, Турцией и Ираном.
Главным вызовом в этой борьбе для России станет ее демография. Как бы успешно ни развивались экономика и технологии, все будет тщетно, если страна продолжит терять население. Именно поэтому система оценки эффективности деятельности глав российских регионов включает демографический критерий как один из главных.
Согласно демографическому прогнозу Росстата на 2020 год, в стране может реализоваться один из трех сценариев: «низкий» – сокращение населения до 141 736 100 человек, «средний» – небольшой рост до 144 473 400 человек и «высокий» – рост до 146 939 400 человек. С учетом воссоединения Крыма с Россией и при условии закрепления повышательной демографической тенденции может оправдаться и быть превышен «высокий» прогноз. Однако этого мало – для успешного и стабильного развития России необходимо минимум в два раза больше населения. Постепенное решение этой задачи возможно при возобновлении ежегодного прироста населения в 0,5–1 %. Нынешний показатель держится на уровне 0,2 %.
По данным Всемирного банка и Росстата, 2014.
Ключевыми приоритетами России до 2020 года станут повышение рождаемости и сокращение смертности, особенно среди трудоспособного населения. Согласно официальной статистике, 49,8 % смертей вызвано болезнями системы кровообращения, 15,3 % – новообразованиями, 5 % – болезнями органов пищеварения и еще 4 % – органов дыхания. На транспортные происшествия приходится еще 1,5 %. Снижение уровня смертности связано не столько с модернизацией системы здравоохранения, сколько с пропагандой здорового образа жизни (спорта, здорового питания, борьбы с курением и употреблением алкоголя, в том числе за рулем).
Важным источником возобновления человеческого капитала останется ассимиляция мигрантов. Россия продолжит оставаться вторым после США мировым центром притяжения для мигрантов, и до половины роста численности населения страны до 2020 года будет обеспечено путем их ассимиляции. В 2015–2016 годах этот процесс может усилиться в связи с массовым переездом в Россию русскоязычных семей из Украины.
Наконец, последним главным показателем «государственного здоровья» станет поступательный рост ВВП на душу населения. В 2015 году Россия впервые в своей истории вышла на рекомендуемую медицинскую норму потребления мяса (75 кг в год на человека). Важность этого и других подобных бытовых показателей нельзя недооценивать. Непрерывный рост ВВП на душу населения в США с 1880‑х годов позволил сложиться в стране образцово зажиточному обществу, пример которого лежит в основе американской «мягкой силы». Российский ВВП на душу населения в 2014 году (14 612 долларов США) был выше показателей всех стран бывшего СССР, а также многих стран Центральной и Восточной Европы, включая Польшу и Венгрию. До 2020 года целью является восстановление роста ВВП на уровне выше 3 % и достижение уровня в 20 000 долларов США на душу населения, а в перспективе – достижение показателей Италии.
Данные Всемирного банка и Международного валютного фонда, 2014.
Стратегической задачей внутренней и экономической политики России до 2020 года станет возобновление высоких темпов экономического роста – от 3 до 5 % годовых. В 2014 году власти изложили новую либеральную экономическую программу, нацеленную на поощрение малого и среднего бизнеса. В случае успеха этой программы к 2025 году вклад малых и средних предприятий в ВВП страны достигнет 50 % (в 2014 году их доля была 20 %). Это позволит решить важную государственную задачу – создание в России самодостаточной экономической модели с долей экспорта в ВВП ниже 20 % (нынешний уровень – 28,5 %). В результате это избавит экономику от чрезмерной зависимости от цен на энергоресурсы.
В арсенале властей остаются важные неиспользованные инструменты. Помимо либеральной экономической политики и дирижизма по отдельным вопросам, Москва до сих пор не распаковала важный, но опасный ресурс развития – общественный энтузиазм. Это способ мягкой мобилизации ресурсов путем возбуждения общественной энергии во имя «правого дела». Для России это исторически были идеи воли (свободы) и справедливости. Их интерпретация в современных условиях способна задать нравственные ориентиры для российского общества, стремление к которым необходимо связать с целями развития страны. В 1990‑х годах страны Центральной и Восточной Европы этим путем провели социально-политическую трансформацию своих обществ во имя «соединения с Европой» (это, однако, получилось не везде). В Китае идея создания «общества средней зажиточности» мотивирует массы китайцев на усердный труд. Новый «фронтир» для России может лежать в освоении Сибири и Дальнего Востока, экономическом росте и удвоении ВВП на душу населения, повышении рождаемости, покорении космоса, достижении технологического лидерства.
Впервые за всю российскую историю новый фронтир должен стать внутренним, а не внешним. Помимо прочего, возвращение национальной идеи развития позволит преодолеть последствия гражданского раскола после Октябрьской революции и гражданской войны начала XX века. При этом необходимо учесть негативный опыт коммунистического эксперимента и не навязывать обществу и личности однозначных оценок.
В целях развития должны подвергнуться корректировке потребительские установки популярной культуры. На первый план должны выйти ценности семьи, здоровой социальной личности, отношения, основанные на честности и доверии. Государство обязано обеспечить безопасность и одинаковые правила работы для всех граждан. Жизненным приоритетом станет борьба с коррупцией, произволом чиновников, устранением избыточного государственного контроля. Общей целью государственной политики должно стать снижение стресса для граждан и экономических агентов. Эти меры позволят возобновить общественный договор и вернут гражданам веру в себя.
Повторим, что главным условием для этого сценария являются внешний мир и внутренняя стабильность в России. Обеспечить эти условия может только сильная власть, запрос на которую существует в российском обществе. Высоко вероятно, что на президентских выборах 2018 года победу вновь одержит президент Владимир Путин. В этом случае вплоть до 2024 года в России сохранится консолидированная элита, нацеленная на решение задач развития страны.
Как поведут себя российские элиты в случае продолжения конфликтов с Западом? В случае успеха заявленной либеральной программы внешнее давление не окажет существенного влияния на внутрироссийские процессы. Однако в случае ее неудачи могут дать о себе знать структурные проблемы трех уровней.
Во-первых, может вновь обостриться борьба элит «статус-кво», выступающих за сохранение либерально-финансовой модели экономики в России, и групп, ориентированных на индустриально-государственную модель. Идеальной моделью служит гармония их интересов и сбалансированное развитие.
Во-вторых, по примеру 1990‑х годов может возобновиться борьба за власть и экономическое влияние между общероссийской экономико-политической элитой и обособляющимися этническими и региональными группами. Российский федерализм по-прежнему развивается, и нынешняя тенденция состоит в передаче регионам больших полномочий. Однако этот процесс не является необратимым.
Наконец, в случае усугубления противостояния с Западом и неуспеха либерального экономического курса в России возможна реставрация мобилизационного варианта развития. Этот сценарий будет вынужденным для Москвы, но уже сейчас он рассматривается как один из возможных.
До 2020 года среди значимых политических сил России будет выделяться только центристская платформа вокруг фигуры президента Владимира Путина. В силу того, что она включает ведущие либеральные и консервативные силы России, перспектива собственно либеральной оппозиции в стране останется призрачной. Единственным потенциально влиятельным движением останется русский этнический национализм. Однако его выдвижение на заметные позиции возможно только при усугублении социального положения в стране и ослаблении центральной власти.
Поскольку главные возможности для своего развития Россия содержит сама в себе, главной целью внешней политики Москвы до 2020 года должно стать блокирование внешних негативных влияний и избегание втягивания в длительные противостояния с соперниками.
Источники внешних угроз России останутся прежними – исламизм из Сирии и Ирака, наркотрафик из Афганистана, возможная эскалация конфликтов вокруг Нагорного Карабаха, КНДР или Ирана, гражданская война на Украине. Приоритет сохранения стратегической стабильности с США потребует от Москвы модернизации вооруженных сил, военно-промышленного комплекса, систем глобальной навигации и космической связи. Реагирование на внешние угрозы будет отвлекать ресурсы, однако ослабление способности России проецировать мощь и влиять на события в своем пограничье ударит по национальному развитию.
До 2020 года Россия прекратит попытки спасти «советское наследство» на территории других стран СНГ. После распада СССР основные объекты жизненно важной для России инфраструктуры остались на территории Украины, Беларуси и Казахстана (трубопроводы, железные дороги, порты, военные базы, космодромы и производственные мощности). На протяжении 20 лет логика российской политики состояла в том, чтобы вывести из-под влияния враждебно настроенных соседей главные объекты советской инфраструктуры. Со странами, настроенными по отношению к России дружественно, напротив, создавались преференциальные отношения и союзы – это получилось с Беларусью, Казахстаном и Арменией. Одновременно Россия стремилась ослабить свою зависимость от Украины – Москва строила альтернативные трубопроводы в обход украинской территории, новую базу для Черноморского флота в Новороссийске и переносила военные заказы с украинских предприятий на российские. После возвращения Крыма у России больше нет жизненных интересов за пределами ее границ: ни космодром в казахстанском Байконуре, ни прибалтийские грузовые порты, ни белорусские железные дороги не являются предлогом для претензий Москвы.