Для прекращения массовых беспорядков власти вынуждены были ввести в город дополнительные подразделения внутренних войск. Порядок хотя и с трудом, но был восстановлен. Между казармами, жилыми и производственными кварталами было организовано усиленное патрулирование. На прилегавших к строительству улицах были подобраны 22 избитых солдата строительных батальонов, пять из которых к утру 24 августа умерли. В местную больницу поступило также двое травмированных в драках рабочих.
Министерство внутренних дел СССР, учитывая напряженную обстановку в городе, поставило перед ЦК КПСС вопрос о выводе строительных батальонов из Барнаула. Таким образом, рабочие, которых, очевидно, уже давно возмущало поведение военных строителей, добились своего.
В том же августе 1954 года в Барнауле распоряжением Совета Министров СССР открылся Алтайский государственный медицинский институт (АГМИ). В сентябре его ректором был назначен доцент П. П. Рахтанов, переведённый из 1-го Ленинградского института имени И. П. Павлова. С некоторым опозданием он объявил о приёме документов в открывшийся вуз.
Распоряжению об образовании института предшествовал приезд в Барнаул летом 1954 года главы государства и генсека КПСС Н. С. Хрущёва, во время которого он распорядился отдать под медицинский вуз новенькое здание, предназначавшееся ранее для краевого управления КГБ. «Вот вам ваш медицинский институт! Готовьте своих врачей. А кагебешники обойдутся», – заявил он.
После объявления о вступительных экзаменах в АГМИ в Барнаул ринулись юноши и девушки из множества городов СССР, где зачисление в институты уже давно закончилось. На звание студентов-медиков претендовали не прошедшие конкурс в МГУ, в Томский политехнический институт, в московские, алма-атинские и киевские вузы. Занятия в новом вузе начались только 1 октября.
17 мая 1954 года произошли массовые волнения в городе Экибастузе Павлодарской области Казахской ССР, выразившиеся в драке между мобилизованными военкоматом русскими рабочими и демобилизованными солдатами чеченской национальности. Милиция пыталась защитить последних, однако безуспешно. В результате избиений были убиты три чеченца и четыре получили ранения. Во избежание дальнейших эксцессов в Павлодарскую область была введена специальная оперативная бригада МВД.
1954 год ознаменовался ещё тем, что сразу в нескольких городах СССР были введены в строй трамвайные и троллейбусные линии, которые помогли качественно решить транспортные проблемы населения. Так, например, 5 января 1954 года было открыто движение электрического трамвая в городе Ульяновске, 15 января электрический трамвай пущен в городе Краснотурьинске Свердловской области, а 22 января трамвайная система была открыта в городе Новочеркасске.
А вот, казалось бы, совершенно рядовой случай, который, тем не менее, напоминает сюжет авантюрного романа в духе незабвенных сатириков Ильфа и Петрова. На первый взгляд, не произошло ничего выдающегося, просто 24 сентября 1954 года в городке Алчевске Луганской области был открыт второй на весь Донбасс троллейбусный маршрут, пролегавший от завода на улице Кирова до улицы Тельмана. Пикантность ситуации заключается в том, что троллейбусная контактная сеть была завезена в этот город совершенно случайно, по нелепой чиновничьей ошибке, адресовавшей её вместо Луганска в Алчевск, но тогдашний руководитель Алчевска Пётр Арсентьевич Гмыря мгновенно смекнул, в чём дело, и приказал немедленно развешивать чудом «свалившиеся» на город троллейбусные провода вдоль улиц. Рабочие металлургического комбината развесили контактную сеть буквально за сутки, вешая её прямо на ветки деревьев, так как специальные столбы за такое короткое время установить было практически невозможно.
Таким способом алчевцы «кинули» областной центр, получив то, о чём они даже не мечтали. Пять троллейбусов, предназначавшихся для города Луганска, были отданы этому небольшому населённому пункту. Пётр Гмыря после получения троллейбусов поставил рабочих вручную толкать их по дороге, чтобы заснять движущийся транспорт на киноленту, что и убедило областное руководство отдать городу приоритет на этот вид электротранспорта.
Сегодня троллейбусных маршрутов в Алчевске около десятка, а протяжённость линий составляет 75 километров.
Крайне неожиданным является сделанное 31 марта 1954 года советским руководством официальное заявление о желании СССР вступить в блок НАТО, которое Запад 7 мая того же года решительно отверг, посчитав, что «нереальная природа предложения не заслуживает обсуждения» и подтвердив тем самым, что целью альянса была, есть и остаётся «холодная война» против Советского Союза.
В ответ на этот отказ через год, 14 мая 1955 года (православные в этот день празднуют день иконы Божией Матери «Нечаянная Радость»), Советский Союз, Албания, Болгария, Чехословакия, Венгрия, Польша и Румыния подписали в Варшаве Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, ставящий своей целью защиту социалистических завоеваний, обеспечение мира и безопасности в Европе. Этот договор явился также ответной реакцией на ратификацию западными государствами Парижских соглашений 1954 года, предусматривавших образование Западноевропейского союза, включающего в себя объединённый блок европейских империалистических держав, США, а также ремилитаризацию Западной Германии с её последующим включением в НАТО.
В 1954 году группой физиков-ядерщиков под руководством академика Академии наук СССР И. В. Курчатова были начаты работы над созданием мощной термоядерной бомбы АН602 (она же «Царь-бомба» и «Кузькина мать»). Это было самое мощное на то время взрывное устройство в мире (порядка 58 мегатонн тротилового эквивалента). В группу разработчиков бомбы входили В. Б. Адамский, Ю. Н. Бабаев, А. Д. Сахаров, Ю. А. Трутнев и другие учёные.
Название «Кузькина мать» появилось под впечатлением известной угрозы Никиты Сергеевича Хрущёва в адрес Соединённых Штатов Америки: «Мы ещё покажем им кузькину мать!».
АН602 имела трёхступенчатую конструкцию: ядерный заряд первой ступени (мощность взрыва – 1,5 мегатонны) запускал термоядерную реакцию во второй ступени (мощность взрыва – 50 мегатонн), а она, в свою очередь, инициировала ядерную «реакцию Джекилла-Хайда» в третьей ступени (ещё 50 мегатонн мощности).
16 апреля 1954 года скончался Даниил Яковлевич Покрасс – известный советский композитор, лауреат Сталинской премии (1941), писавший совместно с братом Дмитрием музыку к советским песням. Им принадлежат такие из них как «Если завтра война» на стихи Василия Лебедева-Кумача (1938) и «Три танкиста» из кинофильма «Трактористы» (1938) на стихи Бориса Ласкина. С голоса Леонида Утёсова страна запела суровую и одновременно лирическую песню братьев Покрасс «Дан приказ – ему на Запад» на стихи Михаила Исаковского (1938). Особенной популярностью пользовалась песня «Москва майская» из кинофильма «Двадцатый май» на стихи Лебедева-Кумача (1937).
Примерно в те же годы в СССР начала реализоваться идея народнохозяйственного и научного использования ядерных взрывов. Ещё 16 мая 1950 года И. В. Сталин подписал специальное Постановление Совета Министров, дающее импульс началу работ в этой области, а некоторое время спустя группа ученых, работавших в закрытом исследовательском центре Арзамас-16, предложила использовать подземный ядерный взрыв для наработки одного из изотопов урана (233). В 1954 году расчётное обоснование этого предложения было выполнено.
Позже, 16 сентября 1979 года, в рамках реализации идеи использования атома в научных и мирных целях, под Донбассом всё-таки был произведён сотрясательный ядерный взрыв, призванный послужить делу предупреждения внезапных выбросов угля и газа в лавах. Этот эксперимент состоялся на научной сейсмоакустической станции, базирующейся на шахте «Юный коммунар» в Енакиевском районе Донецкой области. В качестве условного секретного имени для этой операции был выбран привычный в угледобывающей отрасли термин «Кливаж».
Шахта «Юнком» в былые годы выдавала на-гора до 2000 тонн угля в сутки, но при этом была печально знаменита тем, что в ней часто случались внезапные выбросы и гибли люди. Суть катастроф этого рода заключается в том, что в залегающих на большой глубине угольных пластах имеются обширные природные полости, заполненные газом метаном. Сжатый нависающими над ним 600—800-метровыми толщами угольных пород, этот газ тысячи лет пребывает в запечатанном состоянии – до тех пор, пока к нему не подойдёт на близкое расстояние угольная лава. Когда же комбайн, состругивающий с пласта полоску за полоской угля, уменьшит толщину «стенки», отделяющей его от газовой полости, до критической, она не выдерживает давления находящегося в камере газа и лопается, как автомобильная камера в тонком месте. Происходит выброс из угольного пласта в лаву десятков тонн угля, смешанного с метаном.
Спастись от смерти тем, кто оказывался во время внезапного выброса в забое, было практически невозможно, их буквально размазывало по выработке, да ещё и заваливало сверху тоннами угля и породы. Выход из ситуации был только один – разработать систему предупреждения, чтобы вовремя выводить шахтёров из опасной зоны. И в задачу сейсмоакустиков как раз и входила разработка теоретического обоснования и практических мероприятий по предупреждению горняков о подстерегающей их опасности.
Как выяснилось, самым лучшим сигналом, говорящим о назревающем выбросе, было предшествующее ему растрескивание угля, что и было положено в основу работы сейсмоакустиков. Микросейсмические колебания угольного массива записывались ими на магнитную ленту, расшифровывались, и руководство шахты ежедневно получало от учёных довольно надёжный и точный прогноз.
И вот группе учёных пришла в голову идея с помощью ядерного заряда снять напряжения в угольном массиве и тем самым повысить безопасность шахтёров. Говорят, что в числе авторов этой идеи был известный лауреат Ленинских и Государственных премий академик Садовский, работавший в молодости забойщиком на шахте, что и дало ему повод заняться горными вопросами. Именно он выдвинул теорию о том, что мощное сотрясение горных пород расширит природную трещиноватость угля и даст возможность выйти из него сдавленному в пустотах газу, сделав тем самым угольные пласты не опасными по взрывам и выбросам. И лучше все