Однако «кукурузный танк» настолько мощно проутюжил советские поля, что в магазинах вскоре почти совсем не стало белого хлеба, а чёрный начали вместо ржи выпекать из перемолотой вместе с початками кукурузы. Те, кто жил в СССР в конце пятидесятых – начале шестидесятых годов, наверняка помнят огромные очереди возле хлебных магазинов, появлявшиеся около 4–5 часов утра в надежде на привоз белого хлеба. Привозили такой хлеб только раз в несколько дней и давали строго по одной буханке в руки, поэтому занимать очередь шли целыми семьями, таща за собой даже маленьких детишек. Я хорошо помню такие утра, когда мы с сестрой и такие же, как мы, соседские ребятишки, по сути дела, ещё продолжающие спать на ходу, брели по хрустящему снегу под предводительством родителей к магазину и там, отстояв какое-то время в длинной молчаливой очереди и сунув продавцу двадцать копеек, получали в руки горячую, душистую и до невероятности белую буханочку хлеба.
Ах, каким вкусным казался тогда нам этот не испорченный кукурузными добавками хлеб, как он был ароматен! Казалось, ничего вкуснее и не бывает, так бы всю жизнь только ел его и ел.
К сожалению, ещё и сегодня, спустя полвека после того стояния в очереди за белым хлебом, жизнь так и не дала большинству из нас в полной мере насытиться своими радостями и сладостями, продолжая довольно жёстко лимитировать каждую самую маленькую из своих милостей. Но это уже проблемы нынешних лет, и слава Богу, что они сегодня не решаются с помощью карательных органов…
5. Шаги к свободе
Самым главным из того, что стало реальностью послесталинского СССР, было долгожданное освобождение огромного числа политических заключённых, отбывавших наказание в лагерях страны по сфабрикованным обвинениям в контрреволюционной и антисоветской деятельности. Сколько их в общей сложности прошло через систему ГУЛАГа за всё время сталинского правления, остаётся только гадать. В феврале 1954 года на имя Н. С. Хрущёва была подготовлена справка, подписанная Генеральным прокурором СССР Р. Руденко, министром внутренних дел СССР С. Кругловым и министром юстиции СССР К. Горшениным, в которой называлось число осуждённых за контрреволюционные преступления за период с 1921 по 1 февраля 1954 года.
Согласно этой справке, всего за данный период коллегией ОГПУ, «тройками» НКВД, Особым совещанием, Военной коллегией, судами и военными трибуналами было осуждено 3 777 380 человек, в том числе приговорено к смертной казни – 642 980 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже – 2 369 220 человек, к ссылке и высылке – 765 180 человек. Из этого числа примерно 2,9 млн человек были осуждены внесудебными органами (коллегией ОГПУ, «тройками» и Особым совещанием), ещё около 900 тысяч человек – судами, военными трибуналами, Спецколлегией и Военной коллегией Верховного Суда.
(При этом нельзя не учитывать, что в этих данных, пускай и в небольшой мере, наличествует повторный счёт, поскольку многие политзаключённые, прежде всего из числа оппозиционеров, осуждались за этот период от 2 до 5 раз.)
В течение 1953 и первого квартала 1954 года в лагеря и колонии ГУЛАГа поступило 589 366 новых заключённых, а выбыло за тот же период 1 701 310 человек, из которых 1 201 738 человек было досрочно освобождено в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года «Об амнистии», принятым по инициативе Л. П. Берии. По состоянию на 1 апреля 1954 года в ГУЛАГе содержалось 1 360 303 заключённых (89 7051 – в лагерях и 463 252 – в колониях), в том числе 448 344 – за контрреволюционные преступления, 190 301 – за бандитизм, разбой и умышленные убийства, 490 503 – за грабежи, кражи, хищения и другие особо опасные уголовные преступления, 95 425 – за хулиганство, 13 5730 – за должностные, хозяйственные и прочие преступления. В числе заключённых, содержавшихся 1 апреля 1954 года в ГУЛАГе, было 1 182 759 мужчин (87 %) и 177 544 женщины (13 %); молодёжи в возрасте до 25 лет было 383 243 человека.
В начале 1954 года средняя жилая площадь на одного заключённого составляла 2 кв. м. Однако в некоторых местах (к примеру, в лагерях «Дальстроя», Норильского и Воркуто-Печорского комбинатов, лесных лагерях МВД и др.) из-за недостаточного количества помещений средняя обеспеченность жилой площадью составляла 1–1,5 м2.
На 1 апреля 1954 года среди заключённых ГУЛАГа имелось 55,6 % годных к физическому труду, 32,7 % ограниченно годных и 11,7 % инвалидов и престарелых. Трудоспособные заключённые использовались на работах в следующих отраслях народного хозяйства: в цветной металлургии – 182 тыс., нефтяной промышленности – 96 тыс., угольной – 95 тыс., на строительстве электростанций – 60 тыс.; на строительстве железных дорог – 51 тыс., в лесозаготовительных лагерях МВД – 229 тыс., на строительстве «Главпромстроя» и «Главспецстроя» МВД СССР – 93 тыс., в сельскохозяйственных лагерях МВД – 45 тыс., на других объектах промышленности и строительства – 46 тыс. человек.
4 мая 1954 года Президиум ЦК КПСС принял решение о пересмотре всех дел на лиц, осуждённых за «контрреволюционные преступления». С этой целью были созданы специальные комиссии, порядок работы которых был определён 19 мая 1954 года. Начиная с мая 1954 года они пересмотрели дела в отношении 337 183 человек. При этом в отношении 153 502 человек приняты решения о прекращении дел, сокращении срока наказания, освобождении от ссылки или применён указ «Об амнистии». Реабилитировано 14 338 человек (4,2 %). Осуждение 183 681 человека было признано правильным.
Согласно справке спецотдела МВД, в течение 1954–1955 годов по пересмотру дел из лагерей было освобождено 32 798 человек.
Надо признать, что сокращение числа политических заключённых в ГУЛАГе шло преимущественно за счёт освобождения по отбытии сроков наказания и по амнистии, и гораздо в меньшей степени – за счёт реабилитации. Комиссии оказались заложниками действовавших тогда политических установок и доктрин. Несмотря на предпринятые усилия, природа советской юстиции не позволила комиссиям подняться на уровень поставленных задач. Следовало решить сложнейшую политическую коллизию – дать свободу десяткам тысяч невиновных, находившихся в лагерях, и при этом соблюсти так называемую «букву социалистической законности». Дальнейшие шаги по реабилитации должны были развиваться по иным схемам. Решение проблемы прозвучало в докладе Никиты Сергеевича Хрущёва на ХХ съезде партии. Развенчав культ личности Сталина, советские руководители в какой-то мере признали особые, политические причины репрессий.
В «поднятии» этой разоблачительной темы отметились многие тогдашние политики и литераторы, начиная с самого Хрущёва, который впервые поднял вопрос о «ленинградском деле» на пленуме ЦК КПСС ещё летом 1953 года и обвинил Берию «в фальсификации дела». Официальной эта версия стала весной следующего года: сначала в Постановлении Президиума ЦК КПСС от 3 мая 1954 года, а затем в выступлениях Н. С. Хрущёва и генпрокурора Р. А. Руденко на закрытом заседании ленинградского партактива, проходившего 6–7 мая 1954 года. Было объявлено, что «ленинградское дело» было полностью «сфальсифицировано бывшим министром госбезопасности В. С. Абакумовым и его подручными по указанию врага народа Л. П. Берии».
(При этом нельзя не заметить, что разоблачение некоторых преступлений прежних лет напоминает стремление как можно скорее и надёжнее похоронить вместе с разоблачаемыми лицами и саму правду о тех делах, в которых они обвиняются. Ведь и сам Хрущёв, и многие его соратники ещё вчера активно участвовали в тех самых репрессиях против советских руководящих деятелей и рядовых жителей СССР, которые они сегодня разоблачали. Поэтому они и спешили побыстрее избавиться от своих вчерашних товарищей по партии, оказавшихся ныне в роли козлов отпущения, чтобы те, не дай Бог, не озвучили их собственную роль в происходивших в минувшие годы злодеяниях. Именно такое впечатление создаётся при знакомстве с результатами расследования «ленинградского дела», отменённого после смерти И. В. Сталина. В 1954 году хрущёвцы осудили и быстренько расстреляли очень большую группу работников и руководителей МГБ, которые год назад (надо думать, не без участия того же Хрущёва) разрабатывали это стопроцентно надуманное дело. Характерно, что «ленинградское дело» является единственным, по которому были расстреляны практически все работавшие по нему следователи. При изучении его материалов создаётся впечатление, что перед теми, кто руководил расследованием этого дела, стояла задача не прояснить обстоятельства и причины его возникновения, а наоборот – как можно более надёжно похоронить их, скрыв имена причастных к этому липовому процессу сегодняшних руководителей страны. Отсюда – столь удивительная быстрота завершения расследования и массовое присуждение высшей меры наказания всем проходившим по этому делу участникам процесса. Таким способом новая власть показательно отрекалась от злодеяний сталинской поры и с помощью новых злодеяний хоронила правду о своей причастности к сфабрикованным ранее процессам и несправедливым репрессиям).
В том же 1954 году вслед за пересмотром дел лиц, осуждённых за контрреволюционную деятельность, началась реабилитация осуждённых по политическим процессам 1930-х – начала 1950-х годов. За 1954–1956 годы были реабилитированы 7 679 человек из осуждённых этой категории, к сожалению, многие из них – посмертно. Это было очень небольшое количество, но это был ещё один шаг к демонтажу тотальной лагерной системы в стране, завершившийся в скором времени освобождением десятков тысяч невинно наказанных человек.
В постановлении Президиума ЦК КПСС, предварительно рассматривавшего 15 апреля 1954 года вопрос о реабилитации лиц, проходивших по «ленинградскому делу», было записано: «Разрешить Генеральному прокурору СССР после принятия решения опротестовать приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР по данному делу на предмет его прекращения и реабилитации осужденных».