровождать пленного в штаб и сдать на руки вам. Доложил сержант запаса Голубь.
Офицер присвистнул.
— Двадцать шесть стволов на девять человек?